class="p1">Арсай поднял руки, соглашаясь. Потом спросил:
— Кстати, Ситим так и не рассказал, почему бросил полёты?
— Он с нами особо не откровенничает. Да и мало кто вернулся бы к полетам, после Мясорубки.
— Мы же вернулись, — возразил Арсай. — Вместе с Ман-Сайл я возродил “Элию”. А ты с Мичирой “Хараначчи”. Мы залечили раны и снова вылетели. Получается, мы безумцы?
Даби покосилась на него.
— “Где глупость — образец, там разум — безумие”, — процитировала она. — Мы не безумцы. Просто всё, что меня ужасает и привлекает, там, в небе. Здесь в Юхэ у меня нет ничего. И никогда не было.
Иллюзорное море шепталось у их ног. В бесконечной пустоте, с неестественно красивыми переходами синего в оранжевый, тут всегда будет весеннее утро. Может, оно и было, или будет, или происходит где-то сейчас в другой точке мира.
Кирт приложил к глазам два мандарина и скорчил забавную рожицу. Люмэн, пивший газировку, беззаботно обернулся и тут же закашлял, подавившись. Арсай при виде этого усмехнулся.
— Я рад, что ты не отказалась от мечты Кирта. Он всегда грезил полетами. И “Хараначчи” были для него всем.
— Это была и наша мечта, — напомнила Даби тихо. — Наша.
Сана хлопала кашляющего Люмэна по спине и с сочувствующей улыбкой протянула салфетку. Даби помнила тот день. Они сидели в “Золотом мамонте” после очередного успешного заказа. Кирт особо расщедрился и угощал всех в тот вечер. Тогда им казалось, что так будет всегда и ничего не изменится. Даби искренне верила в это. Что она будет лететь вниз и слушать, как Сана тихонько поет на линии, смотреть как Мичира свободно летает в облаках или находить Люмэна в комнате для диагностики и слушать его очередные гениальные идеи по улучшению комбинезонов. Что всегда будет за спиной Кирта, следовать за ним и его решениями, быть логической опорой “Хараначчи”…
Кирт на проекции обвел взглядом ребят и торжественно заказал еще говяжьих ребрышек, под их ликующие крики.
— Мне кажется, что я не стану таким же координатором, каким был он, — призналась Даби.
Арсай зашевелился, меняя позу.
— Ну… может, таким как он, и не будешь. Никто не будет. Любовь к небу и лидерство были в нем всегда. Но Кирт ценил тебя, и не только за интеллект. Я думаю, что он доверил бы “Хараначчи” только тебе.
Даби с сомнением нахмурилась.
— О чем ты? Я ведь постоянно спорила с ним.
— Вот именно. Кирту нравилось, что ты всегда высказывала свою точку зрения прямо, используя только факты, ничего не утаивая.
— А смысл от этого? Даже в тот день… — Даби сжала кулаки. — Арсай, он не хотел брать тот заказ. Я могла поддержать его, и мы бы не полетели!
Она вздрогнула от внезапной боли и выдохнула сквозь зубы — левая рука заныла. Арсай ответил не сразу.
— Знаешь, что? Ситим тоже отговаривал меня. Единственный из всех, — потом он добавил. — И поэтому, когда он сказал, что уходит, я не держал его. У меня не было права.
— Если бы мы их послушали, то всего этого бы не случилось, — Даби взглянула на свою левую руку. Биопротез прижился идеально, и внешне нельзя было отличить его от натуральной конечности. Но стоило ей только захотеть, как кисть менялась на острое лезвие. И не только. Даби подняла руку, чувствуя, как нагревается магнит, встроенный в биопротез. Капсула на пьедестале дрогнула, взмыла над пьедесталом и полетела к ней. Но тут же изменила траекторию и оказалась прямо в ладони Арсая.
— В ту ночь “Мясорубки” 88-го Юкэр отрезали мне кисти обеих рук, — Арсай задумчиво вертел в пальцах капсулу. — Я бы разбился, размахивая культяпками, если бы Мичира не подхватила меня. Уворачиваясь от пуль и лезвий, она донесла меня до безопасного места… Я все еще помню, как она харкала кровью, но снова полетела, прямо в грозовое небо.
Вспышки сигнальных ракет и капли дождя по черно-желтому шлему…
— Не знаю, как Мичира и Ситим сделали это, — продолжал Арсай. — Летали два часа без передышки с маргиналами, спасли других и выкарабкались сами.
Даби кивнула. Им разбили визоры шлемов, ломали кости, изрезали лезвиями, топливо кончалось, но ничего не смогло не остановить их. Даже страдая от недостатка кислорода, Ситим и Мичира в ту ночь вытащили тела многих. Пускай и не все из них дотянули до прихода медиков.
Та ночь унесла много жизней. Арсай сказал:
— Поэтому мы должны вам, “Хараначчи”.
Даби покачала головой.
— Ситим тогда спас меня. Так что мы в расчёте.
— Да, но Кирт… Его ведь несла Сайл, — Арсай потер кисть. — Похоже, она винит себя в его смерти.
— С чего бы это? — не поняла Даби. — Ситим говорил, что она вытащила Кирта, несмотря на простреленную насквозь шею. Она пыталась спасти его, ценой своей жизни. И хотела снова вылететь, за остальными ребятами. Мичира приказала ей остаться. Сайл сделала достаточно в ту ночь.
— Синдром выжившего, — сказал Арсай, словно это что-то объясняло. — Он проявляется по разному, не так ли? — и кинул Даби капсулу с подснежником.
Ей нечего было ответить на это. Помолчав немного, Арсай нерешительно начал:
— А тебе иногда не кажется будто ты летишь в облаках… и Кирт рядом?
Даби удивленно повернула к нему голову. Арсай мотнул головой, словно отгоняя эти мысли.
— Звучит нелогично, знаю. Такого быть не может. Души ведь не существует… Но все же иногда у меня возникает такое ощущение. И это происходит только в небе. Интересно, правда?
На самом деле, Даби понимала, о чем он. Но не хотела в этом признаваться.
— Эй, давай быстрее! — крикнул Кирт кому-то за кадром и надел черно-красный шлем. — Дропзона вот-вот откроется!
Ему отвечало невнятное бормотание Даби и смех Мичиры.
— Что может быть лучше полетов? Скорей-скорей! — в нетерпении он прыгал на месте.
“Новенький бы ему понравился”, — с грустью подумала Даби.
Они просидели в молчании еще некоторое время. Потом Арсай с кряхтением потянулся и встал.
— И всё-таки, мне не хватает этого засранца! Особенно в небе, — он выпрямился и собрался к выходу. — Но не приходи сюда так часто, Даби-Дэл. Надо жить дальше.
— Не говори как мой нейропевт.
Арсай рассмеялся.
Кирт на голограмме раздавал листовки на Фестивале Красных лилий. Даби положила подснежник на пьедестал и выключила проекцию. Свет медленно погас, как и улыбка Кирта.
***
— Ого, а ты быстро, — проговорил Ханай, когда Доран въехал в блок тридцать три. — Как ощущение после вчерашнего ужина?
— Отдохнул, теперь готов работать! — отозвался Доран, вставая с коляски. — Где остальные?
Даби сидела, удобно развалившись на пуфе,
