— То есть?
— Вы не только допускаетесь к управлению корабля, но и ко всем другим нашим стратегическим знаниям. Это включает управление боевым оружием, навигацией, связью, системой жизнеобеспечения. Есть предложение к каждому нашему оператору приставить вашего человека для обучения.
— Метод быстрого овладения? — Понял Зорич.
— Да, тогда все обучение производится на уровне знания нескольких кнопок.
— Хорошо. Когда мы можем начать обучение?
— Хоть сейчас.
— Сколько вам нужно человек?
— Со всеми сменами более ста.
— Считайте, что через час у ваших парней будут наши дублеры.
На то, чтобы поднять картотеку и вызвать в штаб всех кандидатов в операторы, ушел как раз час. Зорич поразился тому, что за такой короткий период Луи Фиш так хорошо изучил многочисленную картотеку на такое огромное количество людей. Душан не удержался, и похвалил француза. Тот пожал плечами.
— У нас на этом корабле большой потенциал во всех сферах деятельности. От сантехников, до микробиологов и химиков.
— А наши эти микробиологи могут помочь хаскам?
— Уже помогают. Кстати, похоже, что и нас накрывает волна эпидемии. Это выражено не так сильно, как у хозяев, но есть некоторые опасения.
Через пять минут подошла Алина Васильевна, и подтвердила слова француза.
— Это началось еще дня за три до старта, а сейчас мы имеем вполне определенную эпидемию. Сегодня у нас с жалобами на температуру и головную боль зафиксировано тридцать три тысячи больных.
— Какие перспективы?
— Печальные. В таких жутких, скученных условиях переболеют все семь миллионов землян. Мы не можем даже изолировать больных, у нас просто нет возможности развернуть такой огромный изолятор.
— Смертность?
— Возможность есть, особенно у ослабленных и пожилых землян. Но, процентность возможности летальных исходов небольшая. А так это больше всего напоминает наш грипп.
Зорич припомнил еще кое-что.
— Да, а как там идет изоляция больных Спидом и всеми другими неизлечимыми больными?
— Этих мы изолировали еще по прибытию. Выявлено двести десять человек больных спидом, два сифилитика, три туберкулезника. У одного обнаружена проказа в активной форме.
— Что с ними теперь делать?
— Лечить. У хасков есть нужные технологии, нужно только забить данные на наши, людские параметры. Нескоро, к концу полета, но мы их вылечим окончательно.
— Хорошо. Кстати, где они сейчас?
— На четвертом эсминце.
— Хорошо. Сейчас нам надо дорожить каждым человеком.
Затем Зорич решил лично посмотреть, как идут дела на его корабле. Кстати, ему земляне как-то невольно уже присвоили имя — «Ковчег». Откуда пришло это библейское имя, непонятно, но оно прижилось, и само руководство склонялось к мысли именно так назвать переполненный переселенцами линкор и пристокованные к нему эсминцы и транспорты.
Зорич ходил по огромному кораблю и поражался тому, как быстро народ осваивает новое для себя пространство. На стеллажах появились какие-то занавески, подушки, какой-то мягкий, похожий на бумагу пластик, на стенах невысоких перегородок между нарами развешивались картинки из земной жизни, явно выдранные из глянцевых журналов, иконы, распятия. Кое-где даже стены уже были расписаны картинами из земной жизни, и Душан не мог понять, где они брали для этого краски. Народ умудрялся делать поделки из пластиковых тарелок и кубов из-под воды. Серб пытался понять и настроение людей, но оно было самым разным. Кто-то смеялся, чаще всего это было несколько человек, и звучал один язык, лица людей одной расы. В других местах пели, порой печально, а порой задорно и весело. Но, сейчас Душана больше интересовали другие лица, застывшие от безысходности и тоски. Как ни странно, но больше всех таких землян он нашел среди масаев. Один отсек был полностью заселен этими высокими, красивыми, жилистыми людьми. Женщины еще там были чем-то заняты. У кого были грудные младенцы, кормили их грудью. Детей побольше кормили из тех же мисок той же универсальной кашей. С мужчинами было хуже. В большинстве своем они сидели неподвижно, молча наблюдая за всем происходящем рядом. Особенно ему запомнился один молодой масай, методично резавший из небольшой деревяшки какую-то стилизованную фигурку. Во всей его фигуре была просто какая-то жуткая безысходность.
Через час этой прогулки Зорич встретил в коридоре Манштейна. Комендант вывернулся откуда-то сбоку и молча пожал руку сербу. Сейчас он выглядел уставшим ни чуть не менее, чем во время эвакуации.
— В чем дело, Курт? Вы выглядите так, словно не спали трое суток.
— А я и в самом деле почти не спал. Слишком большая структура, слишком много людей, слишком много проблем. Приходится много работать.
— Кстати, что у вас за структура управления? — поинтересовался Зорич. До этого у него не было времени вникать в такие детали.
— В каждом отсеке свой управляющий, он отвечает за все, и выходит на старшего управляющего. Тот руководит десятью отсеками. А они уже выходят на меня.
Зорич сразу уловил суть проблемы.
— Слишком большая структура. Надо сокращать.
— Да, полностью согласен с вами. Придется создать еще одно, промежуточное звено. Управляющий за пятьдесят отсеков. Но, главная проблема не в этом.
— А в чем?
— Вот в этом, — и Манштейн показал себе под ноги. Зорич опустил глаза, и удивился. По полу текла вода. Неприятный запах её не оставлял сомнений в ее происхождении.
— Вода из канализации?
— Нет, волосы.
— Что? — удивился полковник. — Какие еще волосы?
— Обычные. Самые обычные человеческие волосы забивают всю канализацию. Никто не хочет вредить нам, но у миллионов людей за день выпадают миллиарды волос. У наших хозяев раковинах и в душе слишком маленький диаметр слива. У хасков такой проблемы нет, так как нет и волос. Приходится банально прочищать все это хозяйство длинной проволокой. Сейчас своими силами изготавливаем какие-то решетки. А, вот и они.
В очередном туалете, в самом деле, возились несколько человек в комбинезонах.
— Владимир, как там у вас дела? — по-русски спросил Манштейн. Малыгин, а именно он возился с канализацией, поднял вверх большой палец.
— Через час все сделаем, и пойдем дальше.
— Вы знаете русский? — удивился Зорич.
— Выучишь тут, — пробурчал Манштейн. — Почти все работяги русские. Языков они не знают, зато работают хорошо, безотказно. Иногда такое придумают, что мне бы в голову не пришло. Ну, мне сюда.
Они расстались во всем том же бесконечном коридоре, как всегда полном людей. Зорич поднялся до тридцатого уровня и подошел к одной из дверей. В отличие от многих она была закрыта. Зорич поднес к датчику свой браслет, дверь открылась. За ней находилось ни что иное, как горизонтальный скоростной лифт. Три кабины двигались в одну сторону, три в другую. Передвигаться этим лифтом могли только избранные, и допуск был очень ограничен. Скорость этой своеобразной вагонетки была такова, что уже через три минуты серб был в рубке.
