Глубокой ночью, когда мы насытились объятиями и ласками друг друга, я опять рассказывал о своих приключениях во время похода за золотом. Яна прижималась ко мне в особо трагичных местах, отчего я мгновенно терял нить повествования. Поняв это, она начал прижиматься чаще, чем того требовали события, и каждый раз счастливо смеялась, пока я не понял, в чем дело.
Когда я вернулся в свой дом, то обнаружил Коллайна в очень скверном настроении. Еще не понимая причин, я постарался подбодрить его.
— Анри, ты посмотри, какой прекрасный день на дворе, птички поют… -
— Де Койн, убили Жердома -
— Как убили? — улыбка сползла с моего лица — Еще вечером он был жив и вместе с Прошкой сопровождал меня к дворцу, как ты и настаивал. -
— Ночью в дом проник человек. Может быть, их было двое. И искали они тебя, Артуа, это не подлежит сомнению. Дверь в твою комнату открыта, есть и еще следы. -
Я присел на первый попавшийся стул. Жердом не был мне близким человеком, я и знал его всего-то несколько дней. Но, без сомненья, он был хорошим человеком и его убили в моем доме.
— Это еще не все, Артуа. Они убили Марту, видимо она случайно попалась у них на пути. -
— Они что, вот так просто залезли в мой дом, убили двух человек и спокойно ушли? -
— Вероятно, так оно и было. Я сам вернулся немногим раньше тебя. -
— Где Проухв? Что-нибудь пропало?-
— Насчет пропаж не знаю. Проухва я послал в Стенборо, за людьми. Не знаю, как события будут развиваться дальше, но люди нам понадобятся. Извини, что принял решение за тебя, время дорого. -
Да, не знаю, повезло мне или нет в том, что меня не было дома этой ночью, но я поступил крайне опрометчиво, отослав всех в имение. Эх, знать бы раньше.
Керон сидел у изголовья лежавшей на постели Марты, своей жены. Он, обхватив голову обеими руками, покачивался из стороны в сторону. Я придвинул стул и присел радом.
У Марты выражение лица оставалось и после смерти абсолютно спокойным. Она и при жизни никогда не повышала голос, не злилась и не нервничала. Добрый ровный характер, руки, которыми она могла и пошить любую вещь и приготовить любое блюдо. А как она переживала, считая мою любовь неразделенной… Она была мне почти как мать, Марта. И вот теперь ее убили, убили из-за моей глупости.
Не знаю, что сейчас испытывал Керон, проклинал ли тот день, когда судьба свела меня и его с Мартой, или находился в том состоянии, когда невозможно ничего чувствовать, кроме горя… Посидев пару минут, я встал, положил руку на плечо Керона, сжал его и вышел из комнаты.
— Анри, что ты думаешь по этому поводу. Тебе не кажется, что нападение на Стенборо и сегодняшний ночной визит — дело одних и тех же рук? -
— Нападение на Стенборо — работа графа Коллина Макрудера. Конечно, он сам в ней не участвовал, но люди, напавшие на нас, наняты по прямому приказу графа. Эту новость я и хотел сообщить тебе сегодня утром, вместо той, что ты услышал. Сегодняшний визит организован тоже им, и это вне всякого сомнения. -
Помолчали. Сейчас я ненавидел графа, наверное, не меньше, чем он меня. И я должен его увидеть, должен, ни смотря не на что.
— Коллайн, я буду крайне тебе признателен, если ты сейчас же попытаешься найти адрес, по которому я смогу найти и поговорить с Макрудером. Ты сделаешь это? -
— Артуа, ты действительно этого желаешь? -
— Барон, в тех местах, откуда я родом, существует одна нация, очень умная нация, но далеко не всеми любимая. Так вот, она тоже имеет обыкновение отвечать вопросом на вопрос — помолчав мгновение, добавил — извини, Анри. Я действительно хочу встретиться с ним, мы ничего не выиграем, если будем отсиживаться в ожидании очередных событий. -
Время тянулось мучительно медленно. Барон отсутствовал уже третий час и все это время я прошагал из угла в угол своего кабинета. Сон, которому я надеялся посвятить все послеобеденное время, пропал, кусок тоже в горло не лез, а для бренди или вина не самое удачное время.
Наемные убийцы это очень серьезно. Надеюсь только на то, что они не из клана Черных Масок. Существует такой полулегендарный клан где-то за Караскером, в Агнальских горах. Про них рассказывали много всяких легенд, и все они, как правило, были очень жуткими.
Они, если взяли заказ, уже не отступятся. Не удастся мне, с моими убогими возможностями, что-то им противопоставить. При всем желании не удастся. Слишком уж реальная сила. Говорят, что к их услугам прибегают даже на уровне королевских дворов.
Будем надеяться, что это не они.
В Дрондере, как и в любом приличном городе существует свой криминал. Очень хочется думать, что мои ночные гости из их числа. Но в любом случае Анри поступил правильно.
Эх, как нельзя мне сейчас трогать Макрудера. И разговор у меня недавно был с Вандерером относительно этого. Герцог говорил полунамеками, настолько тонкими, что я даже толком ничего не понял из его слов.
Черт бы их взял, все эти дворцовые интриги. Чтобы в них разбираться, нужно здесь родиться. Никогда не любил фундаментальный анализ. То ли дело технический, шашки наголо и вперед.
Крондейлы, Вандереры и Дьебюффены. Все они имеют права на трон. И еще все они обладают родственными связями. Но, как известно — в картишки нет братишки. Крондейлы правят уже несколько сот лет. Вандереры все это время относились к сему факту вполне лояльно. Хотя черт его знает, что было в том письме.
А вот Дьебюффены особенно и не скрывают своих желаний. И эта жертва кочерги тоже из их семейства.
И все мои действия против него могут истолковаться так, как будто бы я действую по наущению императрицы. При желании, конечно. А желание естественно будет. Вот и Вандерер пытался мне сказать что-то в этом духе.
Вот же влип. Ну почему она не дочь какого-нибудь захудалого барончика. Насколько все проще было бы. Но и прощать нельзя.
Наконец, Коллайн вернулся. Я с надеждой посмотрел на него, он в ответ кивнул головой.
— Граф сейчас в доме Стойнов. Если хочешь увидеть его, следует поторопиться, он долго там не задержится. -
Графа Юлина Стойна я знал относительно неплохо и мог заявиться к нему без приглашения или предварительного уведомления.
Судьба свела нас в не самый приятный момент его жизни. Граф проигрался, задолжав достаточно крупную сумму денег. И, что самое неприятное, расплатиться следовало немедленно. Когда пришла пора повысить ставки, граф пошел ва-банк, считая карты, находившиеся у него в тот момент на руках, стопроцентно выигрышными. Наличных денег к тому времени у него не оставалось вовсе. Но, как гласит один из основных законов Мерфи, если неприятность возможна, она обязательно случится. Что и произошло.
