А потом этот финальный взрыв форта, Квасневский наблюдал его с дальнего берега озера, когда подвозил на скутере снаряды для безоткатных орудий.
По приказу команданте Лаэрта, по следам ушедших разведчиков была пущена группа преследования, однако никто из этой группы не вернулся. Позже их нашли в лесу, солдаты расстреляли их из засады.
Впрочем, все это было допустимой платой за то, что самый ненавистный и самый мощный из фортов был наконец разрушен. На его месте оставались лишь обугленные руины, и, если бы не обработка этой территории супергербицидом, весь холм давно бы зарос молодым лесом.
Около двух часов ночи Квасневский пришел на причал. Часовых не было, они прятались от ветра где-то на берегу под деревьями. Причал раскачивало волнами, и удерживающие его тросы скрипели.
Возле вереницы подпрыгивавших скутеров стояли двое, Квасневский узнал их. Это были его старые знакомые – Джуз и Ранкер, которых он неоднократно возил к Четвертому опорному.
– Здорово, Феликс! – первым поздоровался Джуз.
– Привет, ребята.
– С чего такие гонки – меня разбудили совсем не вовремя. Я видел сон про блондинку.
Джуз широко зевнул, едва не вывихнув челюсть.
– Утонул, что ли, кто?
– Почему сразу утонул? – спросил Ранкер, более спокойный и основательный солдат.
– Ну а чего мы тогда приперлись? Чего ради, вон какие волны, дождик только два часа как закончился…
– Не два, а пять, – поправил его Ранкер.
– Ну и чего? Смотри, какая вода высокая, да еще течение. Никогда не видел, чтобы в озере вода текла как в реке.
– Это нормально, – сказал Квасневский, пробираясь к своему скутеру. – В озеро втекает несколько рек, а на востоке из него вытекает Калпета – отсюда и течение.
Сняв кожух с одного из моторов, он стал подсвечивать себе узеньким фонариком и тыкать в мотор пальцем.
– Ладно, куда едем-то? – спросил непоседливый Джуз.
– Вдоль озера – на восток.
– К руинам форта, так получается?
– А ты что, призраков боишься? – сразу спросил Ранкер.
– Я-то не боюсь, только мы же ничего не увидим в этой темноте.
– Все, что нужно, увидим, – сказал Ранкер и показал прибор ночного видения, похожий на уродливые очки.
– Ну-ка дай я попробую! – сразу загорелся Джуз. Надев очки, он посмотрел по сторонам и сказал:
– Ну и что это за хрень? Я даже тебя не вижу, старый!
– Придурок! Прибор ведь еще включить надо! – заметил Ранкер.
Проверявший моторы Квасневский засмеялся.
– А где кнопка-то?
– Погоди, не дергайся, сейчас включу.
Ранкер нажал кнопку, и чудо-очки заработали.
– О, совсем другое дело! Только что мы так искать будем, а?
– Ящики будем искать, – сказал Квасневский, открывая кожух второго мотора.
– Что за ящики? Мне ведь ничего не сказали. Старый вон тоже секретничает, – пожаловался Джуз. – Я и подумал, что, может, утоп кто-то. В смысле – унесло.
– Если бы унесло, – Квасневский захлопнул крышку кожуха, – мы бы уже не смогли помочь. За нас бы зурабы все сделали.
– Да ладно – зурабы сейчас сытые, – сказал Джуз, считавший себя самым осведомленным. Вернув очки Ранкеру, он продолжил: – Зурабы еще долго ничего жрать не будут. Они вон два месяца только и занимались тем, что лопали змей, антилоп и свиней.
– Ну если не боишься, искупайся в озере, – предложил Квасневский.
– Я бы запросто, только вода грязная.
– Ладно, садитесь, время уходит. Горючего, правда, не особенно много, но если что – заправимся на перехвате.
Перехватами мятежники называли станции дозаправки, которые прятались в небольших озерных бухточках и располагались по всей длине озера. Это помогало организовать бесперебойное снабжение диверсионных групп, которые постоянно уходили из лагерей в сторону Двадцать Четвертой базы.
– А чего нас одних-то отправляют? – спросил Джуз. – Я бы не отказался от помощников, к тому же коллективом оно веселее. Где твой друг, которого мы тогда на буксире тащили? Ему еще борта пробили со станкового пулемета.
– Это ты о Лемане говоришь?
– Точно, о Лемане.
– Нам не нужны лишние глаза и уши, потому что дело предстоит секретное. Если мы начнем по озеру целой флотилией шастать, федералы нас засекут и вызовут штурмовки. Мало не покажется.
– Да, федералы теперь на нас злые, – подтвердил Ранкер.
Они расселись на скутере, Квасневский запустил двигатели и, чуть погазовав, повел судно в темноту тихим ходом. Пока прогревались моторы, он взял у Ранкера очки и включил установленную на носу судна инфракрасную фару.
Теперь Квасневский видел все, что происходило вокруг. Конечно, не так, как днем, однако куда лучше, чем в лунную ночь.
Над озером гуляли ветры, поднимая на середине полутораметровые волны, поэтому приходилось держаться берега. Ревели моторы, и скутер мчался вдоль кромки воды, вспугивая молодых зурабов, которые предпочитали ночевать на мелководье.
Их взрослые собратья, отъевшиеся за время дождей, плыли по течению, растопырив лапы. Их туши, похожие на корявые бревна, попадались через каждую пару сотен метров. Непоседливый Джуз о чем-то разговаривал с Ранкером. Наверное, опять отстаивал какую-то бредовую идею. Его старший товарищ только кивал и улыбался. Только так этим двоим удавалось ладить.
Квасневский поправил очки, ему предстояла дальняя дорога. Только по приблизительным прикидкам получалось, что за то время, пока ящики находились в воде, они могли уплыть к истоку реки Калпеты. А это часа три-четыре пути, не считая заправок. Днем, за счет скорости, можно было сократить это время вдвое, однако сейчас выжимать из скутера все возможное было опасно. Налетишь на тушу зураба или на настоящее бревно – и привет. К тому же на большой скорости трудно разглядеть на воде ящики.
«Если они, конечно, не утонули», – мысленно уточнил Квасневский.
Минут через сорок после отправки Джуз начал подавать Квасневскому какие-то знаки. Пришлось сбросить ход.
– Что такое?
– Притормози, Феликс!
– Что случилось?
– Да мне, понимаешь, по нужде надо.
– По большой, что ли? Растрясло?
– Да нет, по малой. Просто я пива напился.
Квасневский сбросил ход до самого малого и совсем заглушил двигатели. Джуз, прислонившись к рулевой плоскости, пустил струю за борт.
– Откуда он пиво-то взял?! – спросил Квасневский.
– В земле нашли, – пояснил Ранкер.
– С каких пор в земле стало пиво заводиться?
– Да был у нас один камрад – редкий жадюга и куркуль. Когда на день рождения генерала Тильзера выдавали по пять литров пива, этот парень выдул литр, а остальное закопал и никому не сказал где. Во время штурма Четвертого опорного получил две пули в грудь и остался там на горке… Из бункера стреляли, как в тире. Одним словом, унес он секрет в могилу, и, как наши ребята ни старались, даже с помощью минных сканеров обнаружить тайник с пивом так и не смогли. Но когда пошли дожди, эту яму вымыло. Правда, срок у пива уже вышел и оно мылом стало попахивать. Кто-то баночку одолел, кто-то лишь половинку, а этому пять штук досталось.
