Ну а тем временем они выискивали слабое звено, и таковым, по их мнению, являлся ее сын Крис. Они не наседали на него так решительно, как на нее, они прибегли к ласке, хитрости, обману, разным уловкам, чтобы заставить мальчика открыть то, что скрывала его мать. Но когда они расспрашивали о неведомом раненом человеке, он в ответ рассказывал им разные истории о героях мультиков и детских фильмов. Когда же они пытались выудить у него подробности событий в пустыне, он долго им рассказывал о сэре Томми-жабе, верном слуге Королевы, который снимал у них в доме комнату. Когда они пытались услышать хотя бы слово о том, где они с матерью прятались и что делали эти шестнадцать дней с десятого по двадцать пятое января, мальчик сказал:
– Я все это время проспал, я был в коме, и еще у меня была, как это называется, потеря памяти.
В конце концов, в отчаянии от их непонятливости, он сказал:
– Видите ли, это наше семейное дело. Разве вы не знаете, что это такое? Я могу говорить об этом только с мамой и ни с кем другим. Если обсуждать семейные дела с посторонними, то скоро у вас не будет дома. Кто вас тогда поддержит?
Ситуация для властей еще более усложнилась, когда Лора Шейн принесла публичные извинения всем, чьей собственностью она воспользовалась или чью собственность повредила, скрываясь от преследовавших ее наемных убийц. Семье, у которой она похитила «Бьюик», она подарила «Кадиллак». Владельцу «Ниссана», у которого позаимствовала номера, она подарила новый «Ниссан». В каждом случае возмещение многократно превышало первоначальную потерю, что значительно увеличило число друзей Лоры.
Ее книги без конца допечатывались, и некоторые вошли в список бестселлеров в мягких обложках спустя годы после их первого успеха. Ведущие киностудии конкурировали между собой, стараясь заполучить права на те немногие Лорины книги, которые еще не были экранизированы. Ходили слухи, возможно распространяемые ее собственным литературным агентом, но, вернее всего, соответствующие действительности, что многочисленные издательства предлагали ей выплатить рекордно высокий аванс за ее новый роман.
Весь этот год Штефан Кригер страшно скучал по Лоре и Крису, хотя жизнь в доме Гейнсов в Беверли-Хиллз была весьма приятной. Обстановка была роскошной, еда удивительно вкусной, Джейсон с удовольствием учил его монтировать фильмы в домашней киностудии, а Тельма никогда не теряла чувства юмора.
– Послушайте, Кригер, – как-то обратилась она к нему, когда в летний день они сидели у бассейна. – Может, вам хочется быть с Лорой, может, вам надоело здесь прятаться, но учтите все «за» и «против» и прежде всего благодарите Бога, что вы не застряли в своей собственной эпохе, без пластиковых мешков для мусора, микроволновых печей, цветных телевизоров и фильмов с Тельмой Аккерсон. Вам повезло, что вы очутились в таком просвещенном обществе.
– Дело в том… – Штефан некоторое время смотрел на блики, которые солнце зажигало на поверхности бассейна. – Боюсь, что за год разлуки я потеряю всякую надежду завоевать ее сердце.
– Вы не можете завоевать Лору, герр Кригер. Она ведь не приз на скачках. Такую женщину, как Лора, нельзя завоевать. Она сама решает, когда сдаться, и тут ничего не поделаешь.
– Вы меня не слишком обнадеживаете.
– Это не моя специальность.
– Я знаю…
– У меня одна специальность – это смешить. Хотя с моей потрясающей внешностью я, пожалуй, могла бы иметь успех в качестве шлюхи, но разве только в самых отдаленных поселках лесорубов.
* * *
На Рождество Лора и Крис приехали погостить у Гейнсов, и подарком Лоры Штефану были удостоверяющие личность документы. Хотя весь год она находилась под пристальным наблюдением различных властей, она сумела окольными путями раздобыть водительские права, удостоверение о социальном страховании, кредитные карточки и паспорт на имя Стивена Кригера.
Она преподнесла их ему в рождественское утро.
– Все документы в порядке. В «Бесконечной реке» два моих героя скрываются от полиции, им нужны новые документы и…
– Я знаю, – сказал Штефан. – Я читал книгу. Три раза.
– Три раза одну и ту же книгу? – поразился Джейсон. Они сидели на полу у елки, ели сладости и печенье, пили какао, и Джейсон без конца шутил. – Лора, берегись этого типа. Он явно одержимый.
– Ну, конечно, – заметила Тельма, – для вас, голливудских типов, тот, кто прочел хотя бы одну книгу, это уже гигант мысли или по крайней мере психопат. А теперь, Лора, открой нам, как тебе удалось завладеть всеми этими поддельными бумагами, которые не отличаются от настоящих?
– Они не поддельные, – сказал Крис. – Они настоящие.
– Он прав, – подтвердила Лора. – Водительские права и все остальное зарегистрировано законными властями. Когда я работала над «Бесконечной рекой», я выяснила, что надо делать, чтобы получить новые документы, и разыскала очень интересного человека в Сан-Франциско, у него целая фабрика по производству таких бумаг в подвале под ночным клубом, где выступают ничем не прикрытые девочки.
– Что, в клубе нет крыши? – поинтересовался Крис.
Лора взлохматила ему волосы и продолжала:
– Это еще не все, Штефан, у меня есть для вас две чековые книжки. Я открыла счет на ваше имя в двух банках – «Секьюрити Пасифик» и «Грейт Вестерн Сейвингс».
Штефан заволновался.
– Я не могу принимать от вас деньги. Я…
– Вы спасли меня от инвалидного кресла, вы столько раз спасали мне жизнь, я имею право, когда мне захочется, дарить вам деньги. Ну скажи мне, Тельма, что это за человек?
– Он мужчина, – ответила Тельма.
– Наверное, это все объясняет.
– Волосатый мужественный неандерталец, – продолжала Тельма, – обезумевший от избытка половых гормонов, живущий воспоминаниями о былой охоте на мамонтов. Они все такие.
– Мужчины, – сказала Лора.
– Мужчины, – подтвердила Тельма.
В конце февраля следующего года, через тринадцать месяцев после событий в пустыне около Палм-Спрингс, Лора пригласила Штефана погостить у них с Крисом в доме у Биг-Бэр. Он приехал на следующий день на красивой русской спортивной машине, на покупку которой потратил часть денег, подаренных ему Лорой.
Следующие семь месяцев он ночевал в комнате для гостей. Все ночи без исключения. Этого ему было вполне достаточно. Просто быть вместе с ними, день за днем, постепенно становиться своим человеком, членом семьи, этой любви ему было пока достаточно.
В середине сентября, через двадцать месяцев после того, как Лора нашла его на пороге раненого и без сознания, она пригласила его к себе в спальню. Через три ночи он нашел в себе мужество прийти.
