Впереди показался люк, ведущий на мостик. Если враги успели задраить его, все пропало.
Все пропало! Охранники успеют связаться с «Олимпусом». Что потом? Об этом не стоит думать. Он прибавил ходу.
Привычным движением дернул за рычаг — люк поддался. "Милый, отворисьпоскорее!.. Милый!! "
Как только позволила расширяющаяся щель, он, рванувшись обеими руками, пулей влетел на мостик «Калибана». С разгона чуть не врезался в высокую, гибкую блондинку, пристально наблюдавшую за открывающейся дверцей. На мгновение в ее глазах мелькнули страх и удивление.
— Капитан Кейн? — осведомился полковник, зацепившись рукой за трос и остановив сумасшедшее вращение тела. — Сколько на вашем корабле молодцов Гарета? Мы насчитали четверых.
— Значит, вы грохнули их всех, приятель, — спокойно ответила девушка.
Полковник перевел дух.
— Отлично, — сказал он, затем кивнул и представился: — Полковник Карлайл.
— Вы — Карлайл? — Она недоверчиво глянула на него. — Лично?.. Тогда это вас я должна поблагодарить за наше освобождение?
— Пока об этом говорить рано.
— Вы что-то задумали? Черт бы вас побрал, теперь вы начнете стрелять и продырявите мне корпус. Что же это за напасть такая! Кому нужно такое освобождение?..
— Мэм, скажите, разве это, — Карлайл не спеша крутанул шлем, поднял забрало, — похоже на освобождение? Я об этом словом не обмолвился.
— О-о! Тогда как это все называется? Что вы хотите от нас?
— Как насчет реквизиции? Вы не будете против, если мы побеспокоим вас на некоторое время?
Девушка закатила глаза и в отчаянии прошептала:
— Боже мой! Опять!..
— Вперед, ребята! За мной!..
Капитан Михаэль Каминский развернул влево верхнюю часть своего девяностопятитонного «Banshee» и махнул рукой остальным роботам. Позади него, выстроившись в ряд, двигались двенадцать тяжелых роботов. Заметив и услышав призыв командира, они ускорили шаг, ломая могучими нижними опорами обломки уже погибших машин, закрывавшие подход к первым воротам. Это была отчаянная атака, скорее всего последняя в их жизни — так каждый из пилотов решил про себя. Любой ценой они должны были прорваться в подземелье. Приказ, отданный Гаретом, гласил: «Ни шагу назад!»
Вокруг них черными, обгорелыми памятниками войне вставали руины разгромленных зданий. Куда ни бросишь взгляд, всюду сожженная сталь. Первые ворота лежали в глубине наземных сооружений, так что поле решающей битвы представляло собой ужасающий, пробирающий до мурашек хаос искореженного металла. Скрученные, разрезанные фермы, сплющенные, выпотрошенные баки, искореженные конструкции, обрывки труб и гигантских кабельростов загромождали подход к воротам — все равно боевые машины, невзирая ни на что, продвигались вперед. Перед ними лежала аппарель, которая вела прямо к туннелю, загороженному разбитыми створками и баррикадой. Наклонный спуск в длину составлял не более пятидесяти метров, каждая точка здесь была пристреляна врагом — его роботы стреляли из-за укрытия. Уже три дня они держали оборону, когда-то у них должны были кончиться силы?!
На этот раз фельдмаршал Гарет поставил на карту все, что у него было. Все командиры подразделений внутренне согласились с его замыслом — другого способа изгнать наглых захватчиков из подземелья не оставалось.
Фельдмаршал приказал выстроить в линию, бок о бок, самые тяжелые машины из полка Железноруких. Большинство из них ранее входили в Третий, принца Дэвиона, Гвардейский полк. К ним были добавлены самые мощные машины из Пятнадцатого Лиранского. Даже роботы из отрядов местной милиции и ополчения были здесь. Их пилоты пошли за Гаретом потому, что он объяснил им, что Геспериды II в опасности, что теперь не имеет значения, за кого они стоят — за Федеративное или Лиранское Содружество. Они должны выбить захватчиков, чтобы спасти свой собственный мир. Если завод окажется в руках этих негодяев, им дальше не жить.
Как оказалось, это был верный ход, от добровольцев отбоя не было. Каминский знал, что в войсках и в городе любили Гарета, — он всегда стоял за строгий порядок. Те же, кто доверился ему до конца, готовы были пойти за ним в ад. Стоит только приказать…
Замысел этой решающей атаки строился на том, что у врага уже не осталось полноценных резервов, поэтому надо, не обращая внимания на потери, попытаться выбить у него все оставшиеся в строю машины, а это могут сделать только тяжелые и штурмовые роботы. Шесть грузных металлических исполинов — «Banshee» Каминского, уродливый девяностотонный «Cyclops», два семидесятипятитонных «Victor’а», «Orion» и, наконец, «Catapult» — должны были добраться до ворот. При этом им следовало безостановочно осыпать управляемыми снарядами, залпами из PPC и лазеров большого калибра защитников баррикады. Безусловно, они представляли собой превосходные мишени для наемников, но каждый из этих роботов имел толстенную броню, которая давала надежду, что им в конце концов удастся добраться до входа. В преддверии атаки Каминский невольно задумался о том, что подобная тактика была в ходу в восемнадцатом веке, когда армии, выстроившись в линию, осыпали друг друга артиллерийским и ружейным огнем, затем бросались в атаку. «Главное, — разъяснял пилотам Гарет, — оттеснить врага от баррикады и загнать его внутрь туннеля. Так что держите строй…»
Это могло сработать. Легионеры обычно держали у ворот двух роботов, иногда в минуты высшего напряжения подгоняли и третью машину. В это время другие отступали в глубь подземного лабиринта и там чинились, снаряжались, пилоты отдыхали… А то занимались мародерством в цехах оборонного комплекса. Никто не мог помешать им грабить и уничтожать то, что создавалось веками. Это было обидней всего! Последние три дня они непрерывно вели бои и должны были заметно устать. Потери у них, по докладам наблюдателей, тоже были существенные. По всему выходило, что стоит нажать еще немного, и путь к сердцу завода будет открыт. В резерве у Гарета было еще достаточно машин, правда, в основном легких, но и они в условиях тесных коридоров и недостатка света могут нанести врагу существенный урон. Надо только захватить ворота.
Надо захватить ворота…
Другого исхода быть не может!
Тогда придет долгожданный отдых, тогда можно будет поздравить себя с победой.
Заработали автоматические пушки. «Banshee» получил чувствительный удар лазерным лучом в руку. Каминский поежился — до печенок пробрало! Он решительнее сжал подлокотники и продолжил движение. Ни быстрее, ни медленней. Держать строй!.. Тяжелые роботы подошли к подошве спуска, немного вырвавшиеся притормозили, выровняли линию. Во все стороны летели куски отколотой брони, трещали плиты.
