– Будет сделано.
– Давайте следующего, – старший лейтенант Новиков отворачивается от операционного стола и меняет перчатки.
Очередной пострадавший был еще тяжелее предыдущего. Операционные медсестры ограничили стерильными простынями и обработали хирургическое поле, подключили пациента к комбинированному модулю обеспечения жизнедеятельности, сменили флакон с физиологическим раствором в «капельнице».
– Каков предварительный диагноз?
– Сочетанное торакоабдоминальное осколочное ранение.
Старший лейтенант Новиков прикинул шансы:
– Эй, я тут один не справлюсь, капитан Асмолов – Федя, поможешь?
– Конечно, Змей, тут работы просто до хрена!
Сложнейшая и ювелирная работа в четыре руки отнимала все силы: физические, интеллектуальные, нервные. И не факт, что прооперированный пациент выживет – слишком уж призрачная надежда. Но русские хирурги и их донецкие коллеги боролись даже за эту призрачную надежду.
* * *
Утро встретило военврачей гарью, серыми клубами дыма. Мост через Кальмиус, связывающий районы Донецка, был разрушен. Развороченные «высотки» почернели от копоти. Машины «Скорой помощи» и обычные микроавтобусы развозили убитых и раненых по больницам. Городской морг в той самой ОЦКБ имени Калинина был переполнен.
Зверство украинских военных потрясло всех. Даже расстрел «КамАЗа», перевозившего раненых после боя 26 мая 2014 в аэропорту Донецка, не шел ни в какое сравнение.
Тогда идущий под флагом медицинской помощи грузовик был расстрелян из ручного гранатомета. Тех, кто выжил, добили из автоматов боевики «Правого сектора». Никто из находившихся в «КамАЗе» не выжил. В расстрелянном «КамАЗе» погибло тридцать пять раненых ополченцев ДНР[12].
Срочно прибывшие из Мариуполя спасатели МЧС России со спецтехникой помогали донецким пожарным вытаскивать из-под завалов чудом уцелевших.
Чуть поодаль, за оцеплением, над неразорвавшейся бомбой «колдовали» взрывотехники МЧС.
Константин Новиков широко зевнул. Пальцы были словно деревянные, в глаза будто битого стекла насыпали, спину ломило. Хирургическая одноразовая роба забрызгана кровью.
Рядом стоял командир Добровольческого медотряда.
– У вас так что – постоянно?
– Почти. Но такое – впервые.
– Пиздец…
– Не то слово…
* * *
Для русских военврачей зарезервировали номера в элитном отеле «Донбасс-Палас». Но измученные бессонной ночью офицеры медицинской службы вряд ли смогли по достоинству оценить роскошное убранство отеля и топ-модельную внешность девушек у стойки администратора.
Константин Новиков принял душ и уснул, даже еще не коснувшись щекой атласной подушки из мягчайшего пуха.
Выспавшись и плотно подкрепившись в ресторане, русские военврачи отправились в ИНВХ. Сегодня, ближе к вечеру, они отправлялись на передовую – в Славянск.
Предстоял выезд на передовую, и старший лейтенант Новиков озаботился проверкой личного оружия. Автоматический пистолет Стечкина был разобран и тщательно вычищен. Теперь настала очередь заняться пистолетом-пулеметом «Кедр». Оружие это было не менее эффективным, чем АПС, а по огневой мощи даже превосходило знаменитый автоматический пистолет.
Старший лейтенант Новиков аккуратно разобрал и разложил детали пистолета-пулемета на чистом куске камуфлированной ткани. Почистил и смазал оружие. Разборка-сборка занимала немного времени, сам пистолет-пулемет был сработан максимально просто и надежно. Ударно-спусковой механизм был выполнен единым модулем, да и вообще деталей было совсем немного: затвор, возвратный механизм, предохранитель-переводчик огня и крышка ствольной коробки. Сам ствол крепился жестко к ствольной коробке.
Оттянув затвор на левой стороне, Константин Новиков проверил отсутствие патрона в патроннике. Потом выполнил холостой спуск, вставил двадцатизарядный магазин и щелкнул предохранителем.
Штатно пистолет-пулемет «Кедр» комплектуется глушителем звука выстрела и лазерным целеуказателем. Но Костя предпочел установить маленький, но мощный тактический фонарь.
Повозившись, он зацепил ремень пистолета-пулемета за заднюю антабку и надел его через плечо. В таком положении «Кедр» не стеснял движений и всегда был готов к бою.
Единственное, что не нравилось старшему лейтенанту Новикову, – это длинные прямые магазины на тридцать патронов. Они хоть и помещались в стандартные карманы «разгрузки», рассчитанные на «рожки» к автомату Калашникова, но постоянно норовили оттуда выпасть. А сматывать их по два, как делали с теми же магазинами к «калашу», было неудобно. За эти самые прямые магазины Костя обозвал свое оружие «Шмайссером». Но шутки – шутками, а надо было как-то выкручиваться. Сердобольная Ирочка перешила Косте карманы разгрузочной системы, и теперь стало более удобно. К тому же старший лейтенант приспособил на правое бедро патронташ из кордуры защитного цвета еще на три прямых подсумка. Стало совсем хорошо.
Остальные офицеры и медперсонал занимались тем же – проверяли личное оружие и подгоняли снаряжение.
Русский медбат разместился неподалеку от Центральной городской больницы Славянска имени Ленина. Городок были небольшим, укрытым зеленью – это облегчило маскировку палаток, медицинских модулей и бронированных грузовиков «Тайфун-У».
Славянск, несмотря на артобстрелы и атаки украинской армии и боевиков «Правого сектора», имел мужество жить почти обычной жизнью. Даже автобусы и троллейбусы ходили по своим маршрутам. Работали магазины, правда, не все. Прохожих на улицах немного, но ведут люди себя совершенно спокойно. Раньше, до эвакуации, и вовсе гуляли с детьми.
Городской совет Славянска, бывшее управление Службы безопасности Украины, городская милиция превращены в настоящие крепости. Баррикады из бетонных блоков и арок, мешков с песком и автомобильных покрышек, перевитых колючей проволокой, окружали властные здания и перегораживали близлежащие улицы. Сейчас почти каждый дом был превращен в крепость, каждый квартал стал укрепрайоном.
Приготовив «Кедр» к бою, Константин Новиков проверил, удобно ли размещено снаряжение в карманах и подсумках разгрузочной системы бронежилета. Пора было идти на задание.
За окном ощутимо бабахнуло, но старший лейтенант медицинской службы только чертыхнулся вполголоса. Русский медперсонал и местные жители уже привыкли к ежедневным артобстрелам. Для Славянска это было уже вполне рядовое событие. После того как над горой Карачун сбили «Ми-8» с «обер-палачом» – генерал-майором Нацгвардии Украины Сергеем Кульчицким, украинские военные стали садить из тяжелых 120-миллиметровых минометов почем зря.
