Не знаю, сколько я пролежал неподвижно, глядя, как квадрат света медленно перемещается по стене - меня не хватало даже на то, чтоб опустить веки. Кажется, прошла вечность, прежде чем я услышал приближающиеся шаги и голоса. Вот теперь глаза надо закрыть. Будем считать, что я все еще в отрубе. Сейчас я не то что говорить - слушать не могу, под веками красноватая муть колышется медленно и вязко.
Вошли. Не меньше троих. Чувствую их Силу - вернее, только одного, она настолько велика, что забивает всякий фон от остальных.
- Это он и есть?- негромко спрашивает обладатель Силы, голос, кажется, эхом отдается под сводами черепа. Кто-то, наверно, молча подтверждает, что да, это я и есть, потому что негромкий голос произносит снова:
- Хорошо его обработали… Что ж с ним, таким вот, делать?
Отзывается другой голос - хрипловатый, низкий, громкий:
- А что делают с лазутчиками? Пустить по степи на паре диких жеребцов…
- Нет, Воденвирт,- обладатель Силы явно не соглашается, голос более жесток.- Этот человек мой. И второй, орденец, тоже.
- Я их у тебя не отнимаю.
- Вот и хорошо. Значит, так,- повелительно бросает негромкий кому-то,- завтра он должен быть вполне здоров, в здравом уме и твердой памяти, понятно? Иначе пеняй на себя.
- Будет сделано,- без особого энтузиазма откликается третий голос.
- И учти: хоть немного его повредишь - будешь ходить с собственной головой в руках. Действуй.
Открылась и закрылась дверь, а потом появился еще кто-то, вызванный, очевидно, мысленной командой, и за меня принялись всерьез.
Силовой массаж центральной нервной - удовольствие ниже среднего, ощущение такое, словно к каждой клеточке подключен высоковольтный кабель. Но в норму приводит, надо сказать, очень быстро. Несмотря на это, я продолжал симулировать отключку, а потом мне снова вкатили в вену что-то, от чего я провалился в глубокую, без сновидений, черноту.
Судя по ощущениям - утро. Не знаю, чем именно меня вчера приводили в норму, но это явно удалось: я свеж и полон сил. Почти как новый. И, самое странное, не заблокирован по Силовым делам! Контроль, конечно. ощущаю, словно кто-то сквозь стенку за мной следит, но как-то так… Конечно, можно попробовать ребят за это наказать и уйти - остановить сердечко - проще простого. Но это уж крайний выход. Так что самоуничтожение лучше покуда отложить до лучших времен и оглядеться. Говорят, помогает…
Обстановка в хижине предельно простая: топчан, на котором я, собственно, и лежу, стол, лавка. вделанная в стену. И все. Окошко маленькое, затянутое то ли бычьим пузырем, то ли чем-то еще - и без всяких признаков решетки! Только пары стульев в интерьере не хватает… Хотя их можно как дубины использовать… Я чуть не заржал: Чародеи - круче некуда, и вдруг опасаются удара стулом из-за угла… хотя, в принципе, правильно - любая мелочь может боком выйти, и я тому - живой пример. Но пока я жив, а значит, игра продолжается. И надо собраться. Эх, сигарету б сейчас… Ч-черт, запросы стали прямо королевские, Мик! Мало того, что жив, так еще и курить подавай…
Не знаю уж, чего я ждал - но ждать пришлось долго. Сначала я решил, что обо мне забыли, потом - что решили извести бездельем. дальше - что тут таких, как я - хоть пруд пруди, и с каждым в отдельности разбираться… В процессе этих раздумий я проглотил какой-то нехитрый и почти безвкусный завтрак, принесенный охранником. смахивающим на эльфа-недомерка. То, что меня все же кормят, вселяет определенные надежды… Хотя поводов для радости я тут не вижу - тот вариант, что со мной будут разбираться весьма и весьма круто, сбрасывать со счетов попросту глупо. А уж расслабляться и благодушествовать - тем паче.
И вот тут я почуял того, вчерашнего - обладателя громадной (и непонятной) Силы. Явно топает сюда - и явно не один, но кто с ним - не разобрать. Тут у меня очко-то и заиграло… Ладно, спокойствие. Собраться… Я забрался на топчан и устроился в позе Будды.
Прошла, может, минута или около того - но мне это время показалось нестерпимо долгим. Дверь наконец открылась, я нарочито ленивым взглядом скользнул по троим вошедшим и снова отвернулся. Первой в дверях появилась пучеглазая рожа охранника-полуэльфа, он у дверей и остался. А двое остальных вплотную подошли к топчану, так что мне волей-неволей пришлось их разглядывать. Первый - высоченный, плечистый, осанистый, лет сорока с чем-то на вид - в пластинчатом панцире и плаще, лицо настоящего вояки, как с плаката - словно из гранита высечено, крупные черты, тяжелый подбородок, глаза - два автоматных ствола. И Силой владеет, но какая-то она у него… Чародейской сшибки даже со мной он может и не выдержать.
А та Сила, которую я со вчерашнего дня запомнил - это от второго исходит. Сам этот второй совсем неприметен: невысокий, плотненький, лысоватый, в жеваном комбинезоне цвета хаки, в очках с толстыми стеклами… Этакий бухгалтер, лет пятидесяти…
Они тоже молча разглядывали меня, и наконец высокий повернулся к очкастому:
- А ты уверен, что он тебе нужен?
Тот только плечами пожал:
- Тебе он ни к чему, во всяком случае.
- Ну, как сказать…- усмехнулся верзила.- Ребята заскучали…
Очкарик рывком повернул к нему голову и бросил неожиданно резко:
- А это уж твой просчет. Давай своими делами заниматься. У тебя - войска, а каждый Чародей, поступающий к нам - моя законная добыча. А с этим вообще разговор особый. Договорились?
- Ладно,- с явной неохотой пробурчал верзила, делая охраннику знак убраться, потом, тяжело ступая, подошел к лавке и уселся, нога на ногу. Оба продолжают себя вести так, словно меня здесь и нет… В каком-нибудь там метафизическом смысле это, пожалуй, и верно: когда меня распотрошат, что рано или поздно случится, я интереса представлять уже не буду, а следовательно, можно считать меня трупом уже сейчас.
Очкастый покачал головой:
- Воденвирт, с этим человеком у меня свои дела. А ты тут упоминал, что ребята твои заскучали. Так что иди и займись своими прямыми обязанностями - до похода считанные дни.
- Пожалуй,- выдавил из себя верзила, вставая и направляясь к двери. Мне почему-то кажется, что он здесь не первая скрипка…
Когда дверь закрылась, невысокий прошелся по хижине, глядя в пол и что-то мурлыча под нос, покачался с носка на каблук, скрестил руки на груди и повернулся ко мне:
- Видишь, с кем приходится работать? И никуда не денешься, серой массе нужен герой, повелитель. А этот - как раз такой герой и есть, армия на него молиться готова. Если вдуматься, все эти повелители толпы - Чингиз-хан, Аттила, Троцкий - все они порядочными ничтожествами были, согласен?
Так, начало в духе светской беседы. Что бы это значило?..
