Лина послушалась, хотя чувствовала себя неудобно сидя перед стоящей грозной хозяйкой Монастыря. За время пребывания в карцере зрение девушки обострилось, в темноте она видела прекрасно, но сейчас боялась даже глаза поднимать.
Настоятельница несколько секунд помолчала, затем рутинно уточнила:
– Как я понимаю, рассказывать о том, что именно произошло в раздевалке, ты не собираешься?
Лина промолчала, что само по себе являлось красноречивым ответом.
– Понятно, – не удивилась женщина. – Старший инструктор рукопашного боя Садова уверяет, что, заглянув в раздевалку, застала тебя за запрещённым занятием. На её замечание ты отреагировала своеобразно – нападением. Сотрудницы, ворвавшиеся на шум, подтверждают её слова: они видели, что ты избивала её палками. При разборе бардака, устроенного при драке, на полу обнаружили искусственный член кустарного производства. Все улики против тебя. Ты точно ничего не хочешь сказать?
Девушка никак не отреагировала на слова настоятельницы, продолжая тупо смотреть на свои ноги. Та после паузы продолжила:
– У тебя есть три выхода. Первый: добровольно уходишь из Монастыря. Второй: рассказываешь правду о том, что там было. Я прекрасно знаю, что Садистка к тебе была неравнодушна, на её лесбийские замашки уже приходили сигналы. Твои показания в сочетании с фактом пьянства и профнепригодности позволят дать ей пинка под зад, вышвырнув за ворота. Этот член явно принадлежал ей, я знаю тебя как облупленную и не сомневаюсь, что наш врач после беглого осмотра подтвердит, что ты никак не могла себя им удовлетворять. Я эту штуковину хорошо рассмотрела: под неё надо иметь щель не меньше, чем у коровы, а это как раз размер Садистки. Тебе с ней меряться бесполезно, так что эта «улика» не вызывает ничего, кроме смеха. Профнепригодность очевидна, раз она позволила отметелить себя воспитаннице, которая легче её в два раза. Итак, какой выход выбираешь?
– Вы ещё не назвали третий, – еле слышно произнесла Лина.
– Ветрова, ты проста как копеечная монета: другого я от тебя и не ожидала. Знаешь, иногда, сталкиваясь с очередным фактом твоего ослиного упрямства, я испытываю дикое желание сжать твою шею и давить до тех пор, покуда голова не отделится от тела. У тебя редкий дар раздражать людей, хотя, должна признать, достоинств тоже хватает. Будь ты попроще, цены бы не было, а так... Третий выход прост: как только Садистка выходит из медблока, я устрою ей экзамен для снятия обвинения в профнепригодности. В рамках этого ей придётся провести с тобой жёсткий спарринг до нокаута, ведь всё началось именно с тебя. Итак?
– Я выбираю третий выход.
– Она тебя убьёт, – констатировала настоятельница.
– Так точно, – тихо согласилась Лина.
– Знаешь, Ветрова, в такие моменты ты мне кажешься зомби. Знаешь, кто такие зомби?
– Так точно. В классификационных справочниках Ордена именуются навьи. Морфологически и генетически подразделяются на...
– Заткнись, здесь не экзамен. Ветрова, раз уж ты такая беспросветная дура, то лечить это поздно, разве что хирургическим путём. Завалить Садистку ты не сможешь, это – жизнь, а не сказка. Не знаю, как ты справилась с ней в тот раз, но сейчас она будет трезвая, злая и не в тесноте раздевалки, а на родной площадке, где порвать дюжину таких, как ты, для неё легче чем высморкаться. Никакие фокусы там не пройдут. Всё, ты почти покойница, мне даже разговаривать с тобой жутковато, трупные пятна начинают мерещиться. Прочувствовала? Всё ещё настаиваешь на своём?
– Так точно.
– Ишачка! В голову трахнутая ишачка! У тебя просто талант, такие, как ты, в утробе матери приключения находят! Собственно, с тобой так и получилось: вся твоя никчёмная жизнь – сплошное недоразумение. Раз уж ты ею так не дорожишь, что ж, твоё право. И знаешь, Ветрова, чем-то ты мне всё-таки импонируешь. Вряд ли ты задержишься на этом свете, но уверена: тебя будут помнить многие. Пожалуй, сделаю я тебе королевский подарок: дам возможность трепать мне нервы и дальше. Ну как, хочешь пережить встречу с Садисткой?
– Так точно, – призналась воспитанница.
– Странная ты, Ветрова... Вроде и жить хочешь, только поступаешь вопреки своим желаниям. Впрочем, это не моя задача – копаться в мозгах идиоток, подобных тебе, выискивая истоки их конченных мотиваций. Значит, так: когда ты сойдёшься в спарринге, то должна будешь продержаться против Садистки пять минут, причём её надо будет довести до седьмого пота. Что вытаращилась? Я что-то неясное сказала? Пять минут, всего лишь пять минут, не позволяй ей замесить тебя в первые секунды, поняла?
– Так точно... то есть... никак нет.
– Глаза умные, а сама дура дурой! Ох, и постоишь ты у меня ещё на ковре, если выживешь! Ладно, повторяю: ускользаешь, убегаешь, делаешь что угодно, но пять минут ты должна продержаться, и при этом Садистка обязана крутиться, как белка в колесе. После медблока она маленько растеряет форму, это твой шанс. И хватит удивлённо моргать, тебе не надо будет её валить, да и как ты её свалишь? Будь уверена, через пять минут она сама упадёт. Поняла?
– Никак нет.
– Ладно, попробуем с другой стороны. Ветрова, я приказываю тебе пять минут продержаться против Садистки. Приказ понятен?
– Так точно.
– Вот и хорошо. Учти, если ты его не выполнишь, но каким-то чудом Садистка тебя не убьёт, то получишь под зад коленом и будешь лететь до самой Алтайской базы. Я лично попрошу, чтобы тебе там встретили не очень ласково. Причём это мягко сказано: я умею устраивать людям нехорошие сюрпризы. Всё поняла?
– Так точно.
– Так, теперь практические вопросы. Садистка будет лежать ещё не меньше недели, ей спешить резона нет. За это время, сидя в карцере, ты превратишься в дистрофичную истеричку, сбрендившую от недосыпания. Драться не сможешь, это факт. Так что все эти дни проведёшь здесь. Дом пустой, его хозяйка сейчас в отпуске. Свет не включай, разве что в ванной и туалете, к телевизору не прикасайся. В общем, никто не должен догадаться о твоём существовании. Еда в холодильнике есть, завтра я принесу ещё. Всё поняла?
– Так точно.
– В ночь перед поединком я верну тебя в карцер, утром тебя оттуда выпустят на глазах свидетелей.
– Разрешите обратиться?
– Да.
– Ведь охрана неизбежно узнает, что меня там не было все эти дни.
– Ветрова, не забивай себе голову разной ерундой. Всё, что от тебя требуется, продержаться пять минут. Остальное не твоя забота.
Пяти минут не потребовалось.
День поединка запомнился Лине фрагментарно: некоторые моменты намертво впечатались в память до мельчайших деталей, другие канули в небытие. Странно, но сидя в подвале магистрата, девушка отчётливо сумела вспомнить даже то, что считала полностью позабытым. Для этого ей не пришлось напрягать память – всё пришло само собой.
