– Ну вот. А потом я тебе позвонил... – закончил он рассказ. – Теперь вижу, что не ты был заказчиком. Но, понимаешь, в чем дело, что меня смутило: мы с тобой не виделись сколько? Лет десять? Больше?
– Одиннадцать.
– Вот именно. У нас с тобой в институте еще интересы разошлись. Мало ли, как может человек за одиннадцать лет измениться? Верно? А этот гад школу вспоминал. Убедительно так. Как мы с тобой в институте за Светкой вместе ухлестывали. Вот я и купился... и потом, он мне денег заплатил жирно. Отказываться глупо в моем положении, сам понимаешь.
– Понимаю, пожадничал ты, Леха. Вот только не могу поверить, что вся та хрень, про которую ты мне рассказывал, существует. Хоть убей. То есть умом-то я понимаю. Но в моем положении в сказки верить быстро отвыкаешь. Хотя я и крещенный, и в храм хожу. Иногда. Ты думаешь, почему у меня окон нет в кабинете? Стреляли в меня как-то, Леха. Профессионал стрелял. С крыши. В голову метил, только я встал в тот момент, как он на курок нажал. Плечо раздробило в кашу, ключицу в мелкие щепки, голосовые связки осколками кости повредило. За малым артерию не задело. Я полгода в Германии лечился. Чудом спасся. Кто заказал, кураторы мои докопались, наказали примерно. И знаешь, из-за чего заказали? Мне контракт липовый подсунули на подпись. Работал тут у меня один сученок замом. Перехватить фирму хотел. Состряпал подставу. Только я эту аферу седалищным нервом просек и не стал договора подписывать. Уволил козла, а зря. Замуровать надо было шкуру, тварь гнутую. Вот так, брат. – Ухмыльнулся Олег и потер левое плечо. – Так что теперь...
– Я знал, что ты не поверишь. Не того ты склада человек, Аллигатор. Хочешь кассету с места посмотреть? Мы с Олей все на видео пишем. Все дела, где и что чистим или изгоняем. Я часто потом вспомнить не могу, что делал и как все происходило. Как будто вымарывается все из памяти. Может, оно и к лучшему. А потом я видео просматриваю и анализирую свои действия. Так хоть малость понять могу, что делал и зачем. У нас дома знаешь какой архив с этих происшествий? Голливуду продать – всю жизнь миллионером на островах загорать. Я сейчас камеру принесу, сам посмотришь, убедишься.
– Ладно, тащи, я пока насчет ТВ распоряжусь. Хотя стоп, камера цифровая?
– А какая ж еще, в двадцать первом-то веке? – хохотнул Алексей. – Я мухой. Телек не стоит, мы ее к компьютеру подрубим. Он же у тебя, поди, с полным фаршем и опционом?
– Обижаешь. Там начинка такая, что натовские спецы обзавидуются. Неси, жду. Не. Подожди. Переоденься. А то как клоун по офису у меня шаришься. Куртка бабская. Штаны рваные. Подожди, сейчас распоряжусь, тебе подберут что-нибудь.
– У тебя тут что, швейная фабрика? – изумился Алексей, оборачиваясь через плечо на Олега.
– Да нет, не швейная. Просто всякое бывает. Так, держу про запас. Себе пару костюмов, референту своему. И у охраны форма тут остается. Домой они в цивильном ездят. Так что не парься, приоденем. Рост и размер только скажи.
– 190, 52, – пожал печами Алексей.
Олег снова нажал кнопку на селекторе и распорядился:
– Саша, видел, ко мне сейчас человек заходил?
– Да, Олег Сергеевич. Видел. Странный такой. В джинсах драных, – донеслось из селектора, – что-то не так? Вызвать охрану?
– Нет, охрану не надо. Подбери ему одежду. Брюки, рубашку, пиджак. Галстук...
– Галстук не надо! – запротестовал Алексей. – Я его последний раз на свадьбу надевал. Как поводок у Бобика болтается.
– Хорошо, галстук не надо. Пошевеливайся, Саня. Одна нога тут – другая там. Рост 190, размер 52. Понял?
– Понял, Олег Сергеевич. Это ж мой рост и размер. Сейчас свои принесу.
Через мгновение в дверь постучали, и референт принес костюм. Темно-синий, в тонкую жемчужную полоску и светло-синюю сорочку. Молча положил на диван и вышел.
– Вот персонал у тебя! Тетки в приемной на тебя молиться готовы, референт рубашкой с плеча по первому слову готов пожертвовать, – сказал Алексей, снимая куртку и надевая сорочку, – чем ты их взял? Деньги большие платишь?
– И деньги плачу хорошие, и отношусь по-человечески, и помогаю всегда, когда у них проблемы. Мы тут большая семья, Леха. Не мафиозный клан, конечно, но все повязаны круговой порукой. Я как дон Корлеоне в книжке. Всем помогаю и иногда прошу об ответной услуге. Только без криминала. Я ж теперь бизнесмен легальный полностью, как стекло прозрачный. Не поверишь, я даже налоги все плачу и зарплату только по белому выдаю. Угадай, сколько в Москве таких фирм и предприятий? Да по пальцам пересчитать. И мы в их числе. Вот люди и стараются. Не за страх, а за совесть. И потом, я ему за этот костюм с рубашкой доплачу к зарплате. Так что он не в накладе по любому. Беги за камерой, а я пока новости гляну. Сейчас «Дорожный патруль» начнется. Смотришь? Нет! Напрасно. Иногда интересно бывает.
Алексей пожал плечам, мол, твое дело, надел пиджак, оказавшийся впору, и вышел из кабинета, на этот раз не удивляясь толстенным дверям. Быстрым шагом пересек приемную, вышел в холл и вызвал лифт.
«Елки-палки. Что же это с ним приключилось такое? Был бармалей бармалеем, а стал честным и порядочным бизнесменом. Налоги даже платит. Зарплату всю по белому! Ни фига себе! В наше-то время. Хм, странно, видит Род, странно. Надо будет потом спросить, что ж с ним такое приключилось. Но это потом. Сначала надо разобраться, куда же я вляпался, в какое такое дерьмо. И удастся ли без потерь отскрестись?»
Лифт остановился, Алексей вышел в вестибюль. Светланы за стойкой не было. Тот же охранник удивленно вскинул бровь, увидев Алексея, и кивнул как знакомому. Тот ответил вежливым кивком.
– Я кое-что в машине возьму и вернусь, – сказал ему Алексей, проходя мимо. Охранник снова кивнул.
Спустившись в гараж, Алексей направился туда, где стоял его «Нисан». Достал из кармана ключи и нажал кнопку на брелке, отключая сигнализацию, но та даже не пискнула, а замки дверей и не подумали открыться. Они и так были открыты! «Какого...» – возмущенно подумал Алексей и, открыв правую переднюю дверь, нагнулся, чтобы взять камеру. Растопыренные пальцы лапнули обшивку сиденья. Камеры не было. «Что за бесовщина? Я ж ее тут...» – подумал Алексей и открыл бардачок. Там камкордера тоже не оказалось. «Ни фига себе!» Влез в машину до половины и перегнулся через спинку сиденья. Камеры не было. На полу валялось одеяло, в которое он закутывал Ольгу. Ольга, как и камера, тоже пропала. Дверь с ее стороны была не захлопнута. Так, прикрыта. «А как же сигналка? – подумал Алексей. – Почему не сработала? Расслабилась? И куда это Ольга рванула? С камерой. Домой, что ли, поехала?»
Алексей вытащил из кармана мобильник и набрал номер Ольгиной трубки. Подождал пару секунд и вздрогнул, когда за спиной раздалась трель телефонного звонка. Телефон звонил в машине. Он перегнулся между сиденьями и поворошил одеяло. Трубка, не переставая тренькать, стукнулась об пол, выпав из складок одеяла. Странно! Ольга не расставалась с телефоном вне дома ни на минуту. Алексей сжал его в кулаке и задумался, подперев подбородок. «Странностей через край, расплющи меня Кий. Чертовщина на каждом шагу. Ольга, дом, Олег, сигналка, камера, телефон... дальше что? Пакость какая-то опять?» Хлопнув себя ладонью по лбу, как будто что-то вспомнив, Алексей вылез из машины, обошел ее, закрывая все двери на ключ. На пробу ткнул пальцем в кнопку на брелке, и сигналка коротко пискнула, подтверждая включение, на приборной панели зажглась лампочка. «Ура, заработало!» – вспомнилась реплика кота из мультика. «Только куда ж ты, Оля, милая моя, отправилась. Да еще с камерой. На прогулку?» Алексей повернул к въезду в гараж. Подойдя к будке охранника, вежливо поинтересовался:
