пожал плечами Багратион. — К тому же, войны не миновать, она уже сейчас идет.
— Этого все равно будет недостаточно, чтобы сформировать надежную фракцию — нахмурившись проговорила Инга. — Если за Екатериной пойдут люди, те кому она обещала и начала вводить послабления по службе, сторонников будет много.
— Мы лезем на чужое поле. — отмахнулась Мария. — Пока мы не будем знать условий отца и тетки, смысла думать о чужих обещаниях нет.
— Это правильная позиция. — кивнул я. — В начале нужно выяснить что нам предлагают. И предлагают ли вообще что-нибудь. Но и нам иметь в рукаве пару козырей будет не лишним.
На самом деле я знал, что могу использовать в качестве аргументов в споре. Не слишком приятно сдавать все карты, но, если вопрос встанет ребром — у меня есть два убойных аргумента. Первый висит у меня на груди — хоть размер далеко не всегда имеет значение, это не относится к камням резонанса их резерву и пиковой выдаче. И дело тут даже не в самом Шахе, а в потенциальной возможности вернуть резонанс всем тем, чьи камни были уничтожены или утеряны.
С другой стороны, в империи есть тысячи уже прошедших инициацию камней, оставшихся без хозяев. Кто-то умер от естественных причин, других убили, но это не так важно. Главное, что все они — находятся в сокровищнице и считаются бесполезными. А если удастся подобрать для них владельца повторно — это усилит нашу державу.
Второй довод, куда более опасный для моих потенциальных противников — ордена, мое умение излечения и перенаправления праны. В том числе лечение столь жуткого недуга, нависшего над всеми дарниками как бесплодия. В принципе одного этого будет достаточно чтобы привлечь на свою сторону всех, кто оставался бездетным. Вот только раскрытие каждой из этих тайн превращает меня в гуся, несущего золотые яйца.
Раскрывать эти секреты, когда я окажусь на троне — вполне резонно. Все равно в золотой клетке сидеть. А вот раньше — чрезвычайно опасно. К тому же, проведя всего пару дней в бесконечных совещаниях и переговорах, просмотрев ворох бумаг и краешком почувствовав тот уровень безнадеги, который ожидает меня после восхождения на престол… не хочу. Я уже вижу к чему это привело в случае с Петром, безусловно сильнейшим дарником империи.
Но мои враги тоже ждать не будут, и если придется, для того чтобы разделаться с орденом я готов даже усесться задницей на жесткий и неудобный трон. Этим тварям на нашей земле не место!
Петроград, здание дворянского собрания.
— …таким образом, господа, я и моя фракция считает, что довольно уже терпеть выходки кровавых тиранов. — яростно говорил мужчина на трибуне. — Мы должны взять на себя ответственность и взять в руки бразды правления, как это сделали французы и американцы! Свобода и равенство! Долой лживых монархов!
— Долой! — послышались немногочисленные голоса сторонников выступающего, окруживших трибуну. Молодой князь Левашов давно прослыл сторонником радикальных идей, но до последнего стеснялся говорить о них громко. А сейчас, выступление в сенате!
— Люди на нашей стороне! Они помнят кровавую смуту! Помнят, как старая аристократия забивала своих слуг розгами и батогами! — кричал оратор, вошедший в раж. — Армия перейдет на сторону народа! Мы должны…
— А ну разойтись! — раздался громогласный голос и в проходах появилось множество мужчин в черной жандармской форме. — Князь Левашов, вы обвиняетесь в призывах к свержению власти, к работе на французское правительство и сотрудничестве с врагами родины и вражескими агентами слияния!
— Вяжи их! — не выдержав крикнул кто-то из жандармов. В воздухе загремели выстрелы и те из дворян кто не обладал конструктами бросились на выход, сбивая с ног и топча жандармов. Но Левашов не двинулся с места. Его сторонники отчаянно отбивались, заставляя жандармов и сторонников кровавого режима стягиваться все ближе к трибунам, а когда первые жандармы начали дотягиваться до него, Левашов дернул спрятанный в рукаве шнур.
— Что… почему? — не понимая, что происходит пробормотал князь, ожидавший что вокруг него возникнет непроницаемый купол. Ему обещали неприкосновенность и силу. Но вместо этого кровь вскипела в венах, и сложная конструкция из камней умерших, собранная в асинхронный резонатор, взорвалась, вводя всех окружающих в состояние диссонанса, меняющего саму реальность.
Прошло меньше пятнадцати минут, когда из дверей дворянского собрания, следом за испуганными людьми, хлынула толпа искаженных тварей.
Крейсер королева Виктория. В пятистах километрах от Петрограда.
— Началось господа. — выслушав доклад улыбнулся герцог Эдинбургский. — Готовьтесь к выступлению. Все боевые посты — занять!
Сирена взвыла над английской эскадрой, притаившейся в открытом море. Но даже если бы рядом оказался сторонний наблюдатель. Он не сумел бы определить принадлежности судов, ведь они принадлежали десятку самых разных построек, и хотя ни одно не принадлежало российской империи, над каждым развивался бело-желто-черный флаг с двуглавым орлом.
Вой сирены застал нас в зале большого театра Екатеринограда, который решили использовать для обсуждения. И если большая часть людей с непониманием смотрела друг на друга, то привыкшие к постоянной близости опасности штурмовики и дарники выше восьмого ранга по вскакивали с мест, укрываясь щитами.
— Предатели? Воздушная тревога? — раздались недоуменные голоса. Фракции, и без того разделившиеся по интересам, ощетинились клинками и стволами, в любую секунду готовые сорваться в бой. Обмениваясь подозревающими взглядами и чуть не началась резня. К счастью, в зале были люди способные принимать взвешенные решения.
— Спокойствие, дамы и господа, это не воздушная тревога и ни одна из сторон не напала на других. Верно ведь, ваше величество? — подняв руки обратился к толпе Петр, с объявления перемирия он обращался к сестре исключительно по титулу, и она отвечала тем же, признавая его притязания.
— Ни одного повода для паники нет. — поддержала брата Екатерина, встав рядом. — Перемирие не нарушено, сильнейшие одаренные вместе с нами в этом зале. Прошу — успокойтесь, скоро все станет понятно.
— Убрать оружие. — приказал я своим сторонникам. — Если придется, прорываемся к ближайшему выходу, я установлю щиты.
Наша партия, еще недавно насчитывающая больше половины боярства и дворянства, теперь состояла в основном из наследников и первых детей крупных родов империи. Учитывая, что родители находились по разные стороны баррикад, ничего удивительного что нас разместили в центре зала, так чтобы мы даже визуально находились между противоборствующими фракциями. Простой расчет — на
