есть что-то от Мадхури Саран. Молодых мало, но зато почти все — красавцы и красавицы. Порода. Их глаза горели надеждой. Кто-то истерично молился, выкрикивая: «Свет более не падёт в грязь. Свет…»
Заметил, что выживших Саран оказалось не так уж и мало — около ста человек. Конечно, большинство из них не владели усвоенными гранями. По скромной одежде понятно, что здесь собрался не цвет рода Саран, а его отбросы.
Я ещё раз смущённо кашлянул:
— А можно обойтись без Обвинения и Правды?
— То есть? — изумился Шоодо Саран.
— Всё так, как сказали Те-Танга, — отчеканил я. — Я не сын Похара. Их война законна.
Чёрные стены зала потряс всеобщий стон, смешанный с ругательствами, плачем и проклятиями. Я сделал контрольный выстрел:
— Моя мама обманула и мужа, и род Те-Танга, и род Саран.
— Вот оно что. А старшие и не знали, — сказал Шоодо. Его самоуверенность погасла вместе с румянцем. Отступив на шаг, присел на постамент.
Я встрепенулся:
— Разве моё признание не закончит вражду? Чего теперь воевать-то?
— Наоборот — теперь Те-Танга пойдут до конца, — ответил Шоодо. — Теперь ничто не сдержит их от того, чтобы законно уничтожить всех нас.
— Но ведь они уже убили Мадхури и всех старших. Даже казну утащили. Чего им ещё надо? Наши земли?
— Не только. Убив всех Саран, они захватят наши места уполномоченных помощников в Совете Правителей. Сделают то, из-за чего эта война вообще началась.
— И много у нас этих мест было?
Шоодо не успел ответить.
— А-а-а-а! — заорал вдруг в толпе Саран истеричный голос, принадлежавший «наглецу».
Им оказался молодой парень, высокого роста, лицом похожий на Мадхури. Вскочив с места, бросился ко мне, шагая прямо по сидящим родственникам.
— Убью тебя, ублюдок! — замахнулся он на меня кинжалом.
Одним ударом кулака я утихомирил безумца. Обратился к родственникам:
— Светлые господа и госпожи, послушайте меня…
— Вонючий челядинец Патунга! — завизжал другой истеричный мужской голос. — Тебя-то наёмники не тронут!
Не обращая внимания на оскорбления, я продолжил:
— Враги вытолкнули нас на тёмную и кровавую тропинку Всеобщего Пути. Но не будем поддаваться страху! Вообще — таков Путь…
Волшебная фраза не подействовала на отчаявшихся людей.
— Мы теперь все умрём, — завыла какая-то тощая баба, настолько некрасивая, что так и хотелось спросить: «А ты точно Саран?»
Вслед за нею запричитали и заплакали другие родственнички. Вся толпа пришла в паническое движение, словно хотела сбежать из дворца и спрятаться от наёмников. Немногие сидели неподвижно, да и то, скорее от безнадёги, чем от храбрости.
В сравнении с ними я, Шоодо и Шигеро казались островками спокойствия в хаосе массовой истерии.
— Хватит рыдать! — крикнул Шоодо. — Мы живы, и мы всё ещё Саран, а не какие-то там Те-Танга.
— И что мы будем делать? — взвыла тощая баба. — У нас украли всё золото! Мы не можем купить наёмников…
— Возьмём в долг у ростовщиков из Дома Блага, — предложил я.
— Обменивающие Золото не дадут в долг роду, проигравшему родовую войну, — возразил кто-то.
— Мы не проиграли! — заорал Шигеро. Но по его голосу я заметил, что он тоже поддался всеобщей панике. И только боевая закалка не позволила ему окончательно упасть духом.
— Постыдитесь! — закричал на них Шоодо. — Какой позор! Вы же Саран!
— Мой отец принял имя Саран, — спохватилась тощая баба. — До этого мы были семьёй из Седьмого Кольца. Быть может, если я откажусь от этого имени, наёмники меня пощадят?
— Пощадят, — ответил Шигеро. — Только, тётя, я вас сам убью. Имя Саран — это не нижнее бельё, которое меняют, после того, как оно окрасилось кровью.
Тощая баба завопила ещё сильнее. Мол, сначала наёмники всех убили, потом челядинец Патунга пригрозил, а теперь вот и родные обещают убить.
Я подумал, что неплохо бы навалить на истерящих родственничков «Облако Тьмы», чтобы остыли. Их было немного, но их паника заражала всех.
Шоодо Саран ходил между родственниками. Заламывая свои нежные руки, призывал их успокоиться. Из его голоса исчезли мяукающие нотки.
Странно, но к Шоодо постепенно прислушались. Порядок был восстановлен.
39. Доля хворых и тайна тайника
Оглушённый ударом моего кулака парень пришёл в себя. Шигеро Саран вылечил его кровоподтёк и фингал.
— Простите, светлый господин, — поклонился парень. — Я был не в себе.
— Мы сейчас все не в себе, — ответил я. — Но если хочешь убить кого-то, то не налетай на него с криком: «Убью тебя, ублюдок!» Это слегка выдаёт твои намерения.
Парень горько улыбнулся и вернулся на своё место.
Утирая пот, побледневший Шоодо Саран тоже вернулся к постаменту:
— Забудем приступ трусливого ужаса. Сверим наши Линии Морального Права и выберем старших.
Одобрительный гул голосов дал согласие. Хотят кто-то ещё плакал, кто-то — бог знает отчего — икал и повторял: «Ик! Да что это такое… Ик! Да что же это такое…»
Дождавшись, когда икающего родственника вылечат, Шоодо продолжил:
— Для совокупного сравнения наших Линий я пригласил человека из сословия Способствующих Равновесию. Он поможет нам подсчитать потери и решить, как быть дальше.
Из темноты вышел кто-то в чёрной маске и длинном тёмно-синем халате, усыпанном мелкими узорами из иероглифов «ОБВИНЕНИЕ» и «ПРАВДА».
С времён суда за грязное колдовство я редко встречал представителей юридического сословия. Способствующие Равновесию — самое малочисленное, после Обменивающих Золото, сословие Дивии. Вне стен Прямого Пути или не при исполнении обязанностей, они не носили «рабочую» одежду, поэтому не отличались от других жителей.
Законники не вступали в союзы с кем-либо, им даже нельзя избираться в Совет Правителей. Считалось, что так они остаются беспристрастными судьями деяний идущих по Всеобщему Пути.
Не знаю, крепка ли их беспристрастность или же были нюансы, как это водится у сильных мира сего.
После приветствия, юрист сказал:
— Напоминаю, кто не знал: после смерти старших, слава рода Саран сильно упала. Согласно закону Прямого Пути, те, кто носят имя Саран, будут обладать прежней славой до следующего голосования в Совете. И места уполномоченных помощников остаются за ними. Поэтому сегодняшнее сравнение не будет учтено Прямым Путём. Помните об этом.
Я мало что понял из слов законника, но, как остальные родственники, согласно закивал.
— Сие значит, — продолжил законник, — что до следующих выборов,
