а сами обруч снимать боялись. Мало ли что, знаете какие экземпляры бывают, — покачала головой брюнетка. — Меня кстати Иштар зовут.
— Им это зачем?
— У них есть теория, что органы имеют те или иные отличия в зависимости от даров у человека. Разные показатели, которые даже они не могут уловить, — Иштар сморщилась от боли.
— Интересно. И долго ты уже здесь? — спросила Наташа.
— Да, полгода где-то, точно не помню. Сначала они держали меня в клетке, но без обруча. Эта тварь доложила им, что я знахарь. Они каждую неделю вырезали у меня по одной почке и куску печени. Затем им зачем-то понадобился мой глаз. Вот, посмотрите цвет глаз, — девушки приблизились и увидели, что у Иштар правый глаз был чёрным, а левый голубым. Наташа вскрикнула и с ужасом отвернулась. Кобра отнеслась более спокойно.
— Они мне правый вырезали, — всхлипнула Иштар.
— И… сколько раз? — пробормотала Наташа.
— Не помню, много. Но похоже их исследования зашли в тупик, и они меня кинули в общую камеру надев ошейник. После чего моё тело перестало регенерировать. И тут эта докопалась, тварь. Двух девочек она сломала, а меня избивала целую неделю.
— Вроде свежие травмы, — заметила Кобра.
— Ну или меньше. Знаете, совершенно теряешь ощущение времени, когда тебя лупят башкой об стену, — поправилась Иштар.
— Внешники предъявят нам за неё? — Кобра кивнула на бесформенную кучу у решётки.
— Не думаю. Это же осьминог её так отделал. А как она там оказалась, наверное, никто не скажет. По большому счёту им наплевать как мы здесь разбираемся. Найдут другую в конце концов. А вы сами то давно здесь?
— Неделю всего, — ответила Наташа.
— Да, случайно залетели, — кивнула Кобра.
— Вас с планеты подняли? — не поняла Иштар.
— Нет, говорю же залетели. На корабле и сразу взорвали платформу, — рассмеялась Кобра.
— Погоди, мы что-то слышали такое. Внешники говорили, — кивнула Иштар.
— Они вам что, новости рассказывают? — удивилась Наташа.
— Иногда. Ну вот те, кто нас привёз что-то спрашивали у вас? Я смутно помню.
— Ах, да. Спрашивали хорошо ли нам сидится, беспокоятся, — ухмыльнулась Кобра.
— Так вы только вдвоём были на том корабле? — уточнила Иштар.
— Нет, нас было четверо. Наши мужики где-то в другом месте.
— А я знаю где, — сказала Иштар. — Мужское крыло в трёх километрах отсюда. Меня там провозили как-то. За их блоком есть ещё одна лаборатория, так меня туда-сюда катали.
— Значит ты здесь вроде сторожила?
— Вроде того. Сторожилка, — Иштар попробовала улыбнуться, но скривилась от боли в челюсти.
— Может тогда скажешь, что нас ждёт? — спросила Наташа.
— Вас? Ничего хорошего, это уж точно. Обычно они дают неделю-две прийти в себя. Для того чтобы уровень адреналина понизился, а затем уже принимаются всерьёз. Могут как меня вначале на ферму отправить, сдавать органы. Могут сразу зарезать или наоборот будут изучать. Здесь не то, что на поверхности, эти внешники сразу не разбирают на запчасти. Любят исследовать, но от этого не легче. Иногда думаешь, лучше бы сразу прикончили. Ох, девки и не повезло же нам, — Иштар вытерла слезу и поморщилась от боли, задев заплывший глаз. — Сколько это, блядь, теперь заживать будет! Долбанная сука! Так тебе и надо!
— Недели три, может они тебя не будут дёргать. Ложись спать, Иштар. А то мы сейчас дождёмся и так всю тюрягу на уши поставили.
— Да, пожалуй. Спокойной ночи, чтобы это не значило для вас, — Иштар жалобно всхлипнула и свернулась калачиком.
Очнулись мы уже без своих коек на холодном металлическом полу в узкой комнате. Мебели здесь не было никакой, даже самой завалящей лавочки. Кормить нас тоже похоже не собирались.
— Кац предупреждал…! — затянул свою волынку знахарь.
— Думаешь лучше было остаться под землёй? — спросил я, озираясь по сторонам.
— Там хотя бы все свои были и от Мозга мы избавились. Я бы себе старушку завёл… — мечтательно пробормотал папаша Кац.
— Зачем? — пробасил Арнольд. Лицо знахаря на миг застыло, но уже через секунду он с интересом посмотрел на молодого гиганта.
— А вы, молодой человек сами не догадываетесь? — с ленинским хитрым прищуром спросил его папаша Кац.
— Чтобы убиралась и готовила? Вам бы мою бабушку, она знаете, как вкусно готовит, — обрадовался Арнольд.
— Что вкусно готовит, замечательно, но мне нужна старушка скорее в исследовательских целях, нежели как повар, — завуалировано ответил знахарь.
— Исследовать? Вы врач? — нет, всё-таки он говорил серьёзно. Я сперва подумал, что он издевается над папашей Кацом, но нет.
— Можно и так сказать. Предвосхищая твой вопрос скажу, это не больно. Ещё ни одна старушка не пожаловалась. Наоборот, записывались и охотно-с на повторные обследования, — серьёзно сказал Изя Кац.
— Да, жалко, что бабушки здесь нет, — согласился Арнольд.
— Одна старушка, один рубль, — не удержался я. — Изя, рискуешь разбогатеть. Ладно, это всё смешно конечно, но где мы находимся, чёрт побери!
— Таки на карцер похоже. А я ведь говорил…
— Тихо, идёт кто-то! — я поднял указательный палец. Через пару секунд металлическая дверь ушла в бок и перед нами предстали два робота с торчащими из корпуса стволами и один внешник. Он без слов что-то потыкал в пластину на запястье скафандра и обручи мигом поставили нас на ноги. Первым, подпрыгивая на цыпочках словно балерина, побежал папаша Кац грозно матерясь при этом и показывая знаками, чтобы внешник опустил обруч ниже. За ним шёл я, последним вышел из камеры Арнольд. Робот опять посадил нас всех на поводок и потащил за собой. В этом крыле я вроде ещё не был. Здесь было светлее и коридор шире, камеры имели почти обычные двери, а не решётки. Мы остановились возле одной из них с номером 13. Неплохое начало. Нас решили перевести в комфортабельные апартаменты? Очень правильное и своевременное решение. Тибериус видимо не теряет надежды добиться от меня согласия на сотрудничество? Вот уж хрен тебе. Сопровождающий нас внешник подал сигнал роботу и открыл дверь в камеру. Робот нас снял с поводка в том же порядке, что и прицепил. Первым влетел в камеру папаша
