очень простое)
Паника хуже ступора — в ступоре тебя ещё могут не заметить, приняв за дерево, камень или унылую часть пейзажа. А паника портит всё — даже такое замечательное занятие, как бегство.
Любой успешный колонист обязан предпринять максимум усилий, чтобы предотвратить бесполезную панику. Как у себя, так и у своих товарищей-колонистов. Паническое бегство не спасает жизнь, но лишь привлекает на головы колонистов новые неприятности. Паника исключает верную оценку угрозы, мешает выбрать верное направление бегства — и не даёт вовремя остановиться. Лучше уж совсем не бежать, чем бежать панически.
Помни, колонист: запаникует товарищ — дай ему в рожу, чтобы успокоился! Запаникуешь ты — и нет у тебя товарищей. Так и помрёшь паникёром! Поэтому не паникуй — просто беги. Паника в этом вопросе только мешает.
Глава 3. Определённо, город
Дневник Листова И.А.
День тридцать второй. Алтарное.
Когда-то тут было море. Возможно, то самое, которое плещется в двух днях пути. А, возможно, какое-то более древнее. Потому что именно моря, как мне кажется, оставляют после себя вот такие вот скалы. Хотя я не геолог. И никогда геологом не был. И вообще мало смыслю в подобных вещах.
Когда-то тут даже была гора — наподобие тех, что возвышались вдоль берега моря. Однако время безжалостно расправилось с этим куском суши. И теперь осталась только огромная скала, обточенная с трёх сторон до вертикального состояния.
А под скалой был холм, состоящий из её обломков и нанесённой земли. Таких геологических образований хватает и на просторах Великих Равнин где-то в Америке. Поэтому удивляться тут можно было разве что размерам этой скалы. Ну и её одинокому расположению.
Именно под скалой и приземлились тридцать два дня назад капсулы будущей группы Кукушкина. И нельзя сказать, что место оказалось особо удобным. Почва была каменистой, растительность — скудной. Источник пресной воды разве что имелся: небольшая речка, протекавшая у подножия возвышенности. Но именно это расположение группы и обеспечило будущему Алтарному привлекательное стратегическое положение.
Этот огромный холм, из которого росла скала, легко уместил на себе десять тысяч капсул. И мог бы уместить ещё дважды по столько же. Казалось, склон облепила какая-то диковинная растительность белого цвета, которая медленно подбиралась ближе и ближе к вершине.
В центре этого белого хаоса виднелась площадь с таблеткой Алтаря Вознаграждения.
Ещё была пара площадей, сплошь уставленных навесами из палок и листьев. А также имелось несколько каменных построек с травяными крышами.
А ещё поселение окружала невысокая каменная стена в рост человека. Когда её строили, то, видимо, особо не задумывались о скреплении камней. Поэтому прочной она не выглядела. Зато окружала большую часть городка.
Впрочем, капсулы уже давно выбрались за пределы стен. И там люди обеспечивали собственную безопасность, как могли.
— Вас внутрь не поселят! — предупредил Олег. — Там места нет. И на ночь ворота перегораживают. Так что учитывайте этот момент!
— Учтём, — кивнул я.
Подойдя ближе, я понял, что холм, где стояли капсулы, был пологим только на первый взгляд. На самом деле, он весь состоял из ступенек, сглаженных обвалившимися камнями, землёй и песком. Местами эти уступы расчищали, чтобы могли приземлиться новые капсулы.
Нам, по всей видимости, тоже предстояло заняться чем-то подобным. А значит, надо было заранее озаботиться местом. Так что я отстал от Олега и нашёл Сочинца, который о чём-то оживлённо беседовал с Пилигримом.
— Сдаётся мне, надо сразу себе местечко подобрать! — сказал я.
— Вот и мы об этом же подумали, — согласился Сочинец. — Смотри, вон там есть выступ! Если его расчистить и перегородить проход, получится маленькая крепость.
Так делали многие вновь прибывшие. Линия ступеней не была ровной. И те, кому не выпал шанс заселиться внутрь стен, выбирали именно выступающие части, чтобы отгородить их от основной ступени каким-нибудь заграждением.
Поскольку размер каждой ступени был выше человеческого роста, не было необходимости строить ограду по всему периметру занятого пространства. И тут надо сразу сказать, что ограждения были тем единственным, что хоть как-то упорядочивало хаос капсул в Алтарном…
Потому что улиц в городе не было! Совсем! Были более широкие проходы между капсулами, более узкие проходы между капсулами — а ещё ограждения, которые охватывали ту или иную территорию.
Почему так? А, мне, собственно, было у кого спросить.
— СИПИН, а почему капсулы не ставят одну рядом с другой? — поинтересовался я.
— Потому что капсулу можно расширить, — ответил инструктор. — Логично же оставить место под расширение, да?
Я представил, как будет выглядеть Алтарное, когда все капсулы получат расширение… И ухмыльнулся. Свободными тогда останутся всего несколько улиц, которые и сейчас явственно выделялись в сплошной застройке.
Сочинец предлагал обосноваться на одном из выступов почти заселённой ступени. И я был с ним согласен. Место хорошее, достаточно просторное — и с возможностью расширения, если понадобится. Возможно, придёт время, и оно тоже окажется в каком-нибудь очередном круге стен.
— Ох, как мне не нравится местный хаос, — вздохнул Пилигрим. — Ни районирования, ни нормальных улиц… Пара площадей, пяток больших построек и несколько проходов. Это же мрак!
— А что ты хотел, интересно? Римского планирования? — с улыбкой спросил Сочинец.
— Ну хоть кварталы бы выделили!.. — хмуро заметил Пилигрим.
— Кварталы там заборами разделены! — пояснил я ему.
Незастроенной осталась только плоская вершина скалы. Хотя к ней имелся вполне себе удобный подъём с запада. Но это явно было временное явление. Чем ближе становилась скала, тем отчётливее виднелись признаки большой стройки. Если учесть, что плоская вершина была почти как треть всего города, несложно было догадаться: стройка будет масштабной и долгой…
От вершины был отделён каменный «палец» поменьше. И вот там-то как раз расположился Большой Алтарь Вознаграждения. А чтобы добраться до него, надо было пройти по длинному подвесному мосту.
А ещё везде были люди…
Я так отвык за месяц от многолюдья, что, когда мы приблизились, многоголосый гул начал давить на уши. Народа тут было очень много. Они все что-то делали, чем-то занимались — прямо как трудолюбивые, но какие-то слишком суетливые пчёлы. Кто-то шёл к реке на севере, кто-то что-то тащил в город. А кто-то просто сидел или стоял, разговаривая разговоры и одновременно что-то мастеря.
И, несмотря на всю суету, наше появление всё-таки привлекло внимание. Видимо, не каждый день в город входит компания из более чем сотни грязных усталых рыл, часть
