— Молодец, сынок! Лихо сечёшь. Кто учил?
-“Отец”, - с гордостью ответил Бранд.
— А кто твой отец? Не тот ли муж, что привёл тебя в караван?
— Нет, это друг его. Батьке со мной возиться не с руки — чай не малое чадо. Да и служба не терпит.
— Служба? Твой отец гридень? Или, может быть, член одной из сэконунговских(29) шаек?
-“Сэконунговских шаек?”, - задумчиво переспросил Бранд, потерев переносицу: “Ну… Скажем так, он частенько имеет с ними дело.”
-“Говорю же, гридень!”, - с непоколебимой уверенностью повторил воин.
— Нет, сударь, стражник.
— Неплохо, неплохо. Хоть где-то стража состоит не из одних посадских ополченцев с дрянными копьями.
— Для нас, сударь, это насущная необходимость. Мы, чуть что, одними из первых попадаем под удар Нагльфаровых ратей(30). А город наш стоит уже почти четыреста лет и, смею заверить, неплохо стоит.
— Добре. Ты, сынок, смотрю, крепок и боевит, да и род, если верить тебе, достойный. Не хочешь послужить князю? Нам такие парни всегда нужны, да и тебе всяко лучше, чем в слугах ходить.
— Я не слуга, сударь. Господин Риггер взялся сопроводить меня в Твердыню, на испытания.
Гридень по-отечески улыбнулся.
— Бросал бы ты это дело, сынок. Провалишься — пешком до дому добираться будешь?
— Господин Риггер говорил, что у меня хорошие шансы.
— Шансы-то у тебя, может, и не плохие, да вот только желающих попасть к витязям — амбар забить хватит, да и приводят туда не отроков, а юношей лет шестнадцати-семнадцати, и неплохо обученных, к тому же. Тебе с ними не сладить.
— Даже если и так, сударь, выбора у меня нет.
— Обещание дал?
— Нет, куда уж там. Господин Риггер сказал, что я опасен — вот и везёт теперь в Цитадель, разбираться.
Воин раскатисто хохотнул.
— Уж прости, сынок, но если б ты был опасен для кого-то, Свен бы с тобой разобрался за пару вздохов — и дело с концом.
— Вы не поверите, сударь, он говорил, что я умудрился войти в Состояние Силы!
-“Конечно не поверю”, - с ленцой отозвался гридь. Было видно, что беседа его забавляет: “Но придумка забавная.”
— Ну, сударь, не скажите. Какие уж тут придумки, коли он это при мне говорил?
— Ладно, ладно, малой. Не трогаю я твои фантазии.
-“А спорим, сударь, что это не фантазия?”, - предложил Бранд с не предвещающим ничего хорошего озорством.
К его удивлению, воин не отмахнулся от этой затеи.
-“Давай. Только если выяснится, что я прав, будешь…”, - тут гридень на вздох задумался: “Воду будешь мне до самой Цитадели носить!”
“Вот же, седина в бороду — бес в ребро”, - восхищённо подумал отрок. Обнаружить в столь солидном муже порядочного озорника была редкой удачей.
— Идёт. А если я?
-“Ну, тогда уж мне быть водоносом!”, - шутливо ответил воин, искренне уверенный в полной невозможности подобного исхода: “Видел я Свена с пару частей назад…”
Спорщики выдвинулись на поиски витязя. Искомый был обнаружен неподалёку. Впрочем, сам он их не заметил, слишком занятый руганью на тележных. Те уже не сопротивлялись — лишь стояли, понурив головы.
-“Да почему же вы, сукины дети, смолу туда засунули?”, - вопрошал Риггер с отчаянием в голосе. Его вера в человечество в эти мгновения претерпевала серьёзное испытание на прочность.
— Дак она, это, ваше благородие, мнётся хорошо и не выпадает — отчего б не взять?
-“Болваны”, - коротко припечатал витязь: “Конечно она не выпадает — приклеилась намертво!”
Тележные продолжали тупо смотреть в землю.
-“Марш чистить, олухи!”, - выдохнул раздосадованный воин: “Не то сами эти доски потащите, будь они неладны!”
— Поняли, ваше благородие…
Раздосадованные тележные отправились устранять последствия своей тупости, пихая друг-друга локтями и поругиваясь. Витязь, раздражённый бессмысленной потерей времени, потёр лицо ладонями, мотнул головой и повернулся к спорщикам, с ожиданием взирающих на него. Риггер в молчании уставился на старшего из парочки и грустно вопросил
— Радомир, скажи мне, что с тобой?
Воин непонимающе изогнул бровь и ответил
— Всё хорошо, Свен. Я здоров и, силами твоего подопечного, вполне счастлив.
Витязь с жалостью посмотрел на собеседника и похоронно произнёс, покачивая головой
-“Я интересуюсь твоим душевным здоровьем, друг мой. Ты действительно не в порядке, если эти”, - он покрутил в воздухе рукой, тщетно силясь найти подходящее слово: “оказались под твоим началом.”
Княжий человек скривился и с отвращением выплюнул
— Думаешь я их от большого желания выбрал? Да будь моя воля, я бы им и щётку сортирную не доверил. Были у меня трое крепких, смекалистых и достаточно надёжных тележных, да съели что-то лишнее в харчевне. Оставил дристать в Волоцке. Жалования за неосмотрительность лишил, конечно, но сделанного было уже не воротить. Ратуша предоставила только этих. Ну не было у меня времени подобрать кого-то получше, не было!
Витязь покивал головой и участливо спросил
— Так чего хотел-то?
Радомир вспомнил, зачем он искал друга, цыкнул зубом и, посмеиваясь, объяснил
— Мальчишка говорит, что вошёл в Состояние Силы, кучу народу перепугал и потому ты его с собой взял. Мы с ним поспорили, что коль оно не так, носить ему воду до самой Твердыни. Ну как, огласишь вердикт истины?
Великовозрастный любитель шуток замер, посматривая на Бранда, явно желая запечатлеть в памяти его лицо в момент разрешения спора. Свен вздохнул и меланхолично протянул
— Это, положим, неправда…
Радомир поучительно-многозначительно произнёс: “О!”, - подняв палец, но тут витязь закончил фразу
— Неправда, что он перепугал кого-то кроме меня. А в Состояние вошёл, да…
На Радомира было больно смотреть. На его лице замерло какое-то недоумённо-ошарашенное выражение. Спустя пару вздохов он робко улыбнулся и, погрозив другу пальцем, проговорил
-“Не шути так. Сам знаешь, я человек доверчивый, а верить в такое в моём возрасте вредно.”, - помолчав, добавил: “Для головы вредно.”
Очевидно, что оба утверждения в достаточно малой степени соответствовали истине. Доверчивые гридни до седины не доживали, а сказки ничьим головам не вредили. Ни в каком возрасте. Вдруг витязь поманил воина рукой. Тот, правильно истолковав жест, наклонился к лицу друга
-“Понимаешь”, - прошептал Свен: “Мальчишка не врёт. Я действительно сказал так его родителям в его присутствии. Но мне нужен был помощник, а малому очень уж хотелось повидать хоть что-то за пределами своего города. Пришлось придумать красивую сказку. Я его прижучу, чтоб сидел тихо, авось разочаруется в путешествиях. Доберёмся, отправлю его домой с кем-нибудь.”
Радомир понимающе кивнул. У него самого было четверо внуков.
Друзья отодвинулись друг от друга, и Свен, махнув рукой, произнёс, уже громко
— Вот так вот, друже. Ладно, иди, мы тут разберёмся. У тебя, наверное, забот полон рот.
Гридень согласно вздохнул, развёл руками и, посмеиваясь в усы, удалился. Риггер, резко растеряв добродушие, наклонился к Бранду и тихо, но крайне холодно и серьёзно произнёс
— Не смей упоминать Состояние при ком-либо. Это не предмет для шутливых споров. Если что-то подобное сегодняшнему повторится, у тебя будут серьёзные неприятности. Понял меня?
-“Понял.”, - испуганно кивнул отрок.
Свен отодвинулся от своего юного визави, повернулся, сделал шаг, затем повернулся обратно и неожиданно задал негромкий вопрос
— Чем сильны витязи?
Подобный переход ошарашил Бранда. Вздох назад его хотели чуть ли не освежевать, и вдруг спрашивают. Отрок набрал в грудь воздуха, собираясь с мыслями, но тут Риггер продолжил. Очевидно, вопрос был риторическим.
— Умом, ученик. Умом и умением держать язык за зубами. Тебе последнего явно недостаёт. Думай, прежде чем говорить о том, чего не понимаешь, иначе долго не протянешь.
Сказав это, воин пошёл прочь. Он сдёрнул с пояса рог и, приложив его к губам, глухо провыл сигнал, подкрепив его громким кличем
