- Выходит, специфичность земли Дивордо сыграла все-таки с ними злую шутку, - протянул задумчиво собеседник.
- Именно так. Кроме того Тиарх отводил изгою для ритуалов только те места, где урожай не всходил, при этом скрыв от нас место, где урожай все же взошел. Ему явно не хотелось терпеть стопроцентные убытки. Довершил же все сам изгой, которого мы поймали. Он и подвел черту под планом господина Дивордо, рассказав все без утайки, конечно, для этого потребовалось святое вмешательство, - Клавдий готов был поклясться, что при этих словах губы его собеседника сложились в улыбке, паладин это чувствовал, - после же чего изгой встретил свой конец, как и подобает приверженцам темной магии и Бездны. Сам же господин Тиарх пытался сопротивляться, как только узнал, что его план раскрыт. К сожалению, его чрезмерное сопротивление привело к печальным последствиям. Да простит Всевышний его грешную душу.
- Что насчет изгоя? Откуда взялся? Одиночка или его кто-то учил?
- Самоучка. Семьи не было, жил один, был куплен Дивордо на аукционе рабов год назад. Откуда он в точности определить не удалось: работорговец погиб вместе с кораблем месяц назад, во время очередного путешествия за рабами. Пираты.
- Однако неплохие самоучки стали подаваться в изгои в последнее время. Не спроста это.
Клавдий сделал себе пометку в памяти, что, похоже, этот случай не единичный и такое начало проявляться с завидным постоянством в последнее время, но пока это просто хорошо удавалось скрывать кругу эмиссаров от общественности.
- Ну, да ладно. - Продолжил, как ни в чем не бывало собеседник. - Задание выполнено блестяще, впрочем, как и всегда. Да и твоя сила продолжает расти, Клавдий, и это не может не радовать. Надеюсь, ты подумал над моим предложением?
- Вынужден дать отрицательный ответ, Светлейший. И вряд ли он когда-нибудь изменится.
- О-о, поверь, мой друг, я никогда не ошибаюсь в людях. Он изменится, и даже раньше, чем ты можешь себе это представить. Но у нас есть и более важные темы для обсуждения, оставим этот разговор на более поздний срок.
Клавдий к чему-то такому и готовился. Его вряд ли бы вызвали в столицу, чтобы просто погладить по голове за отлично проделанную работу и завести вновь разговор давно минувших дней.
- Что-то надвигается, Клавдий, - голос собеседника изменился, он стал более черствым, жестким, - и кругу это не нравится. В последнее время все больше нечисти появляется в мире, даже на нашей, святой земле. Демоны начинают покидать Выжженные земли и становится все труднее их сдерживать. Кроме того, вновь в мир пришел маг спирали, да и ты сам это почувствовал, - о да, в ту ночь Клавдий очнулся в холодном поту и в глубине души уже знал, что зло снова явилось на Гирид, - но на этом проблемы не заканчиваются. То, что я тебе скажу, знают единицы. Святые братья начали поддаваться влиянию Бездны и Темных Богов. Наша защита ослабла, Клавдий. Мы пока не знаем, сколько их на самом деле, но ясно одно - демонопоклонники уже среди нас. И даже тут, в Равеле.
С каждым словом Светлейшего лицо паладина приобретало все более беспокойный вид, казалось, что если бы не въевшаяся седина магистра, он бы поседел во второй раз.
- Ты же помнишь Галахата? - Как Клавдий не мог помнить того, кто увел у него ученика? - Он был одним из первых, кто переметнулся.
- Но ведь их отряд так и не нашли...
- Нашли, но не всех. Тела Галахата и молодого паладина Алекса так и не были обнаружены и, к сожалению, у меня самые дурные мысли на этот счет. Лучше тебе не знать всего того, что Галахат творил за нашими спинами, чтобы получить покровительство демонов. Боюсь, что и молодой Алекс поддался влиянию Бездны.
Последние слова вовсе подорвали веру Клавдия в то, что некогда один из самых талантливых паладинов может быть жив и невредим. Не доверять Светлейшему не было никаких оснований - его слова всегда оказывались правдивы и точны, но в глубине души магистр еще надеялся, что вера в том жизнерадостном и рьяном служителе церкви до сих пор жива.
- Единственным утешением служат вести с восточной границы. Наши войска одержали победу над темными эльфами, захватив контроль над Темнолесьем. Теперь там установятся богоугодные порядки.
- Но как мы можем быть уверены, что ересь не добралась и туда?
- Тебя это не должно волновать, Клавдий. - Собеседник на секунду осекся. - Но на этот раз я скажу: сейчас там находится один из членов круга. И не удивляйся. Почему, ты думаешь, наши успехи на востоке стали идти в гору?
Клавдий был уверен, что сейчас Светлейший явно разгласил пару тройку секретнейших сведений Конфедерации и круга эмиссаров, поэтому с этого дня груз на плечи паладина падет с новой силой.
- Но, как я и сказал, тебя это не должно волновать. Ты слишком ценен, чтобы оставлять тебя для борьбы с ересью на территории Конфедерации. Отправляйся в столицу Сфата Фольеж. Твоей главной задачей является уничтожение мага спирали, пока еще не стало слишком поздно.
Аудиенция была окончена. Не став задерживаться, Клавдий поспешил покинуть общество Светлейшего, но тот все же окликнул его напоследок:
- Постарайся забыть произошедшее в Тот день, друг мой. Пусть ты и выжил один, но в том нет твоей вины. На все воля Всевышнего. Не кори себя, иначе однажды скорбь и боль сломают тебя изнутри.
Карающий отряд очищающих выехал из Равеля на закате. Купола соборов и многочисленных храмов отливались в свете заходящего Таха, даруя пищу для разговоров зевакам и толпам паломников.
Выезжая из ворот, отряд направился по главной дороге к ближайшему порталу, до которого было полтора дня пути. Клавдий не оборачивался. Не прощался. Не сожалел. Равель как символ веры и чистоты давно канул для паладина в лету, в тот самый день, когда перед стенами святого города нашли свой покой многие его друзья и братья. Даже сейчас, по прошествии стольких лет, вновь гоня лошадей по главной дороге, образы не покидали его разум.
На утро после бойни перед стенами Равеля жители обнаружили насаженные на колья тела мятежников, протянувшиеся на многие мили по обе стороны от дороги. "Тропа мертвецов", так окрестили свидетели тот ужас, сотворенный для устрашения всех врагов круга эмиссаров и того устоя, что им удалось создать. Никто не знал, что на той тропе нашли свой покой одни из достойнейших братьев, положивших свои жизни на алтарь кровавой победы: круг эмиссаров стер все упоминания в летописях о тех, кто не вернулся с равелийских холмов. Никто и никогда не узнает правду о той ночи, а так же то, что на той тропе навсегда остался и Клавдий.
