Взрыв исказил локальную геометрию тоннеля, во все стороны побежали волны сжатия и разрежения. Отразившись от стен, на корабль хлынул поток гамма-квантов, пронизывающих и броню стен, и мягкую плоть экипажа.
Ощущая опасность, корабль не выпустил людей из защитных амортизирующих оболочек, притом отчаянно, всеми доступными сенсорами и локаторами стараясь заглянуть вперед, ухватить хотя бы клочок информации о состоянии тоннеля. Эхо разрыва полностью ослепило акустический локатор, по крайней мере на время. Корабль переключился на вспомогательные системы, которыми никогда бы не воспользовался в обычном полете: нейтринные лазеры, широкополосные электромагнитные излучатели просигналили в яркую разверстую пасть гиперпрохода.
И обнаружили еще две ракеты, летящие навстречу, ищущие цель.
Сигналы самодетонации включились на полную мощность. Изготовившееся к стрельбе пучковое оружие поймало цели – на случай, если команды не подействуют.
На первую подействовало – она вспыхнула разрывом, чья зона поражения была искусственно уменьшена предохранителями ракеты. Но вторая приказ проигнорировала и лишь ускорилась, выходя на убийственную финальную прямую. Корабль дернулся, изогнулся, деформировался до пределов прочности. В мозгу Ожье завопили голоса, донося о необратимых повреждениях. Судно еще могло выдержать урон, но ресурс восстановления был невелик.
Пучковые пушки резко развернулись и успели поймать шальную ракету. Пораженная, она сдетонировала в двух километрах. Предохранители не сработали, и получился полномасштабный взрыв.
Корабль влетел в огненный шар и завыл, корчась в кибернетической агонии.
Затем все стихло.
А у Ожье родилось невнятное подозрение. Не успело оно оформиться в связную мысль, как Тунгуска подтвердил:
– Да, мы выпустили шесть ракет. Три вернулись, три еще в пути.
В голове молниеносно сформулировался вопрос. Интересно, это мысли ее, Ожье, или подсказывает Кассандра?
– Сколько еще близких разрывов мы сможем выдержать?
– Ни одного.
В течение следующих пяти минут вернулись две ракеты. Первая чуть ковыляла, поврежденная ударом о стену. Пушки взяли ее на прицел на пределе досягаемости, в шестидесяти километрах, и расстреляли.
Вторая поддалась команде на самоуничтожение, слабо пыхнув и причинив лишь незначительные повреждения.
– Одна еще летит, – заключил Тунгуска.
– Похоже, напрасно вы их запустили, – сухо произнесла Ожье.
– Других идей у нас не было, – флегматично ответил Тунгуска.
Через десять мучительных минут явилась шестая ракета, идущая на высокой скорости по траектории перехвата. Она и не думала подчиняться команде самоуничтожения, хотя находилась уже очень близко. Пучковые пушки располосовали ей корпус, но боеголовка не взорвалась. Ракета развернулась почти на месте и под прямым углом воткнулась в оболочку тоннеля. Хоть и полуослепшие, акустические локаторы смогли проследить, как она продирается сквозь спрессованный слой пространства-времени. В глубине его она взорвалась, и всю стену выпучило наружу.
– Номер шестой, – резюмировала Ожье. – И последний. Пронесло.
– Нет, – возразил Тунгуска. – По крайней мере, нельзя быть уверенным. Последняя… была не наша.
– Но ты же выпустил шесть?
– А вернулось пять. Последняя – подарок от Ниагары. Он дает понять, что знает: мы идем по пятам.
Ко времени выхода из портала автоматические ремонтные системы исправили худшие из полученных в тоннеле повреждений. Кое-что нельзя было починить без посторонней помощи, но такой ремонт мог подождать до возвращения в Полисы. А пока корабль был готов продолжать погоню, хотя его эффективность как боевой машины снизилась.
– Если бы знать наверняка, какой путь выбрал Ниагара, – произнес Тунгуска.
Ожье наклонилась вперед, уперев локти в мягкую столешницу. Корабль уже не держал экипаж в противоперегрузочных коконах. Людей снабдили немалым количеством УЛ, крошечных машин, проникающих во все уголки тела с задачей исправить генетические повреждения от близких ракетных разрывов.
– Я думала, ты хочешь догнать его между порталами.
– Я тоже так думал. И у нас были неплохие шансы. К сожалению, Ниагара, зная про погоню, плюнул на безопасность и решил гнать во весь опор.
– Наши собственные ракеты обошлись нам очень дорого, – заметил Флойд.
– Нет худа без добра, – сказал Тунгуска. – Ниагара мог поверить, что вернувшиеся ракеты и его подарок уничтожили нас. Кругом такая какофония – его акустические локаторы вряд ли определили, живы мы или нет.
– Могли определить. Откуда нам знать? – спросила Ожье.
– Для точных суждений у нас слишком мало данных, – сказал Тунгуска.
– Если бы узнать, в какой портал он нырнул…
Переход по гиперсети отдалил их на тысячи световых лет от Солнечной системы. И не имело значения, куда именно они попали. Впереди еще один переход. А может, и несколько. Учитывая разветвленность гиперсети, можно оказаться где угодно, даже если получится проследить путь Ниагары к АБО.
– И в случае вхождения Ниагары в портал до нашего выхода из сети все равно был шанс найти отчетливые указания на то, какой портал был использован.
– И что? – спросила Ожье, нетерпеливо постукивая ногтем по столу.
Тунгуска показал на дисплее участок пространства, прилегающий к четырем ближайшим порталам. Все они были привязаны к бесформенным каменным глыбам, обращающимся вокруг тесной бинарной системы двух тусклых звезд, где планеты еще не начали формироваться. Унылое, негостеприимное место, пронизанное потоками высокоэнергетических частиц, проглоченных и выплюнутых причудливо искаженной магнитосферой пары звезд-близнецов.
– На максимальной тяге, пренебрегая всеми правилами безопасности, он мог достигнуть портала чуть раньше нашего выхода из сети, – сказал Тунгуска. – Надо полагать, он был уверен, что крепления «коктейля Молотова» выдержат, – или решил рискнуть.
– Можно обнаружить след его выхлопа? – спросила Ожье.
– Нет. Слишком много ионизирующих частиц вокруг.
– А как насчет портала? Неужели персонал не видел, какой портал использовали?
– Персонала здесь нет, – ответил Тунгуска. – Иногда лишь заглядывают техники, проверяют оборудование. Порталы сами заботятся о себе.
– Но машины…
– Все сообщают одно и то же, – не дал ей договорить Тунгуска. – Они активированы, запрограммированы фиксировать вхождение в портал и контролировать сужение горловины после входа. Ниагара послал сигналы активации всем трем – как беглец, открывающий подряд каждую дверь в коридоре, чтобы не догадались, через какую именно он вышел.
– Надо отдать должное – умный парень, – похвалил Флойд.
Ожье закрыла лицо ладонями. Какой же все-таки Тунгуска нелепый, бестолковый неумеха! При всей своей технологии он оказался бессилен перед единственным проворным врагом. Конечно, Ожье понимала, что считать так несправедливо, но со злостью справиться не могла. От волшебника ожидаешь чуда, а не жалких отговорок!
– Это скверно. Хоть какие-нибудь намеки есть? Ведь всего один корабль. По-настоящему задействован единственный портал.
– Это последняя соломинка, за которую можно ухватиться, – ответил Тунгуска. – Один из порталов показывает сигнатуры коллапса горловины, немного отличающиеся от данных по остальным. Если бы пришлось ставить деньги, я бы поставил на этот.
– И сколько бы ты поставил? – улыбнулась Ожье.
– Лучше тебе не знать.
– Ладно. Раз это наш единственный выбор, используем его. А когда попадем внутрь, обнаружим корабль Ниагары по отраженному сигналу?
– Возможно. Но отсутствие эха еще не означает ошибочности выбора. Противник попросту может быть слишком далеко.
– И все же у нас есть что-нибудь еще?
– Ничего. Совершенно. Потому я уже взял курс на этот портал. Когда закончится ремонт двигателей, пойдем на максимальной тяге.
– Отлично! – воскликнула Ожье. – Лучше гоняться за тенью, чем сидеть сложа руки и пенять на свою беспомощность.
– К сожалению, вполне вероятно, что все наши усилия обернутся погоней за тенью. Даже если данные по порталу не случайная помеха, они на пределе различимости. Сумей Ниагара выжать из своих двигателей больше мощности и опередить нас еще на час, мы бы уже ничего не обнаружили.
– Тогда не стоит терять ни минуты.
– А вот с этим у нас большие проблемы. – Тунгуска заменил на дисплее схему четырех порталов галактической картой гиперсети и очертил небольшую область с четырьмя узлами. – Вот где мы сейчас. А вот тут, скорее всего, вынырнет Ниагара после восьмичасового перехода. – Он указал на другой участок, расположенный гораздо дальше на огромном циферблате Галактики.
– Их целый кластер, – заметила Ожье.
– Да. Шесть, считая место нашего выхода. В том районе нет АБО, а значит, Ниагара летит не туда. Он нырнет в другой портал.
