Выехали на равнину, и Артур вдалеке заприметил ферму. Указал на нее и проговорил:
– Если есть люди, значит, есть и вода. Неплохо было бы ее на патроны сменять.
– Я бы с удовольствием помылся, – поддержал его Маузер и почесал спину.
Дорогу, ведущую к ферме, нашли с трудом – две засыпанные пылью колеи. Самоход свернул – взлетела пыль, проникла в салон. Курганник чихнул так, что чуть заплаты от обшивки не отлетели.
– По-моему, – проговорил Артур, вглядываясь вперед, – она необитаема.
– Сейчас проверим, – сказал Маузер и вцепился в руль.
Тимми, сидевший на полу у его ног, прижался к сиденью. Люди подпрыгивали на скамьях, бились о железо задами.
– Не гони так! – не выдержал Курганник. – А то будут у нас яйца всмятку!
– Потерпишь! – крикнул Тимми.
Кособокие ворота были приоткрыты. Артур вышел под палящее солнце и полной грудью вдохнул знойный воздух. Следом выбрался Маузер. Его черные волосы припудрила желтоватая пыль, на щеках блестели дорожки от пота.
– Думаю, стучать бессмысленно. – Он вынул из кобуры пистолет с деревянной ручкой и шагнул к воротам.
Артур приготовил автомат. Тимми выхватил оба пистолета и бочком, бочком стал двигаться вдоль защитной стены, сложенной из камней, изъеденных временем бетонных блоков и ржавых железок. Ни прожектора тебе, ни дозорных вышек.
Лачуги, окружавшие колодец, засыпала пыль. Они напоминали клетки для скота: кое-как прилепленные двери, кривые окна, закрытые шкурами ползунов. Манисы на ферме и то лучше живут.
Ветер колыхал занавески, поскрипывал воротами, шуршал в брошенных жилищах. Артур разглядел в пыли свежие следы панцирных волков.
– Деревня брошена, – проговорил он, но автомат опускать не спешил.
– Веревка у кого-нибудь есть? – крикнул Курганник, склонившись над колодцем. – Бросил камень – булькает!
Веревку нашли, но вода в колодце была желтая и воняла тухлыми яйцами.
– Вот же Погибель! – Тимми пнул колодезный сруб. – Понятно теперь, чего люди ушли.
– Ушли, да не все, – сказал подоспевший Клоп. – Там два трупа в доме. Старик со старухой. Давно померли, даже волчкам пожрать ничего не осталось.
– Нечего тут ловить, уходим, – скомандовал Маузер и зашагал к самоходу.
Чем дальше отъезжали на север, тем больше Артуру казалось, что он попал в голодный мир своего детства. На пути попались еще две брошенные деревни и одна разграбленная. Людей встретили, только когда повернули на запад. И то – кетчеров.
Зря налетчики сочли самоход легкой добычей. Маузер решил им подыграть: остановился. Бандиты взяли самоход в «клещи» сендерами, расслабились и собрались было вылезти из машин, но по команде Артура по ним был открыт огонь из четырнадцати стволов. Пятеро кетчеров сдохли сразу же, шестой залег за сендером, притих и отстреливаться не пытался – рассчитывал на милость победителей.
Маузер закурил, пару раз затянулся и швырнул самокрутку в сендер с пробитым топливным баком, сопроводив бросок словами: «Ибо нефиг!»
Самокрутка упала точно в лужицу, сендер вспыхнул и зачадил. Бандит, выругавшись, пополз к груде камней. Стрелять никто не стал.
* * *
Чем ближе была Москва, тем больше на пути попадалось ферм, похожих на помойки. Их жители – сплошь грязные, тощие, в обносках, ни одного толстяка Артур не заметил. Стоит подъехать самоходу, они за обрезы хватаются, но едва высунется автоматный ствол – оружие бросают и забиваются в норы.
Артуру стало еще гаже. На ферме бати раньше так же было, и Шакал был тощий – ветром сдувало. А потом пришла Омега. Омега, с которой он, Артур, сейчас борется. Ради чего? Вот она свобода – нищая, голодная, в коросте. Жри – не хочу. Абсолютная свобода губительна: человек не знает, что с ней делать.
Пришлось закрыть лицо ладонями, чтобы не видеть серость и убожество мира, который он хотел защищать. Если бы что-то можно было изменить, Артур ни за что не стал бы дезертировать. Просто предупредил бы Нику, чтоб пару дней в убежище посидела.
Ничего не изменить. Эти глупые оборванцы не поймут, что порядок – благо, будут бунтовать и гибнуть. Если попытаться им объяснить, не поверят же!
– Чего ты скис? – Тимми ткнул Артура в бок локтем.
– Думаю. Куда мы сейчас едем?
– На ферму к моему старому знакомому, одному из Люберецких кормильцев, – ответил Маузер. – Пожрем, помоемся. Да и мне с людьми связаться надо, узнать, как обстановка в сто… в древней столице. Артур, ты в Москве был?
– Не доводилось.
– Эх, провинциал! – вздохнул Маузер и добавил. – Хотя тут, похоже, столицу скоро перенесут на юг, в Омегу.
Артур привык к странностям Маузера, и что такое «столица» спрашивать не стал. Похоже, этот человек жил в Омеге долго, с самого рождения: он странных слов знает гораздо больше, чем Лекс.
– Маузер, – не выдержал Артур, – для тебя Омега – зло или добро?
– Лично для меня – зло, а вот для остальных – не знаю. Война всегда зло, но люди не умеют не воевать.
Друзья Маузера жили в самой настоящей крепости: стена высоченная, как в Цитадели Омега, ров с мазутом, наверху – прожекторы. Маузер велел команде сидеть в самоходе, сам вылез и помахал дозорным:
– Кобылыч, открывай, это Маузер!
– Да шоб меня ползуны засмоктали! – донеслось сверху. – Маузер! Дружище! Мужики, поднимай ворота!
Артур аж рот раскрыл: черная металлическая плита поползла вверх; когда самоход въехал во двор – опустилась. Навстречу Маузеру шагал верзила с лошадиным лицом, по-лошадиному же скалился, обнажая розовые десны и редкие коричневые зубы.
Обнялись, похлопали друг друга по спине. Сбежались охранники. Из окон каменных домов высунулись любопытствующие.
– Маузер!!! Дядька! – завопил светловолосый мальчишка, понесся к гостю, сверкая пятками, и собрался было обнять, повиснуть, но передумал – стыдно стало, большой уже.
– И тебе привет, Майк. – Маузер потрепал мальчишку по макушке. – Читать научился, герой?
Майк подпрыгнул, заметался по двору, раздобыл хворостину и принялся писать в пыли, приговаривая:
– Эм… А… Ма… У… Эс… Ер… Вот. Ма-у-сер!
– Кыш отсюда! Не мешайся! – прикрикнул на него Кобылыч.
Мальчишка отбежал на безопасное расстояние и пропищал:
– Маузер, а сделаешь мне летучего зме-е-ея? – и затанцевал, запрыгал на месте.
– Уйди, я сказал! – топнул Кобылыч. – А то ухи откручу!
– Я не один, – предупредил Маузер, кивнув на автобус. – Мои люди. Фермеры, которые не захотели служить в Омеге. Ребята, выходите.
Кобылыч вмиг посмурнел, смерил взглядом Артура, Курганника, остальных и вздохнул:
– Шо там вообще? На юге?
– Брат, – пробасил Курганник, – попить из колодца можно? А то запрели!
– Пейте, мойтесь… Маузер, ну так шо? Неужели все так погано?
