хотя бы в ничью.
— Я подожду тебя здесь.
— Нет.
Иного ответа у меня не было, и само собой это не устраивало нас обоих.
— И всё? Я и так стою тут как идиот, жду непонятно чего. Что же мне делать тогда прикажешь, м?
— Ничего. Просто дай мне время.
— Как обычно, ну ага.
Громкие шаги. Специально, чтоб мурашки по шее пробежались. Так он точно даёт понять, что оставил меня хотя бы на пару минут. Собраться с мыслями или снова погрузиться в глубокое одиночество — это он уже решит в единоличном порядке. Думаю, у него оба варианта просчитаны с полным развитием сценария. Он всегда готов абсолютно ко всему, что я скажу и сделаю. Хочется его удивить.
Само собой, я подумала о лезвии, но ВЕРИ-СМАРТ на полном автоматизме отправлял данные о сердцебиении в Совет, где я уже числилась как новобранец. Моё имя в списке, ему предстоит долго гулять под гербом Бирюзовой армии. По крайней мере, я тогда надеялась на долгосрочную службу, лишь бы подальше от всего, что меня связывало с Городом. Хуже тюрьмы и самого кровожадного Сарсура — жить под кубическим прозрачным полимером, защищающим каждого Гражданина от звезды, что изначально помогала зарождать жизнь. Душно, тесно, и сколько бы ни было вокруг людей и пустых улиц — я задыхалась там, не найдя иных путей покинуть Город, кроме как поступить на службу в армию. Подальше от него.
— Ну, как ты там?
Подкрался на цыпочках, да так тихо, что я в очередной раз дёрнулась, ощущая стыд за свой детский страх. Чудовища больше не прячутся под кроватями и в шкафах — они ждут за дверью, знакомыми голосами умоляя выйти к ним по собственной воле.
— Уже лучше. — И самой непонятно, вру или правда ощущаю себя увереннее. Хотя в ногах такая гнетущая слабость, что не хочу и пробовать подняться.
— Тебе принести воды?
— Нет.
Он начал колотить в дверь, при этом сохраняя тишину в своём голосе. Не ругался, не пыхтел и не рычал, но бил так, что плотный металл звенел, а неоновые линии вдоль косяков дребезжали, гасли и зажигались вновь. Страх подступил с новой силой. Вот тут я разрыдалась, не справившись с тем грузом, что резко возник в груди. Удары не прекращались, пусть они физически не достигали меня, я ощущала каждый на коже. Фантомные синяки расползались по плечам, ногам. В боку закололо, шея стала недвижимой. Кровь словно перестала поступать к голове. Полный ступор, холодный, как и дно ванной, в которой всё ещё лилась вода, неспособная перебить звуки мужчины в неконтролируемом гневе.
— Давай поговорим? — он завернул вопрос между несколькими партиями ударов, но потом прекратил. Не устал, нет, ни в коем случае. Он предпринял попытку доказать, что я якобы в безопасности за перегородкой между нами, и прорываться ко мне с боем смысла нет — я закрыта изнутри.
Я не рискнула вновь провоцировать, промолчала, хотя самое напрашивающееся «нет» скользнуло по языку и ударилось в зубы, оставшись по итогу во рту. Я прижалась подбородком к коленям и постаралась поверить, что всё это сама себе выдумала.
— Если хочешь обижаться, то обижайся, твоё право. Но я сделал всё, что мог, и не смей потом меня упрекать, что я не стараюсь ради нас двоих. Ты как обычно не пошла…
Его голос растворился в коридоре. Заранее продуманный трюк, приманка для наивной и глупой. Лишь бы я вышла дослушать, что он подразумевал под последними словами, прежде чем я бы в одежде залезла в ванную и включила душ, уж было подумав, что решусь.
— Пира?
…
Их тембры голоса очень похожи, и я вздрогнула прямо как в тот день. Брис окликнул меня. Как обычно обеспокоен, но не выдаёт ни одним движением на лице. Как камень сидит рядом и смотрит вперёд, еле заметно шевеля губами.
— Ты как?
Стандартный вопрос, но над формулировкой ему бы поработать. Я скинула данные статуса на ВЕРИ-СМАРТ Бриса. Он тут же принялся его изучать, открыв дополнительные строки, в которые я практически никогда не лажу. Помимо общего состояния здоровья и запаса патронов там искать нечего. Мне уж точно.
— У тебя гипоталамус слегка разгулялся. Работает на износ, нарушает работу гипофиза.
Брис почти шептал, словно и сам не понимал, что несёт.
— Понятия не имею, о чём ты.
— У тебя мозг пытается сожрать сам себя. В переносном смысле, но именно в такой формулировке. Давно корректировала Ламо?
— Не помню уже. А что?
— Стоит подать заявку на обследование. Если так пойдёт и дальше, то у тебя случится огромный провал в функциональности на фоне ментального выгорания.
— Звучит как диагноз для подростка.
— Зато отлично отражает суть. Я могу подать за тебя, если позволишь.
Не хотела дослушивать, но решила проявить уважение к Брису. Он в очередной раз показал себя с той стороны, из-за которой я его держу так близко. Какими бы мы ни были отличными воинами Бирюзовой армии по отдельности, нам бы никогда не удалось совместить наши достоинства в отряде, если б не Брис. Как клей, проводник между состояниями, вечно бдит за каждым, ничего не упускает. С ним не успеешь загрустить, без него невозможно веселиться. Такие качества не всегда в смешении присущи хорошим людям, но с Брисом мне безумно повезло.
— Хорошо, отправь.
— Принято.
— И спасибо.
— Ага.
В его интонации просквозило самодовольство, но упрекать Бриса не стану. Он заслужил больше почестей, чем имеет при жизни, так пусть хотя бы радуется, что начальство одобряет большинство его действий и решений.
Ощущения такие, словно Солнце вот-вот взойдёт из-за горизонта, чтоб пролить тёплые лучи по Венере, но этот обман будет преследовать меня очень долго. Фантомные рассветы, а каждый закат превращается в наказание, лишая света звезды практически на два земных месяца. Терраформирование перекрасило планету и превратило её в удобное жильё для человечества с пригодной для дыхания атмосферой, но не заставило кружиться быстрее. Как по мне, так звучит бредово, и ничего с этим поделать не могу.
Я чуть ускорилась, желая быстрее настичь конвой. Не выношу тишину. И спать не могу, если рядом что-то не взрывается. Тишина убивает, заставляет думать, решать задачи, решения у которых и нет вовсе. Тишина лишает любой возможности размышлять о том, о чём хочешь только ты. Как угодно, но я избегаю безмолвия, и сегодня мне предстоит пересилить саму себя, чтобы не утопать в воспоминаниях, хлынувших огромными волнами, стоило мне сесть за руль и убрать руки от автоматов, которые уже гудят в изнеможении
