— Ничего не поделаешь, Андрэ, — сокрушенно говорит Магистр. — Она, конечно, права. Но я думаю, что если тебе ничего не сделали сэр Хэнк и нагила Эва, то уж Кристина и Тара тебе тем более не страшны.
Кристина и медики «обследуют» меня долго и с пристрастием. Поначалу я терплю, потом начинаю нервничать и дергаться. Но, поскольку на моих «палачей» эти эмоции никакого эффекта не оказывают, я впадаю в прострацию и позволяю творить со мной все что им вздумается. Из этого состояния меня выводит Кристина:
— Все, Андрей, мы закончили, ты свободен. Я здесь еще задержусь, а ты скачи к Филиппу, он уже раз восемь выходил на связь, интересовался, скоро ли мы тебя отпустим. Скажи ему, что я буду через час.
Облегченно вздохнув, одеваюсь и, провожаемый восхищенными взглядами персонала Медсектора (как-никак первопроходец Прямого Перехода), направляюсь к Нуль-Т. Перед кабиной задумываюсь: заскочить домой, сбросить доспехи или идти к ребятам так как есть? После недолгого колебания решаю идти прямо к Магистру. Они там уже заждались и, наверное, поминают меня и медиков предпоследними, если только не последними, словами.
Выхожу из Нуль-Т и убеждаюсь, что я несколько заблуждался насчет моих друзей. Они уже не вспоминают меня, по крайней мере уже две бутылки, как не вспоминают. Зрелище довольно живописное. Магистр, Жиль, Андрей и Олег о чем-то оживленно спорят, сидя за столом, уставленным пустыми и полными бутылками и тарелками с закуской. Генрих сидит у окна, отдельно от компании, с кружкой пива в руке и с выражением мировой скорби на физиономии.
Катрин сидит в кресле у компьютера, но спиной к нему. Подперев щеки кулачками, она меланхолично смотрит на спорящую компанию. По ней видно, что она вначале принимала участие в споре, но либо не смогла убедить спорщиков, либо ее переспорили. Одним словом, Катрин осталась «при своем мнении».
А Лена… Подложив под голову свою голубую, отделанную мехом куртку, моя подруга мирно дремлет на диване. Пустой стакан на столике рядом с диваном и початый пакетик красных палочек красноречиво свидетельствуют о том, что ее «укачало».
На мой сигнал Нуль-Т никто не реагирует. И только когда я, подойдя вплотную к спорщикам, неловко, с шумом, ставлю на пол свой шлем, Магистр оборачивается в мою сторону:
— О! Явился, наконец! Судя по тому, сколько времени тебя терзали медикологи, тебе было легче и проще убедить Хэнка поменяться мечами, чем пройти эти обследования и не начать рубить их мечом. Ах да, ты его передал в Техсектор!
— Ты почти прав. Хотя, — я показываю на пустые бутылки, — вы здесь без меня не скучали и времени даром не теряли.
— Плохо же ты обо мне думаешь! — Магистр подходит к бару и достает приготовленные накануне бутылки «Столичной». — Мы пили «Кальвадос».
— Лучше бы самогон, — ворчит Андрей, протягивая свою рюмку Магистру, — наливай, будем чествовать первопроходца.
Все, кроме Лены, оживляются и разбирают свои рюмки. Я со своей рюмкой иду к Лене, но Магистр говорит мне вслед:
— Оставь ее, Андрэ. Ты же видишь, она — в отключке.
— Сам ты в отключке! — реагирует Лена, не открывая глаз. — Иди ко мне, Андрюша, захвати рюмку и что-нибудь закусить, выпьем вместе.
Лена спускает с дивана ноги в высоченных, выше колен, сапожках из белой замши с меховыми отворотами и освобождает мне место рядом с собой. Приняв от меня рюмку, она поясняет:
— Просто мне надоело слушать этих диспутантов. Знаешь, чем они занимались, пока медикологи вытягивали из тебя жилы? Спорили о том, как должна в дальнейшем строиться наша работа. Олег с Андреем утверждали, что перенос Матриц — это теперь вчерашний день. Всю работу надо строить, используя прямые переходы. Жиль сомневается, а Магистр категорически против. Мне, Кэт и Генриху это быстро надоело, а они, по-моему, готовы продолжать.
— Но в самом деле! — вскидывается Олег. — То, что сегодня свершилось, — это революция в нашей работе.
— Стоп, стоп! — прерывает его Жиль. — Вот сначала мы выпьем по этому поводу. Тем более что герой дня наконец-то с нами.
Все успокаиваются. Мы выпиваем, Лена чмокает меня в щеку, а Магистр интересуется:
— А где второй герой дня? Я имею в виду Кристину.
— Она будет примерно через час, ей еще надо проанализировать по горячим следам характеристики возмущения темпорального поля. А кстати, об отсутствующих, где наш босс?
— Он тоже немного задерживается. Дела. Но ты не переживай, он нас догонит. По второй?
— Разумеется.
После второй я присоединяюсь к спору:
— Нет, братцы, вы не правы. То, что сегодня произошло, только расширяет наши возможности, но никак не ставит под сомнение целесообразность применения прежних методов работы.
— Обоснуй! — требует Андрей.
— Наверное, ты уже лишку принял, если тебе надо объяснять такие элементарные вещи. Простейший пример. Ну кто бы допустил, чтобы никому не известный и Время знает откуда взявшийся летчик отправился в ответственный испытательный полет на экспериментальной, секретной машине? Или как бы отнесся Адо Тукан к тому, что неизвестный тип начал бы объяснять ему, как надо вести себя в той или иной критической ситуации, которые могут возникнуть в полете? А что бы мы с тобой стали делать на «Конго»? Кто бы послушал нас? И как бы восприняли наше появление?
— Ты, Андрэ, привел самые удачные примеры. Они лишний раз доказывают, что нам необходимо придерживаться традиционных методов работы. Прямые же переходы следует использовать только в экстренных случаях, подобных сегодняшнему, когда из Фазы необходимо извлечь опаснейший предмет.
— Вот, вот! — радостно кивает Андрей. — Гораздо проще было бы и менее рискованно перебросить по прямому переходу человек пять в Англию, нейтрализовать охрану и утащить атомную бомбу сюда. А так, чуть схлопку не устроили.
— Да, это аналогичный случай, — соглашается Магистр. — Но по-любому прямой переход — вещь слишком уж специфическая, и использовать его надо, просчитывая все варианты на порядок более тщательно, чем при внедрении Матрицы. И во всех случаях предпочтительнее использовать внедрение, чем переход, если есть хотя бы мало-мальская зацепка.
— Понимаю, — говорю я, — энергетические затраты несоизмеримы…
— Эх, ты — дитя XX века! При чем здесь энергия? Ее нам не занимать. Речь идет не об энергетическом, а о человеческом факторе.
— Поясни.
— Ради Времени, Андрэ! Мы же говорили с тобой на эту тему! Твою Матрицу мы можем вернуть в любой момент, ну почти в любой… А как вытащить тебя, если ты будешь в собственной шкуре? Буде возникнет такая необходимость. В этом случае твоя гибель будет реальна и необратима.
— Но что мешает записать копию Матрицы хроноагента перед его переходом и в случае неблагоприятного исхода внедрить ее в новое тело?
