- О сатана, а ваши - нет?! - Траск удивился не меньше. - Тогда вся ваша демократия - один большой фарс, а народ свободен лишь попущением властей. Если их голоса не подкреплены оружием, они не стоят ничего. Кто же у вас имеет право стрелять?
- Правительство, конечно.
- То есть король?
Принц Бентрик был шокирован. Разумеется, нет. Какая жуткая идея - это... это был бы деспотизм! Кроме того, король - не правительство. Правительство правило от имени короля. Была ассамблея из двух палат - палаты представителей и палаты делегатов. Народ избирал представителей, те - делегатов, а делегаты избирали канцлера. Еще был премьер-министр; назначал его король, но обязательно из членов партии, набравшей наибольшее число мест в палате представителей. Тот назначал министров, которые осуществляли исполнительную власть. Но их подчиненные в разных министерствах почему-то были чиновниками, выбиравшимися на низшие должности по результатам экзаменов, а на высшие продвигавшимися по бюрократической лестнице.
По мнению Лукаса, мардуканскую конституцию придумал Гольдберг, легендарный терранский изобретатель, который все делал самым сложным способом. "Во имя геенны, как это правительство вообще ухитрялось что-то делать?" - думал он.
Может, оно вовсе ничего и не делало. Возможно, поэтому на Мардуке до сих пор не было деспотизма.
- Ну а что мешает правительству поработить народ? Ведь вы только что говорили, будто простые люди не вооружены, но солдаты правительства имеют оружие.
По временам переводя дыхание, Лукас перечислил все тирании, о которых когда-либо слыхал, от диктатуры, воцарившейся в Терранской Федерации перед Великой войной, до той, что устроил в Эглонсби на Аматерасу Педросан Педро. Преступления Энгуса I перед своими народом и дворянством были бы в этом списке одними из самых мягких.
- А в конце концов, - закончил он, - правительство станет единственным собственником и работодателем на планете, а все остальные будут его невольниками на работах, указанных правительством, в одежде, выданной правительством, на правительственном пропитании и правительственном образовании, и никто из них не сойдет с пути, указанного правительством, не прочтет книги и не допустит ни единой мысли, не одобренных правительством...
Большая часть присутствовавших при разговоре мардуканцев уже хохотала. Некоторые укоряли Лукаса, что это даже для шутки уж слишком.
- Да народ и есть правительство. Какой народ сам запряжет себя в ярмо?
Лукас пожалел, что рядом нет Харкамана. Сам он знал из истории только то, о чем прочел в библиотеке Отто или услышал в долгих беседах на борту корабля или вечерами в Ривингтоне. Но он был совершенно уверен, что Харкаман привел бы сотни примеров - на десятках планет на протяжении тысячелетия, - когда народ именно это и делал, даже не соображая, на что себя обрекает.
- Нечто в этом роде случилось на Атоне, - осмелился напомнить один из мардуканцев.
- А, Атон. Да это же обычная диктатура. Банда планетных националистов пришла к власти полвека назад по случаю кризиса из-за войны с Бальдром...
- Их ведь народ выбрал? - поинтересовался Траск.
- Да, - серьезно подтвердил принц Бентрик. - Это была отчаянная мера, и им дали чрезвычайные полномочия. Но когда они получили власть, временная мера стала постоянной.
- На Мардуке такое невозможно! - провозгласил какой-то юный дворянин.
- Возможно, если на выборах в ассамблею победит Заспар Маканн, - возразил кто-то.
- Ну, тогда мы в безопасности! Скорее солнце взорвется, - ответил один из младших мардуканских офицеров.
Потом беседа как-то незаметно перешла на женщин - тему, ради которой космонавт забудет о любой другой.
Траск мысленно пометил имя Заспара Маканна и при каждом удобном случае вкручивал его в разговор с мардуканскими гостями. Но у каждой пары мардуканцев существовало три точки зрения на этого человека. Маканн был политическим демагогом - в этом сходились все. В остальном мнения разнились.
"Маканн - лунатик, и все его сторонники - такая же горстка ненормальных". - "Может, он и безумец, но последователей у него до нехорошего много". - "Ну, не так много; может, пару мест в ассамблее они и получат, но и то вряд ли - ни в одном районе у них не наберется достаточно сторонников". - "Да он просто мелкий жулик, доит кучку скудоумных плебеев". - "И не только плебеев; его тайно финансируют крупные промышленники в надежде, что он поможет им разогнать профсоюзы". - "Ты псих: всем известно, что профсоюзы как раз и поддерживают Маканна, чтобы тот выбил из работодателей уступки". - "Вы оба психи; его подкармливают торговцы, надеются, что он изгонит с планеты гильгамешцев".
Единственное, за что Маканн заслуживал всеобщей похвалы, - он хотел изгнать с планеты гильгамешцев. В этом тоже сходились все.
В голове у Траска начали всплывать рассказы Харкамана. В первом веке доатомной эры на Терре жил некий Гитлер; это не он дорвался до власти, потому что все были не прочь изгнать христиан, или мусульман, или альбигойцев - в общем, кого-то изгнать?
Из трех лун Мардука две представляли собой двадцатимильные булыжники. На третьей, имевшей в поперечнике полторы тысячи миль, размещалась укрепленная база; на орбите вокруг спутника вращалась пара судов. На выходе из последнего микропрыжка "Немезиду" настигло предупреждение. Оба корабля сошли с орбиты, с планеты поднялось еще несколько.
За экран связи уселся принц Бентрик, и тут же начались проблемы. Командующий базой не мог понять, что ему говорят, даже с третьего раза. То, что корабль Королевского космофлота разгромили в пух и прах какие-то космические викинги - само но себе плохо, но чтобы те же викинги спасли экипаж и вернули на Мардук - такое казалось ему просто немыслимым. Принцу пришлось связаться непосредственно с королевским дворцом в Малвертоне, на самом Мардуке. Вначале он был холодно-вежлив с каким-то чинушей несколькими рангами ниже себя, затем почтительно-вежлив с человеком, которого называл князем Вандарвантом. Наконец, после нескольких минут ожидания, на экране появился сухонький старик в черной ермолке. Принц Бентрик, а с ним и все мардуканцы в рубке вскочили на ноги.
- Ваше величество! Для меня великая честь...
- Саймон, ты в порядке? - обеспокоенно осведомился старичок. - Они тебе ничего не сделали?
- Они спасли мою жизнь и жизни моих товарищей и обращались со мной как с другом и соратником, ваше величество. Могу я иметь удовольствие представить вам - неофициально - их командующего, князя Траска Танитского?
