Эндрю посмотрел на Калинку и Касмара.
— Я хочу, чтобы всех, кто не участвует в битве, эвакуировали из внешнего кольца, пока еще темно.
— Мы потеряем почти половину жилых помещений, — тихо заметил Калинка. — Город будет переполнен.
— Но мы знали об этом заранее, — ответил Эндрю. — Нужно, чтобы они не мешали войскам и оставались спокойными, что бы ни случилось. Ваше святейшество, надеюсь, что у вас есть подходящий набор молитв на этот случай?
Касмар напряженно улыбнулся.
— Если это воля Перма, то это его воля, — ответил Патриарх рассудительно.
Стараясь не разбудить Таню, Готорн наклонился осторожно поцеловал ее в щеку. Она слегка пошевелилась, затем снова свернулась калачиком. Подойдя к колыбели, он с любовью посмотрел на Андрею. Поправил ее одеяло и вышел из комнаты.
«Может быть, именно за это я и сражаюсь? — подумал он. — Может быть, в конечном итоге к этому все и сводится? Я же не могу стоять в стороне и пассивно смотреть, как моя семья исчезает в убойных ямах».
Он взял саблю и пристегнул ее.
«Или в этом есть что-то еще? — шептал его внутренний голос. — Может быть, попробовав крови, я уподобился дикому зверю?» Теперь все стало так легко; это леденящее кровь волнение перед лицом смерти и борьба с ней стали привычными. Сможет ли он когда-нибудь забыть ту минуту, когда он приказал строиться в квадрат, когда перепуганные люди смотрели на него и он мог им что-то дать. И они брали это что-то и сражались. Он никогда не ощущал жизнь так остро, как в тот момент. Каждый нерв звенел, как натянутая струна. Он упивался жизнью и силой, которую она может давать.
Готорн пытался утихомирить этот внутренний голос, но голос его не слушался. Даже сейчас это чувство пробуждалось в нем снова.
Открыв дверь, он вышел в ночь. Он встретил Дмитрия и ответил на его приветствие.
— Ваш полк построен и готов, сэр, — сказал Дмитрий, широко улыбаясь.
«И вот этот момент мне тоже очень нравится», — подумал он.
— Очень хорошо, майор, теперь нам остается только ждать.
— Лучше бы ты вернулась во внутреннюю часть города, — сказал Эндрю с умоляющей ноткой в голосе.
Откинув волосы с глаз, Кэтлин посмотрела на него и улыбнулась.
— Ты же знаешь, что я не могу этого сделать, — сказала она мягко. — Мое место здесь, в госпитале на передовой. Не беспокойся, если что-нибудь случится, у меня будет масса времени добраться до города.
Оба знали, что она лжет, но ни тот ни другой не могли сказать об этом вслух. Они смотрели друг на друга смущенно, и оба боялись признаться в своих страхах.
Он хотел обнять ее, но при его прикосновении она сжалась.
— Иди, — прошептала она, глотая подступающие слезы. — Уходи без слов, мне не вынести мысли, что это может быть прощанием.
— Увидимся в конце дня, — ответил Эндрю, пытаясь сдержать дрожь в голосе, скрыть собственные страхи.
Легко поцеловав ее в лоб, он повернулся и вышел.
«Я не буду на него смотреть», — подумала она, боясь, что, сделав это, навлечет на него беду. Но когда он вышел из госпитального барака, взгляд Кэтлин против ее воли остановился на его силуэте, исчезающем в темноте.
— Господи, пожалуйста! — прошептала она. — Больше не надо, больше не надо.
Глядя на холмы к северу от города, он увидел, что их вершины купаются в первых красных лучах восходящего солнца. Свет разливался по обнаженным деревьям и окрашивал снег в цвет крови.
Не говоря ни слова, кар-карт Музта кивнул Туле, который с победным криком поскакал прочь. Послышался голос нарги, подхваченный другими, и вот по войску пронесся звук тысячи рогов, гудящий зовом смерти.
— Выглядит устрашающе, — заметил Эндрю Эмилу.
Они стояли на башне собора, завороженные грандиозным зрелищем разворачивающейся перед ними битвы.
Против стен города, от одного его края до другого, выстроилось двухсоттысячное войско с развернутыми знаменами и обнаженными мечами. Над городом нарастал низкий звук рога.
Взмывшая вверх темная туча стрел, выпущенных из луков, вперемешку с горящими стрелами арбалетов, копьями, дротиками и камнями, казалось, достигнет небес. В ответ раздался громовой раскат сотен выстреливших орудий; спустя несколько секунд небо закрыла новая туча стрел, за ней еще одна и еще.
Поднялся дикий гвалт, и, словно единое целое, орда ринулась вперед, на смертоносное поле, разделяющее две армии. Они бежали, не обращая внимания на многочисленные потери, размахивая мечами и топорами, а над их головами летели тысячи стрел. Наступающая орда прорвалась через внешние укрепления, перепрыгивая через ямы, сокрушая заграждения из заостренных кольев.
С северного фланга обороны взметнулось облако дыма, пробежавшее, как по бикфордову шнуру, по всей длине укреплений. Сотни тугар упали на землю, но остальные с устрашающим криком продолжали наступление.
— Они лучше, чем пехота мятежников, — меланхолично заметил Эндрю.
— Но более ужасная, — отозвался Эмил. Старый доктор посмотрел на Эндрю и потрепал его по плечу. — Пожалуй, пойду на свое место. Дел мне сегодня, похоже, хватит.
Чувствуя, что пришло время расставаться, они встревоженно переглянулись, и Эмил молча стал спускаться по приставной лестнице.
Залп за залпом раздавались над полем, и на место упавших тугар тут же вставали другие и мчались вперед, приближаясь к брустверам.
Стрелки, построенные плотными рядами, расчищали себе путь, пока в конце концов не подошли вплотную, стреляя в упор по оборонительным сооружениям. Эндрю видел, как раненые падают на линии обороны и ополченцы помогают уносить их в город по защищенным проходам.
Пространство между внешним бруствером и внутренней стеной быстро становилось смертельно опасным, потому что вне защищенных проходов люди попадали под безжалостный дождь стрел.
В новом городе между двух стен начались пожары, и те, кто пытался тушить их, падали жертвами смертоносного обстрела.
Ужасный рев битвы волнами заливал город. Страшные стоны раненых, крики врагов и непрерывный гром пушек и мушкетов слились в один адский грохот, какого Эндрю никогда не слыхал раньше.
К северу от восточного бастиона над бруствером появились темные фигуры, которые прыгали в пылающие огнем рвы. Завязалась дикая рукопашная битва, вооруженные копьями ополченцы забирались на брустверы, сталкивая тугар, чтобы закрыть неожиданно образовавшуюся брешь в обороне.
Телеграф рядом с Эндрю застучал, и Митчелл начал быстро записывать сообщение.
— Барри, сэр! — воскликнул Митчелл. — Он просит прислать еще один полк с мушкетами.
