Сверкнула первая молния, за ней вторая. Не дожидаясь, когда хлынет дождь, а охранники зайдут внутрь, Кирилл поднялся. Стараясь ступать бесшумно, прошел в туалет и остановился у окна, мечтая только об одном: чтобы в ближайшие полчаса сюда никто не заглянул.
Громыхнуло вновь, да так, что дом содрогнулся. Снаружи полило — потоки воды хлестнули по стеклу, донеслось бульканье и щелчки, с которыми падающие капли молотили по земле и листьям.
— Давай, — прошептал Кирилл и потянул за задвижку.
Та подалась с трудом. Проржавевший стержень неохотно выходил из паза, приходилось дергать его туда-сюда, стараясь не очень шуметь. Помогал гром, за раскатами которого никто бы не услышал и вопля, мешали молнии, чей свет ослеплял, болезненно бил по глазам.
Справившись с одной задвижкой, Кирилл взялся за вторую, но эта пошла легче, и вскоре окно распахнулось. В лицо Кириллу ударил порыв сырого, холодного ветра, капли забарабанили по подоконнику.
Очередная молния вынудила зажмуриться, и в этот самый момент он услышал встревоженные голоса.
Похоже, охрана обратила внимание, что его место пустует слишком долго. Вот-вот кто-нибудь явится проверить, что тут творится, а значит — надо действовать не просто быстро, а очень быстро.
Рвануть раму на себя, перекинуть ногу…
Навалиться на решетку изо всех сил, не обращая внимания на скрежет…
Протиснуться в образовавшуюся щель…
Кирилл осознал, что не может двинуться, что застрял, как попавшая в ловушку мышь, что дождь лупит по левому плечу и голове, а острые железные прутья цепляются за бок.
Дружный вопль, донесшийся из «казармы», заставил его вздрогнуть.
«Да что же там творится?» — подумал Кирилл, уперся руками и рванулся изо всех сил.
Затрещала ткань, конец одного из прутьев проехался по предплечью, оставив длинную царапину. Зато удалось протиснуться! Он шлепнулся на землю, оказавшись по другую сторону решетки. На свободе!
Вскочив на ноги, Кирилл увидел в свете очередной молнии, что дверь туалета открыта, а внутрь заглядывает тот же громадный охранник.
— Что за… — скорее не услышал, а прочитал по губам Кирилл и, не дожидаясь продолжения, рванул прочь.
По лицу ударили сырые ветки, под ногами зачавкала грязь.
Он тут же свернул за деревья, не давая охраннику прицелиться и заодно уходя в сторону от дома. Пронесся мимо ржавых мусорных баков и едва не поскользнулся на сырой траве, с трудом удержал равновесие.
Накатил страх. Вот, сейчас ударит выстрел, и пуля вонзится в спину, пробьет легкое или почку… Кирилл усилием воли отогнал пугающие мысли, напомнил себе, что из автомата Калашникова в таких условиях непросто выстрелить прицельно.
Он попытался ускориться, едва не врезался в дерево и вновь сбавил ход.
В промежутках между вспышками молний вокруг царила кромешная тьма, наполненная журчанием, хлюпаньем, шорохами. Каждая вспышка позволяла видеть сплетение ветвей, остатки асфальтовой дорожки под ногами, капли на листьях, но ничуть не помогала ориентироваться.
Кирилл вроде бы представлял, где находится, и куда ему надо идти, но не был уверен, что двигается в нужном направлении. Через каждые несколько шагов он притормаживал и прислушивался, пытаясь понять — есть ли погоня? И, если есть, насколько близко?
Но дождь и ветер не позволяли расслышать ничего, а гром и вовсе словно набивал уши колючей ватой.
Споткнувшись о твердое, Кирилл упал и обнаружил, что под руками — куски строительного мусора. Новая молния позволила разглядеть, что впереди высится груда развалин, некогда бывшая домом.
«Заблудился, — мелькнула мысль. — Надо обходить».
Он собирался выйти туда, где раньше проходила улица Ванеева, перебраться за нее, и через частный сектор добраться до проспекта Гагарина. Туда, если верить болтовне охранников, патрули коммуны еще не добирались, только готовился разведывательный отряд…
Но из-за тьмы и панического бегства Кирилл слишком сильно забрал вправо и оказался в самом центре жилого микрорайона.
— Так, надо разобраться, — пробормотал Кирилл, останавливаясь и пытаясь оглядеться.
Гроза потихоньку слабела, гром рокотал не так оглушительно, молнии вспыхивали менее ярко, и даже дождь вроде бы слабел, но тьма и не думала рассеиваться.
Единственное, что оставалось — двигаться почти наугад.
На первом же шаге Кирилл вступил в лужу. Хотя… чего уж тут! И так был мокрым с ног до головы.
В кустах неподалеку кто-то зафыркал, зарычал, шелестя ветвями. Кирилл обмер, готовясь к тому, что из мрака вот-вот вылетит хищник, острые зубы вонзятся в шею…
Но ничего не произошло. Ни рык, ни шелест не повторились.
Кирилл зашагал дальше, выставив руку и ощупывая землю перед собой ногой. Наткнувшись на дом, на этот раз целый, подумал, не зайти ли ему внутрь, немного обсохнуть? Но быстро отогнал эту мысль. Нет, надо уйти как можно дальше.
В том, что будет погоня, он не сомневался — Дериев не потерпит, чтобы кто-то удрал из его коммуны.
— Чтоб тебя понос пробил, — буркнул Кирилл, вспоминая майора.
Дождь закончился. Кирилл начал мерзнуть: мокрая одежда не держала тепло, и холод пробирал до костей — так, что трясло все тело, и время от времени начинали стучать зубы.
Он обошел еще один дом, наткнулся на остатки металлической ограды в густых зарослях. То ли школьной, то ли детсадовской. Огибая ее, ободрал руки о колючие ветки, а когда и эта неприятность осталась позади, сообразил, что тьма уже вроде бы не такая густая…
Облака расползлись, проглянули звезды и висящая в зените луна — круглая, словно блин.
Кирилл приободрился, вздохнул с облегчением, но тут же насторожился. Ему показалось, что рядом прошелестели легкие, едва слышные шаги.
Обернулся.
Увидел массивную тень…
Прежде чем Кирилл успел хоть что-то сделать, сильная ладонь зажала рот. Он дернулся.
— Не шуми, иначе услышат, — шепнул кто-то в ухо знакомым вроде бы голосом.
А затем его подхватили и потащили с такой легкостью, словно не было в Кирилле семидесяти с лишним килограммов.
Тот, кто его нес, обладал медвежьей силой.
Прошуршала под ногами незнакомца трава, хлестнула по боку ветка, и они оказались на территории детского садика, под прикрытием не развалившейся до конца веранды. Могучие руки разжались. Кирилл смог оглянуться и увидеть, кто перед ним.
— Ты?
В двух шагах от него стоял охранник великанского роста, три дня назад дежуривший у кабинета майора, а сегодня вмешавшийся в разговор. Круглое лицо охранника выглядело настороженным и задумчивым.
