– Всегда остаётся… – эхом повторяю я. Как отчаянно хочется утешить себя напоминанием об этой спасительной возможности…
Но я уже понимаю, обескураженно осознаю, что другого варианта нет и быть не может. И не могло. Из нас троих только он, наш комотряда, способен действовать в одиночку, сунувшись в самое пекло. Только у него имеются на это силы, умения, средства и… так сказать, необходимые связи в определённых кругах сущностей и явлений. А мы ему нужны для выполнения других задач. Не менее важных, но всё же не настолько трудных… Причём этих параллельных задач наверняка две, и они разные, в различных местах и даже временах скорей всего. Иначе командир отправил бы назад только одного бойца, нашего боевого товарища.
Уж я-то знаю… Существуй у командира хотя бы малейшая возможность взять меня с собой, он бы ВЗЯЛ.
И наверняка он мучительно искал, искал другой вариант. Но нет их, других, потому и не найти. Если бы существовали – он обязательно нашёл бы. Ведь это Я. И это ОН…
– Присаживайтесь, дорогие мои военные. Давайте возвращайте к очагу отброшенные во гневе стульчики и сюда, сюда, к огоньку… – Командир смотрит в упор на меня, только на меня, хотя обращается во множественном числе. Наш боевой товарищ, конечно, не вскакивал и стул свой не отбрасывал, однако в подобном обращении к нам обоим вдруг ка-ак сквозанула жгучая тоска! Наверняка отчаяние переполняет душу командира, вынужденного приказывать именно так, а не иначе. Если ему даже больно обращаться ко мне, говорить напрямую со мной… Он начал отстраняться, готовить себя к одиночеству. Пора и мне.
– Никого у меня не осталось, только вы двое. И рассчитывать я могу только на вас. Слушайте мой последний приказ.
«Ключевое событие, после которого процесс стал необратимым, случилось не на Локосе. На Земле. Что в общем-то неудивительно. Стоит вспомнить, кого именно выбрасывали в этот мир наши предки-локосиане. Носителей Запредельного Кшарха агрессии собрать в одну кучу… это ж надо было додуматься!
Земля внесла главную лепту в причинно-следственную цепочку. Добыча глубинной субстанции, которой земляне совершенно ни к селу ни к городу дали название «концентрированный газ» по аналогии с природным газом. Но если качать газ – это как кровь сосать, то вторгнуться в энергетическую основу планеты – это уже высасывание души. Естественно, мать-природа не смогла смириться с варварским надругательством на отдельно взятой территории, неотъемлемой части себя.
Конечно, само по себе то вторжение – закономерный итог всего предыдущего «стиля жизни». Земляне не задумались всерьёз о завтрашнем дне ни когда озоновые дыры появились, ни когда в результате вырубки лесов начал снижаться процент кислорода в составе атмосферы, ни когда воду из речек пить уже стало невозможно… Впрочем, не они одни такие варвары, все мы хороши. Просто земляне самые шустрые оказались.
Одного не пойму, почему же семиарх, отец будущей Главнокомандующей, решил, что для спасения цивилизации надо возвратить войну на Локос? Если бы предстояло воевать с обычным врагом, с другой расой, например, это понятно. Армии противопоставить армию, для этого надо вернуть утраченный боевой дух.
Но как победить саму природу?
Так или иначе, мы здесь и сейчас. Трое последних живых. Все остальные наши либо стёрты, либо умерли… что не одно и то же, вот оно как.
Мёртвые правы. Если человечество исчезает, то больше некому умирать. Значит, вслед за ушедшими уже никто не идёт вслед. Это раз. И два. Там, в ином мире, им становится некуда возвращаться.
Выходит, так называемые мёртвые… очень даже заинтересованы в том, чтобы кто-то продолжал жить? Если я правильно поняла.
Им же надо в кого-то воплощаться вновь и вновь, по спиральному закону бытия, который на Земле зовётся кармическим.
Только непонятно, если этот мир – не лучший, то какого, спрашивается, в него возвращаться?!
Чтобы вновь и вновь воевать? В этом их главное счастье? Вечный Поход по нескончаемой степи, как говорил землянин Чингисхан…
Ладно, что это я. И так голова распухла от необходимости постоянно держаться за путеводную нить, чтобы мы трое не сбились и не потерялись… Да не троих, а пятерых уже.
Вот, кстати, сообщать мне спутникам, что планируется не один ребёночек, а двое? Мальчик и девочка…
Позже сообщу. Думаю, супруг обрадуется. Ему-то, как ни крути, папой быть. Это я супругой числюсь номинально, а он всерьёз относится к грядущей участи отца семейства. Если мы, конечно, выживем в борьбе с мороком неизвестности и какая-то жизнь после всего нам достанется, в награду или в наказание, поди разберись.
И, похоже, надо всё-таки определяться. Я же не собираюсь кончать самоубийством, значит, если меня не убьют – надо жить. Телу требуется его, телесное. Женскому телу – мужчина. С принцем я не смогу быть точно – именно потому, что он так похож. Хотя именно поэтому хочется именно с ним. Но…
Ни я, ни принц никогда не полюбим другу друга по-настоящему. Даже если сойдёмся, детишек нарожаем и где-то осядем. Между нами всегда будет стоять мой любимый, его брат.
А вот мой супруг… Он столько времени ждёт. Никогда ничего не просил и не попросит. Так и промолчит до последнего своего вздоха. Так и умрёт молча.
ЛЮБЯ.
И если я буду с ним, то в этой паре один человек будет по-настоящему любить.
Один – на целую Вселенную больше, чем ни одного…»
Крейсер мчался в межпланетном пространстве на максимально возможной для реального космоса скорости. Его целью была дальняя планета системы Метаско, или «Звезды Обетованной». Так прозвали местное светило приверженцы религиозного культа новаклеев. Среди здешних обитателей их насчитывалось более шестидесяти процентов от общей численности. Отношение жителей мира к Организации было дружественно-нейтральным, что позволило без проблем и конфликтов разместить здесь портал, аванпост и небольшой военный гарнизон.
До недавнего времени считалось, что Метаско-Один является единственной планетой в этой звёздной системе. Но астрономическая обсерватория Организации после нескольких лет исследований неожиданно засекла на дальней орбите крупное космическое тело. К светилу приближалась вторая планета, вращавшаяся по очень вытянутому эллипсу. Согласно стандартным инструкциям, в том направлении был незамедлительно выслан ближайший рейдер, и на его борту – все искатели, которые имелись в наличии.
Не могла не радовать неожиданная перспектива обретения в системе Метаско ещё одного внепространственного прохода. Потенциально он мог увести в неизвестные цивилизованные миры, открыть новую ячейку и присоединить её к сети. Первая планета звезды Метаско – мир «тупиковый», с единственным проходом в мир, центральный в соте. Кроме того, добираться в систему Метаско, мягко выражаясь, проблематично. Осевой мир этой соты, сейчас абсолютно безжизненный, лишённый собственных носителей разума, вдобавок обладал весьма неблагоприятной природной средой, без скафандра из купола и не выйдешь. Но больше всего не это осложняло путь… Другие осевые миры, сообщавшиеся с ним, были дикими планетами в той или иной степени. Все семь штук. Таким образом, проходы сюда из более-менее спокойных миров, мало того что дважды-трижды «пересадочные», были ещё и крайне опасными. Вездесущие пираты, враждебные аборигены, злобные фауны и флоры планет, катаклизмы… Все, всё и вся – будто стремились намеренно осложнить дорогу. Для охраны порталов приходилось держать немалые гарнизоны.
