Затем произошли одновременно два события.
– Я стал Вероятностным человеком на Талискере? - догадался Спингарн.
– Нет! - закричала старшая женщина. - Я ничего но говорила!
Что-то острое ударило Спингарна между глаз. Несколько секунд он ещё находился в сознании. В те мгновения, пока аппарат безопасности усыплял его, он увидел, что Этель жестами что-то приказывает роботам-слугам. Но их смысла он не понял.
Ему снилось, что он снова находится в тоннеле под Турне.
Глава 7
Спингарн проспал почти семь часов.
Комната была залита ярким солнечным светом, проникавшим через широкие зазоры между великолепными, быстро сменяющимися панорамами на стенах. Роботы-слуги пришли в движение, как только он пошевелился. Не считая роботов, он был один. Спингарн улыбнулся при воспоминании о том, как его встретили женщины. Но улыбка мгновенно исчезла, когда он вспомнил их полное нежелание открыть ему правду о его бывшей личности.
– Этель приказала мне стереть сдерживающую программу, после того как я сообщу вам, - прожужжал миниатюрный автомат.
Спингарн узнал его - машину низшего уровня, которая объявляла о посетителях.
– Сообщишь мне - что?
– Нас слышат другие.
Что верно, то верно. Робот-секретарь, держащий чашку с кофе, робот-парикмахер и шипящая машина, готовившая яичницу с беконом, все застыли в характерной для роботов заинтересованной позе. Таким способом они собирали информацию и отправляли в большие компьютеры, которые в свою очередь передавали её огромным машинам, создававшим Сцены.
В мозгу Спингарна пробудилось неясное воспоминание о предательстве. Затем появились вопросы. Его прежняя личность была ещё подавлена, но необходимость все выяснить стала совершенно очевидной. Рядовой Спингарн удовлетворял свое любопытство в погоне за технической эффективностью и насильственными действиями. Спингарн понял это в момент пробуждения. Его прежняя личность обладала безграничной энергией, направленной на то, чтобы собирать сведения об использовании Сцен. Слова слуги-робота вызвали смутное воспоминание о предательстве.
– Отключи все рецепторные цепи на пять минут, - приказал Спингарн.
Машины начали падать па пол. Внутри их фарфоровых корпусов отключались источники питания, и они больше не могли пи слышать, ни видеть, - Спингарн представил себе их разочарование. Даже машины низшего уровня гордились своими, хотя и ограниченными, интеллектуальными способностями. Машины высшего уровня относились к ним с презрением, но тем не менее признавали их пользу.
– Продолжай.
– Этель сказала, что вас отправят назад в Сцены Талискера.
И тогда весь мир Спингарна обрушился па пего.
Сцены Талискера!
Его охватила огненная вспышка: воспоминания требовали внимания. Их было так много, что он метался, как эпилептик.
Талискер!
Пустынная, мрачная планета в глубинах космоса на самом краю Галактики!
– Назад на Талискер! - прошептал Спингарн. - Назад па Талискер!
Теперь он понял, почему Арбитр тайм-аута так тщательно придерживался Закона Сцен. Он знал, что если Спингарн решит проблему той Игры под Турне, то получит право вернуться па странную планету, где были сооружены первые из всех Сцен.
Все Сцен ы начинались на Талискере. Планета была выбрана за её удаленность, чтобы новый способ существования человечества можно было испытывать несколько десятилетий, по открывая секрета. Но все произошло почти тысячу лет назад!
Теперь на Талпскере остались один руины. Их охраняли, как музейный экспонат, но никто не посещал планету. Только пыльные остатки сотен Сцен напоминали о присутствии человека. Талискер был планетой призраков, страшных воспоминании и отчаяния.
И там лежала связь между режиссером Игр, которым Спингарн был в предыдущей жизни, и странной фразой, промелькнувшей в его мозгу, когда его извлекли из красной земли Турне.
Вероятностный человек. И Талискер.
Мерцающая комната, полная света и странного сияния, как будто потемнела. Даже маленькие роботы-слуги приняли странный облик. Тихие и неподвижные, они производили впечатление отчаявшихся деформированных гномов, которые терпеливо ожидали возможности пробудиться к жизни. Мысль о серой планете, которую он знал в другой жизни, окутала кабинет глубоким мраком.
Сцены Талискера!
Чем они были для прежней личности Спингарна?
– Говори!
– Что говорить? Я не мою посуду. Я - глашатай. Я объявляю: «К вам режиссер Игр» или «Пришла Этель с отчетами о слиянии клеток». Освободите меня от другой работы, будьте добры.
– Слияние клеток?
Спингарн отвлекся. В его мозгу всплывали другие воспоминания. Отбросив их, он обратился к маленькому роботу.
– Этель приказала тебе предупредить меня насчет Талискера.
Маленький аппарат пурпурного цвета, похожий па насекомое, покачиваясь, бочком отошел в сторону.
– Так что про Талискер?
– Мне было велено включить стирающие устройства! - проскрипел робот.
– Ио ты знаешь что-то про Талискер, про Этель и слияние клеток?
– Нет!
Остальные машины оставались неподвижными.
– Ты знаешь больше, чем говоришь, - мягко произнес Спингарн.
– Нет!
– Дефективный, я полагаю, - сказал Спингарн. - Дефективный робот. Видимо, не прошел осмотр. Пора его выкидывать.
– Нет!
Машину охватил ужас. Ее антенны дрожали, и Спингарн увидел, что начинается электронный коллапс: роботы низшего уровня боялись гибели почти так же, как люди. Когда их грозили отправить на свалку, у них нарушатся баланс электрических цепей, что внешне выражалось самым причудливым образом. Голос маленького робота-глашатая стал невнятным. Он царапал по полу сотней чувствительных щупалец. Его сенсорные антенны извивались и трещали, по-своему выражая страх. Одной угрозы оказалось достаточно.
– Мне известно лишь немногое - у меня отключены электрические цепи! Их полностью вычистили, но забыли про дополнительную цепь, включенную случайно, и я помню кое-что…
– Говори про Талискер.
– Про него все начисто стерто! Женщины сами позаботились об этом - у всех роботов цепи вычищены не один раз!
– И у тебя тоже?
– Да. Первые три дня мы не могли найти путь в ваш кабинет!
– Говори про Талискер!
– Кошмарная планета!
– Я знаю.
– Ужасная!
– Что еще?
– Кошмар - то, что вы делали со слиянием клеток!
– Рассказывай!
– Я ничего не помню - только то, что вы использовали его на Талискере.
– А Талискер?
– Этель говорила, что никогда не было катастрофы страшнее. Управление по борьбе с катастрофами не могло справиться с ней.
