что не знали. Ну, да и ладно. В конце концов, это были их личные сложности, а не имперцев, Элиссона или мои…
После Аоло и «Чёрной плеши» мы с Ан перенеслись виртуально на Флору. Там, к счастью, всё шло нормально. Гас установил в столице порядок, прижал к ногтю всех бузотёров, к порталам в моём баронство опять потекли желающие убраться из Княжества. С Ридой и Фавием тоже всё было в порядке. Нуна, как оказалось, не оставляла их ни на минуту. Хвала небесам, в своё время я таки вколол ей инъекцию закрепления, несмотря на скептическое отношение к этому Пао и Гаса. А иначе что бы мы без неё делали?..
«Теперь это и мои дети, — заявила мне на счёт Риды и Фавия экселенса. — И только попробуй сказать хоть что-нибудь против…»
Ясное дело, что возражать я ей и не думал…
А дальше мы занялись тем, что обязательно должны были сделать для нашей Вселенной — принялись приводить в порядок аномальные зоны, ставшие внезапно безхозными. Мелкие мы просто «закрыли», присоединив к крупным. На крупные повесили специальные барьерные маячки, чтобы они в любое мгновение могли бы оповестить нас, если бы кто-то собрался проникнуть туда без нашего ведома.
Дымку над Флорой решили не трогать. Тот островок стабильности, который она обеспечивала, имел для меня и для Ан неоспоримую ценность. Он давал нам обоим чувство реальной, а не мнимой защиты и абсолютно надёжного тыла. Ме́ста, где нас всегда ждут и где всегда можно будет оставить тех, кто нам дорог.
Единственной зоной, с которой пришлось повозиться, стало гигантское скопление барьерной энергии у Земли. Оставить его на произвол судьбы было нельзя. Однако и просто скрыть эту аномалию от других тоже не получалось.
В итоге мы сделали именно то, что я обещал сам себе на Полигоне, когда только-только попал в Имперскую армию — организовали Земле защиту от инопланетных вторжений. Это оказалось не столько трудно, сколько ужасно муторно. Плотные бесформенные «облака» пришлось аккуратно растягивать в тонкую сферу. Её радиус составил около ста тысяч астрономических единиц или примерно один земной световой год. Центром защитной сферы стало Солнце. Внутрь оболочки-дымки попало всё, что фактически и формально относилось к Солнечной системе, включая «Облако О́орта» с его долгопериодическими кометами.
Словом, никто теперь кроме меня и Анциллы не мог проникнуть в мою родную систему и, соответственно, вторгнуться на мою родную планету. Правда, и сами земляне теперь не имели возможности добраться до иных звёздных систем и, судя по их настроениям и вектору технологического развития, не очень-то этого и хотели.
Впрочем, когда-нибудь это, возможно, изменится, и мои соплеменники действительно станут готовы к дальним космическим перелётам и встрече с иными цивилизациями… Но всё это пока впереди. Иными словами, будут готовы, тогда и посмотрим… Тогда и подумаем, что делать с выполнившей свою функцию барьерной защитой — оставить или свернуть в баранку и отправить к какой-нибудь чёрной дыре, которых в нашей Вселенной как грязи…
— А ничего получилось, — сказала Анцилла, когда мы закончили с аномалией. — Не хуже, чем над твоей Флорой… Но кое о чём мы всё же забыли.
— Забыли? О чём?
— Что делать с безликими.
— Какими безликими?
— Нашими. Теми, что появились в последнее время, благодаря саранче. Я посчитала, их сейчас где-то под миллион. А ещё у нас есть целая куча «зелёных» в мире-без-времени. По сути, они примерно такие же, как и «безликие».
Я усмехнулся:
— А чем тебе не нравится метод Олы и Гира?
— Мне? Не нравится? — приподняла бровь Анцилла, затем улыбнулась и положила мне руки на плечи. — Мне даже очень нравится. Можем прямо сейчас и начать… Но, знаешь, мне до сих пор не даёт покоя один вопрос.
— Какой?
— Куда же всё-таки делись мои танкисты, твои разбойники и её рыцари?..
Август 1588 г. Англия. Корнуолл. Северное побережье.
— Ну? И что это значит? Кто объяснит? — высунувшийся из люка Мориссон хмуро оглядел расстилающиеся вокруг вересковые пустоши. Втянул носом воздух. В воздухе пахло морем. А доносящийся из-за холмов гул не оставлял никаких сомнений — море тут и вправду присутствовало.
— Похоже на Англию, сэр, — донеслось от люка мехвода. — Где-то на юго-западе, в районе Труро и Кемборна. Я там бывал.
— Англия, Англия… — проворчал Мориссон. — Привыкли чуть что, так сразу же Англия… Ладно, пойдём поглядим, что у нас тут за Англия нарисовалась…
К вершине холма они подошли втроём: сам лейтенант, заряжающий его танка Магвайр и командир четвёртой машины сержант О’Конелл.
— Вот это да! — невольно присвистнул Мориссон, глядя на открывшуюся картину.
Лазурная бухта была заполнена парусными кораблями, как будто сошедшими с гравюр исторических хроник. Галеоны, галеасы, фрагаты… Десятка четыре, не меньше… Между ними и берегом курсировало множество лодок, парусных и гребных, перевозящих солдат и провизию. Шлемы на головах у солдат выглядели до боли знакомыми — характерными испанскими морионами с полями и гребнями, века эдак шестнадцатого.
— Кино тут, что ли, снимают? — пробормотал Магвайр.
— Какое кино? — не понял О’Конелл.
— Ну, это… про всяких пиратов, испанцев… Дрейка там, Моргана…
— Это не кино! — решительно выдал Мориссон. — Боб! — повернулся он к дюжему заряжающему. — Можешь мне притащить сюда языка?
— Из этих что ли? — осклабился рядовой, указав на бухту.
— Из этих.
— Да без проблем, командир…
На дело Магвайр пошёл вместе с Солтом, таким же здоровяком из экипажа сержанта Митчелла. Акция завершилась успешно. Всего через двадцать минут они притащили на холм связанного «киношника». Помимо мешка на голове и кляпа во рту на пленном были надеты широкие штаны с завязками, странная рубаха без ворота и грязные кожаные сапоги.
— В кусты облегчиться попёрся. Тут-то мы его тёпленького и взяли, — со смехом пояснил Боб, сдёрнув мешок.
Пленный, когда ему вынули кляп, тут же начал плеваться и ругаться на непонятном языке. Пришлось врезать ему под дых. Несильно. Но так, чтоб прочувствовал.
— Похоже на староиспанский, сэр, — вынес вердикт Рикки Рамирес, наводчик из экипажа сержанта Джейсона.
— Допросить его сможешь?
— Попробую…
На вытягивание
