Пока я старательно демонстрировал свой дар красноречия и не очень крепкие навыки дипломатии, мозг тщательно анализировал реакции командира гарнизона на все сказанное. Как я и предполагал, в силу событий тридцатилетней давности, Крысолов принял нашу сторону, а не сторону Альбиноса. Затем он поинтересовался о наших планах. Он сразу дал понять, что готов предоставить нам убежище на острове и все права его подданных. Ни на кого из нас это не произвело впечатления, и он это заметил. Возможно, это был тест.
А может, человек от чистого сердца предложил. Хотя странно, конечно. Весь вид Крысолова говорил о том, что это человек весьма высокого интеллекта и, скорее всего, весьма мотивированный. Меня удивило, что он мог подумать, будто мы откажемся от собственных планов и приткнемся тут, на богом забытом острове, как в тихой гавани усталых пилигримов. Вряд ли мы производили подобное впечатление. Но, скорее всего. Крысолов просто хотел проверить свои выводы на наш счет.
Я ему объяснил, что нам не убежище нужно, а помощь. Хотелось бы добраться до точки расположения подводной базы и примерно надрать задницу Урману. Потом восстановить контроль над батипланом…
— И? — спросил Крысолов, глянув на меня с неким намеком на вызов.
— Что «и»? — не сообразил я.
— Хорошо, вернете вы батиплан. А дальше что? Так и будете делать вылазки, чтобы пощипать биотехов? Не надоело? Есть вообще в этом смысл? Я еще понимаю, если делать вылазки ради пробы вооружения и технологий для борьбы с тварями…
— Так оно и есть, — поспешил я ухватиться за брошенный спасательный круг.
Но он оказался из камня, этот круг.
— Ну и как, работают технологии? — Крысолов насмешливо сощурился.
— Конечно, работают, я же рассказывал!
— И? — снова тем же тоном поинтересовался хозяин.
Дураку было понятно, к чему он клонит. К бесперспективности нашей деятельности. И его предложение предоставить нам убежище, было не тестом, а попыткой дать мне возможность, что называется, сохранить лицо. Но я не собирался сохранять лицо, мне нужно было провести операцию «Караван». И я честно в этом признался.
— Спасти человечество, значит? — не то в шутку, не то всерьез, поинтересовался Крысолов.
Но ирония в его тоне точно была. Вот только я начал подозревать, что это не только ирония, но и самоирония в огромной степени. Интуиция мне подсказывала, что с этим человеком мы слеплены из очень похожего теста.
— Пожалуй, так. — Я кивнул.
Воцарилась пауза. Хозяин задумался, постукивая пальцами по столу.
— Спасти человечество… — повторил он. — Что же… Интересная мысль. А оно достойно того, как думаете? А то я тут без новостей одичал малость. Но у меня на этот счет большие сомнения.
— Сейчас сомнения? — задал я совершенно провокационный, как мне казалось, вопрос.
Он сразу понял, о чем я. И на его лицо тут же упала тень не очень светлых, или даже очень темных воспоминаний.
— Когда детей тут спасали, не было у вас никаких сомнений?
— Байрон рассказал? — Крысолов глянул на меня исподлобья.
— Отчасти. Он только называл ваше прозвище, а остальное я вывел дедуктивным методом.
— Кхе… Шерлок Холмс, — хозяин не удержался от усмешки. — Ладно, расскажу свою версию, для твоего дедуктивного метода.
Я все ждал, когда же его прорвет. Теперь оставалось слушать, мотать на ус и тщательно анализировать, заодно давая волю интуиции определять, где правда, а где необходимо отфильтровать.
Вот только фильтровать не получилось. По крайней мере, по ходу повествования. Крысолов оказался превосходным рассказчиком, он не просто выдавал факты, нет, он передавал настроение и эмоции, владевшие им и другими людьми во время тех или иных событий. Мы все невольно заслушались, представляя себе город на острове и военную базу тридцатилетней давности.
База, как я и предполагал, играла ключевую роль в регионе, имела контингент из двадцати тысяч военных специалистов, но население города было как минимум вдвое больше, включая жен, детей, а так же гражданских, выполнявших работы по техническому обеспечению жилой инфраструктуры.
Война набирала силу, а поскольку велась она почти исключительно в океанах, острова, подобные этому, превратились в своего рода непотопляемые крейсеры и авианосцы стратегического назначения. Кроме ракетной мощи, база располагала собственным флотом, как надводным, так и подводным, а так же подводной шельфовой базой, построенной в недоступных биотехам опресненных водах.
Сам Крысолов носил в те времена чин капитана, и было ему двадцать шесть лет. Не будь войны, он бы еще и мечтать не мог о смене лейтенантских погон, но в боевой обстановке не мудрено было встретить и тридцатипятилетних адмиралов. За два года службы на островной базе, Крысолов сделал определенную карьеру, продвинувшись от должности третьего помощника капитана минного заградителя до должности старпома. В связи с чем и получил капитанские нашивки.
Когда он начал говорить о службе на минном заградителе, до меня не сразу дошло, что в те времена стальных мин уже не было. Биотехнологии быстро завоевали популярность у военных, так что мины и торпеды были сплошь живыми. Меня немного передернуло даже, когда стало понятно, что перед нами сидит человек, собственными руками вводивший данные в генетические программаторы мин, ставших причиной гибели «Кочи». Конечно, глупо было его за это винить.
Мы продолжили слушать рассказ, тем более что он дошел до описания тех самых событий, которые оставили на улицах города виденные нами кошмарные следы — баррикады и останки сухопутных чудовищ. Впрочем, сухопутными они оказались лишь отчасти, точнее, формально, это были амфибии. Их личинки развивались в воде, а когда особи вырастали до взрослого состояния, они выбирались на сушу и всей мощью атаковали наземные цели. Разработка противника была секретной, о сухопутных биотехах тогда командованию ничего не было известно, а потому и оборона не была рассчитана на противостояние подобной угрозе.
Все произошло рано утром, еще до рассвета, когда гражданское население и свободный от вахты личный состав еще крепко спали. Твари, не имея возможности развиваться в опресненных водах к востоку от острова, вышли из океана и атаковали с юго-западной стороны. На их пути оказался законсервированный укрепленный бункер запасного командного пункта, и именно его системы контроля первыми объявили тревогу.
По команде датчиков сработали все системы оповещения, а поскольку даже гражданские рабочие и семьи офицеров жили по военному положению, никто и не думал игнорировать сигнал о всеобщей эвакуации. Биотехи в океане на тот момент представляли уже значительную угрозу, поэтому, не смотря на наличие достаточного числа кораблей в бухте, не флот должен был стать основным средством спасения по плану эвакуации, а тот самый бункер, со стороны которого на город напирали сухопутные чудища.
