Без перманентного техногенного прогресса Даг Хампер не мыслил будущего Звездной империи Террания. Основываясь на логике собственных индукций и дедукций с опорой на фактический материал, он утверждал: на изначальной Земле замедление техногенного прогресса явилось фундаментальной предпосылкой падения могущественных имперских государств. Именно так, под ударами слабовооруженных варваров пала Римская империя, понадеявшаяся на мускульную выучку своих легионов и не сумевшая противопоставить многочисленным врагам ни систему рыцарских замков-форпостов, позднее появившихся в Европе, ни тяжелой бронированной конницы, ни мобильных стрелковых подразделений с дальнобойными луками и арбалетами. Между тем, ремесленно-промышленный уровень развития Великого Рима позволял в достаточной мере обеспечить армию продвинутыми наступательными и оборонительными вооружениями. Таким же образом Британская империя, утратив военно-техническое превосходство в огнестрельном оружии, менее чем за три столетия лишилась почти всех колоний в Америке, Азии, Африке. Аналогично, но еще более бездарно осталась без колоний Испания. В тысячелетнем германском Третьем Рейхе, потерпевшем сокрушительное поражение во второй планетарной войне, слишком поздно стали думать о ядерном оружии. В то время как великий и могучий СССР, обладавший несметными запасами ядерных и обычных вооружений, позорно развалился сам собой, потому как в холодной войне с США и остальным миром ему нечем было ответить на американскую стратегическую оборонно-наступательную инициативу "Звездных войн", предполагавшую выведение на околоземную орбиту спутников с корпускулярно-волновым оружием, пусть и весьма примитивным. Согласно предположениям Хампера, именно информационно-технологическое превосходство обеспечило глобальное политическое доминирование США в начале XXI века от Рождества Христова. И в дальнейшем предопределило появление инглика — универсального языка метагалактического общения.
Выведя эти строки, Даг Хампер в очередной раз в сердцах помянул очень недобрым словом проблему условности древних датировок. Как и любого историка, его чрезвычайно раздражало, что земной григорианский календарь нельзя было привязать к общепринятому экуменическому летоисчислению, основанному на точных измерениях скорости расхождения галактик, а не на годичном обращении планеты Земля вокруг никто не знает где находящейся звезды Сол.
Стандартные имперские годы, месяцы, дни, часы — суть условно допустимые единицы, вероятно, земного происхождения. Но конкретно и достоверно от земного календаря осталась лишь секунда. Да и то, по мнению многих ученых, это случилось лишь потому, что к данному временному отрезку, соотнесенному с квантовыми переходами атомов рубидия и цезия, исторически привязаны вычислители и накопители биотроники, в свою очередь, унаследовавшие секунду и микросекунду от хроноквантовых процессоров, тотально истребленных гиперпространственной пандемией компьютерной чумы во время эпохи поздней Панспермии, более трех миллениумов стандартных галактических лет тому назад.
Сколько именно экуменических тысячелетий тому назад происходили события, кратко очерченные им в монографии "Назад в будущее", Даг Хампер при всем желании не мог сообщить благосклонным читателям. Впрочем, тех данный факт по большому счету нисколько не заботил. Все и так знали: шел тогда 76 год правления императора Андра V Фарсалика, суперлативного командатора и верховного протектора доступной Вселенной, честь имеющего пребывать на артифицированной двойной планете Террания-Прима.
Даг Хампер не мог сказать, что столичное местожительство стало его сбывшейся мечтой. Он предпочел бы после отставки все-таки вернуться на родину и попробовать уже взрослым пожить на не слишком уютной и не очень обширной Каледонии-Кварте. Или, вообще, стать отцом-основателем планетарных или даже системных ленных владений. С полным на то основанием он предполагал, когда-нибудь превратиться в благороднейшего лендлорда, и для исполнения такого не слишком скромного желания в его распоряжении будет масса времени и пространства. Тем не менее, сегодня сложившаяся жизнь и положение его обязывали жить под лучами негасимого вечного света имперского солнца Террании-Примы. Солнцем, безусловно, был не император Андр V, а искусственная звезда, освещавшая внутреннюю, как говорили в метрополии, инсайдерскую поверхность гигантской столичной планеты.
Если звезды зажигают, значит это кому-нибудь нужно. В свое время Дагу Хамперу очень пришлась по душе провидческая мысль забытого земного писателя, где причина является следствием, а следствие — причиной. Так было и с появлением во Вселенной Террании-Примы. Хотя это случилось достаточно давно, чтобы войти в базовый курс истории человечества, но для Дага Хампера данный вопрос актуальности не утратил. Тем более, недавно он раскопал кое-какие, в основном теллурианские, весьма любопытные источники, по-новому трактующие те давние события. При всем при том основательно подправляющие каноническую версию истории создания Террании-Примы.
Полтора экуменических тысячелетия тому назад Прим был одиноким газовым сверхгигантом, собравшим вокруг себя не поддававшееся точному подсчету неимоверное количество звездного мусора: многочисленных безжизненных планет-спутников, бесчисленных планетоидов и обширного астероидного облака, время от времени захватывающего неосторожно приближавшиеся к нему кометы. Случавшимися при сем электромагнитными и гравитационными фейерверками мало кто любовался, за исключением членов Метагалактической гильдии астрономов и астрогаторов, осуществлявших привязку межзвездных переходов к ничем не знаменитому светилу Фарос-XIX, где неподалеку, естественно, по астрономическим меркам, поглощали пространство и вещество Прим и его сателлиты-попутчики, так и не ставшие новой планетной системой. Затем прикладная астроматика признала Прим и окрестности удобным местом для создания мощного нуль-транспортного узла. Это объясняет, почему императору Яру I Магнифику и его научно-технологическому ареопагу приглянулся пустынный, ранее экономически и политически бесперспективный сектор пространства. Тем паче, по одной из гипотез, опирающийся на источник, датируемый началом эпохи ранней Панспермии, Фарос-XIX мог наблюдаться из околоземного пространства, считался альфой Короны Бореалис и назывался Геммой. Столь многозначительное драгоценное имя и место, казалось, поставили финальную точку в долгих дебатах по поводу того, где должна была расположиться столичная планета Терранской империи. Последовал императорский рескрипт, но сказано — еще не значит сделано. Особенно, в политике и экономике. Уже тогда объявились восемь теоретических претендентов на право называться прародиной человечества. А где же еще располагаться имперской столице как не на изначальной Земле? Натурально, со всеми благами, чисто теоретически сопутствующими этой перспективе.
