class="p1">По пути Голос напомнил мне, что дядечку звали Шоодо Саран. Он и впрямь приходился мне дядей, так как был братом Мадхури. Не родным, но близким. Самиран встречал этого дядю до того, как я вселился в его тело. Иначе я запомнил бы этот противный голос, маленькие ручки и лоснящиеся оранжевые губы.
Рассерженный грубостью дяди, я не придал значения тому, что мой Голос звучал свободно, не стеснённый чьим-либо Моральным Правом.
Мы подошли к опалённой входной арке дворца. Шоодо бросил через плечо:
— Ты, Самиран, тоже приглашён. Ведь ты всё ещё Саран, да? Насколько я знаю, Патунга не награждают челядинцев своим именем.
— Уважаемый, — ответил я, — насколько я знаю, Саран осталось слишком мало, чтобы вы рисковали жизнью, продолжая оскорблять меня.
— Служить славному роду Патунга — это оскорбление? Знают ли твои хозяева, что ты считаешь служение им оскорблением?
Я не ответил, оставив раунд перебранки за мяукающим дядей. Ибо что делать, не убивать же его, в самом деле?
✦ ✦ ✦
Возможно, когда-то стены залы приёмов дворца были чистыми и красивыми, а сквозь высокие оконные арки, совсем как в зале Дома Опыта, свободно проходил яркий солнечный свет. Но сейчас стены черны от «Огненного Смерча», а просветы арок заколочены досками.
В альковах стены стояли чёрные каменные статуи. Огонь превратил в пепел верхний слой камня, отчего детали лиц и одежды сгладились. Многие статуи разбиты. Металлические статуи оплыли, как сгоревшие свечи.
Слуги продолжали наводить порядок в зале. Трупы и горелые обломки убрали, но на полу было много золы и пепла. Рабы сгребали мусор руками и сыпали его в корзины. Пепел и зола летали в воздухе. Запах пожарища смешивался с благовониями, щедро разлитыми по стенам.
В центре зала стояло возвышение, застеленное белыми тканями. На нём стояло три простых деревянных лектуса, накрытые коврами и подушками.
Пространство перед постаментом тоже накрыто тканью и коврами. Все выжившие Саран сидели на матрасах и подстилках. Никто не угощался, как принято на приёмах, хотя нетронутые шкатулки с едой стояли перед каждым. Все тихо переговаривались. Слышны сдавленные рыдания и детский плач — один маленький Саран всё же выжил.
Из-за того, что окна заколочены, в зале темно, только несколько синих фонарей светили там, где рабы убирали мусор. Из-за темноты сборище выживших Саран напоминало сидячую забастовку странно одетых шахтёров.
— О, Создатели, а зачем нам челядинец Патунга? — услышал я, но разглядеть наглеца не успел.
— Он тоже Саран, — возразил ему кто-то из темноты. — Он тоже имеет Моральное Право.
Какая-то женщина рассудительно заметила:
— Вообще-то хорошо, что он челядинец Патунга. Славный военный род на нашей стороне.
— Не говори чепухи, сестрица, военные не будут заступаться за каких-то там Саран.
— Да что там военные? — воскликнула другая женщина. — Даже Ронгоа, старшие нашего сословия не вызвались помогать нам.
— А всё из-за этого мерзкого Самирана, — снова сказал наглец. — Его и благодари, что твою семью сожгли.
— И его шлюху-мамашу благодари, — добавил другой. — Она никому, даже старшим, не сказала, чей сын Самиран.
— Надо бы проверить, не сын ли он низкого? — предложил наглец.
На него тут же зашикали остальные, мол, ты говори, да не заговаривайся. Мадхури Саран никогда не возлежала бы с низким.
Честно сказать, я оробел. Недовольные Саран правы: во всём виновата мама Самирана. А я оказался достойным её сыночком, ибо мой выбор Пути отвратил от Саран главного союзника — род Ронгоа. Кто знает, не будь этого разногласия, Те-Танга не осмелились бы на нападение. Ограничились бы судом Прямого Пути.
Я и Шигеро сели на свободные подстилки. А Шоодо, взявший на себя заботы самого старшего, не сел со всеми, но встал у постамента с тремя пустыми лежаками.
✦ ✦ ✦
Без вступлений и молитв Шоодо перешёл к главному: рассказал о наших потерях.
Дома трёх старших рода Саран захватили наёмниками. Дом старшего Саран разрушен до основания. Второго старшего — разграбили и выжгли вместе со всеми жильцами. Дом третьего заняли представители Те-Танга. Так же нападению подверглись дома ещё восьми зажиточных семей рода Саран.
Владения рода Саран, к сожалению, не собраны в одном месте, как дома Ронгоа или на одной улице, как у рода Намеш. Дома старших Саран разбросаны по секторам Пятого и Шестого Колец, что облегчило наёмникам работу.
Саран, конечно, не подозревали о нападении. Десять наёмников без труда убили всех во дворце. Убили и представителей наших немногочисленных союзников, но, как положено, не тронули гостей из других родов.
Проникнув во дворец, наёмники действовали, как во время резни во дворце Карехи, только в меньших масштабах. А вовремя затеянный суд Прямого Пути вынудил небесную стражу ожидать сличения Обвинения и Правды, не вмешиваясь в действия наёмников. Отчего им хватило времени, чтобы убить всех Саран, вынести из сокровищницы богатства и выжечь здание и трупы «Огненным Смерчем».
Эта гибридная военно-юридическая атака показала, что Те-Танга подошли к родовой войне умнее, чем мясники Кхарт.
— А что стало с жилищем Мадхури и Те-Танга? — спросил я. Роскошная квартира Мадхури Саран и Похара Те-Танга считалась совместной собственностью двух родов.
— Заняла какая-то из семей Те-Танга.
— Я слышал, они начали обустраиваться в захваченном жилище, — добавил кто-то.
— Слава Создателям, что родовой дворец уцелел, — сказал Шоодо. — Небесные стражники вмешались и разогнали наёмников.
— Да. Но ущерб роду Саран уже нанесён, — сказала какая-то женщина из темноты. Старшие — мертвы. Их дома разрушены.
— И нас скоро тоже убьют, — заметил чей-то истеричный и одновременно наглый голос.
— Прямой Путь остановил родовую войну, — возразил кто-то. — Самиран скоро докажет, что он сын Похара и Мадхури, тогда Те-Танга вернут нам всё и расплатятся за ущерб.
— Да, да, — радостно забормотали родственники. — Обвинение и Правда разберётся.
— Те-Танга неправы!
— Обвинение и Правда на нашей стороне.
Кажется, наёмники убили самых умных Саран. Выжили только наивные идиоты…
— Мы все надеемся на справедливость Прямого Пути, — согласился Шоодо Саран. И вдруг весьма невежливо показал на меня пальцем: — Но давайте спросим у Самирана, чей он сын? Сей челядинец Патунга знает правду о своём происхождении с того самого дня, когда выбрал наследованное озарение.
Я смущённо кашлянул и встал, чтобы все меня видели, как положено на таких сборищах.
Лица бедных родственников были обращены ко мне из темноты. В их облике
