Брат Сейл кивнул.
— Вы говорите, до вашей деревни несколько миль? — спросил он. В его голосе звучало опасливое сочувствие. — В горах? Да, понятно. Ну что ж, поглядим. Я сделаю для вас все, что смогу. Идемте со мной, я поведаю о вашей беде доброму брату Джованну.
Винченто вернулся в собор вместе с озадаченным Уиллом и со всей скоростью, на какую был способен, зашагал вдоль нефа. Когда он пришел в монастырь, Радд не придумал ничего лучшего, как начать жаловаться на то, что животных нечем кормить. А когда Винченто наконец отделался от кучера, его старые ноги отказались вторично нести своего хозяина на холм, даже с помощью Уилла. И теперь, когда Винченто, задыхаясь, торопился к своему маятнику, который все еще продолжал раскачиваться, прошло больше часа с тех пор, как ученый впервые привел груз в движение.
Несколько секунд Винченто просто задумчиво созерцал то, что произошло за время его отсутствия. Маятник успел смести всю грядку песка, и теперь сместившаяся дуга вышла за пределы доски. Она сдвинулась по часовой стрелке градусов на десять-двенадцать.
— Уилл, тебе случалось помогать мне в мастерской. Теперь тебе тоже надо будет точно выполнить все мои указания.
— Хорошо, хозяин.
— Прежде всего ты должен запомнить, что тебе не следует останавливать маятник и вообще прикасаться к нему. Понял?
— Да.
— Хорошо. Теперь я хочу, чтобы ты залез наверх. Эти леса идут до самого верха шпиля. Я хочу узнать, как закреплен этот раскачивающийся канат, на чем он держится. Рассмотри его внимательно, так, чтобы потом сделать мне чертеж. Ты неплохо рисуешь.
— Ага, сэр, понимаю. — Уилл уныло задрал голову. — Высоконько карабкаться-то будет.
— Ну да, да, спустишься — получишь монету. Сделаешь хороший чертеж — получишь еще одну. Ну, ступай, и смотри во все глаза. Только гляди, не трогай самого каната!
Деррону удалось только слегка ослабить путы на запястьях, когда он услышал, как по лестнице взбирается кто-то, явно менее ловкий, чем берсеркер. Между верхними стойками лестницы появилась честная физиономия Уилла, на которой, разумеется, тут же отразился ужас.
— ...Разбойник! — выплюнул Деррон, когда его руки оказались свободны и он смог наконец выдернуть кляп. — Должно быть, прятался где-то в часовне... Затащил меня сюда наверх, связал...
— И ограбил, да? — спросил Уилл в священном ужасе. — Мародер, чай?
— Ну да, мародер. У меня... у меня, на самом деле, не было с собой ничего ценного. Вот, клин с шеи снял.
— Жуть какая! Проклятый бродяга! — Уилл сочувственно покачал головой. — А мог бы ведь и глотку перерезать. Чай, побоялся осквернить святое место. Как вы думаете, он здесь еще?
— Нет-нет, я слышал, как он убегал. Должно быть, его давно и след простыл.
Уилл снова покачал головой:
— Ну, сэр, вам, пожалуй, стоит поразмять руки-ноги да спускаться. А мне наверх надо. Хозяин задал работенку.
— Работенку?
— Ага.
Уилл уже полез на следующую лестницу, явно направляясь к макушке шпиля.
Деррон, все еще стоя на четвереньках, посмотрел вниз с помоста. Сверху, с высоты ста футов, Винченто казался почти игрушечным. На конце таинственно раскачивающегося каната виднелась точка, что-то вроде шара, ходившего взад-вперед с размеренным постоянством. Где-то Деррон уже видел такой маятник. Он использовался для демонстрации...
Деррон едва не свалился с помоста. Он внезапно осознал, на что смотрит Винченто, что он так внимательно рассматривал все то время, пока Деррон был в руках берсеркера. Это было то, что на древней Земле называлось маятником Фуко!
— Почтенный Винченто!
Винченто обернулся с удивлением и недовольством и обнаружил позади себя молодого ученого — Альцея, Вальцея, или как его там. Молодой человек поспешно шагал в сторону Винченто в явном возбуждении. Похоже, он только что спустился с той винтовой лестницы, на которую полез Уилл.
У Вальцея был такой вид, словно он торопится сообщить какие-то чрезвычайно важные новости. Но рассказал он всего-навсего глупейшую историю о каком-то разбойнике. Плетя свою проклятую словесную паутину, грозившую окончательно запутать мысли Винченто, Вальцей пристально разглядывал козлы, доски и маленькую грядку песка.
— Молодой человек, — перебил его Винченто, — полагаю, все это вам лучше рассказать солдатам.
И повернулся спиной к непрошеному собеседнику. Так вот. Дело не в том, что канат разматывается. И если окажется, что дело и не в способе, каким канат закреплен наверху, — тогда в чем же? Уж, наверное, не сам собор крутится против часовой стрелки! И все же... Мысли Винченто устремились к новым, неведомым еще глубинам...
— Я вижу, мессир Винченто, вы уже обнаружили мой маленький сюрприз.
Деррон отчетливо понимал теперь, как пойдет игра, как она уже пошла. Но у него оставался еще один отчаянный ход, и он решил не упускать шанса.
— Ваш маленький сюрприз? — с расстановкой произнес Винченто. Он медленно развернулся в сторону Деррона. Его брови сдвинулись, словно предвещая бурю. — Так это вы прислали ко мне этого странного монаха сегодня ночью?
Упоминание о монахе послужило подтверждением замысла берсеркера — если таковое подтверждение вообще требовалось.
— Да, это я все устроил! — сказал Деррон, указывая на маятник с собственнической гордостью. — Должен признаться, сударь, что на самом деле я пробыл здесь уже несколько дней. Поначалу со мной было еще несколько друзей, которые помогали мне в сооружении этого маятника.
Деррон сочинил все это на ходу, и, разумеется, эта ложь не выдержала бы тщательной проверки. Но, если она подействует так, как рассчитывал Деррон, Винченто и не подумает проверять его...
Рассказывая молчаливому, угрюмому старику о том, как они с вымышленными друзьями подвешивали маятник, Деррон представлял себе берсеркера — ловкую тварь, похожую на кота, на обезьяну, на дьявола, которая подвесила канат с грузом так, чтобы...
— ...И вот, мессир Винченто, вы видите перед собой твердое доказательство вращения Земли!
Старческие глаза удивленно блеснули, но слова Деррона явно не были для него открытием. Значит, отчаянный ход Деррона все же был оправдан. Теперь надо попробовать выиграть... Винченто застыл в ожидании, точно статуя, не мигая, задумчиво скривив губы.
— Конечно, почтенный мэтр, — продолжал Деррон, — я следовал вашему примеру и примеру нескольких наших современников, оставив честь этого открытия себе, но решив сохранить его в тайне для своих будущих исследований. С этой целью я разослал нескольким почтенным людям в разные концы света послания с анаграммой, в которой зашифровано описание этого эксперимента. В мои планы, как я уже сказал, входило еще некоторое время хранить этот эксперимент в тайне. Но, когда до меня дошла весть о ваших нынешних... э-э... затруднениях, я понял, что не могу оставаться в стороне.
