Команда, в которую попал Соболев, училась по двадцать часов в сутки. За эти дни они поняли, что в одиночку управлять такой махиной просто невозможно. Теперь им читал лекции сам командор линкора Эрта.
— А теперь переходим к самому интересному — к ведению огня с помощью импульсного плазмоида. Мощность его вы уже видели на вашей планете, когда одним ударом рукотворной плазмы был уничтожен такой большой город как Москва. Теперь посмотрим, как происходит сражение в космосе.
На экране появилось изображение звездного пространства, а потом — громадный корпус линкора. Он чем-то неуловимо отличался от привычного им вида, но никто не мог понять — в чем. Потом изображение увеличилось, и все увидели, что на борту корабля была нарисована огромная ящерица. Затем экран разрезался пополам, и на второй половине показалась схема размещения кораблей. Это было схождение двух эскадр, в одной было десять кораблей, с другой всего три. Тут же появилась масштабная сетка, и стало понятно, что на самом деле сражение проходило на громадном, по понятиям землян, пространстве.
"Расстояние между кораблями, как между Венерой и Марсом, — понял Соболев. — А между двумя эскадрами, раза в три больше".
— Тогда мы не знали, что хинки установили на свои корабли четыре дополнительных лазера, — продолжил Эрта. — До этого у нас был только один, расположенный в носовой части корабля. И тот предназначался не для боя. Когда корабль входит в сверхскорость, удар плазмы помогает ему разогнаться до нужных скоростей. А когда линкор выходит из сверхскорости, на его пути может попасться какой-нибудь материальный объект, опасный для нашего движения. Например, астероид. Для этого и происходит этот длительный, более минуты, залп плазмы.
— Это происходит автоматически? — спросил Соболев.
— Да.
— А если на пути попадется не астероид, а, например, корабль местной цивилизации? — Этот вопрос задал вопрос Накаями, один из двух японцев.
Эрта вежливо улыбнулся, одним своим узким ртом.
— Это не существенно. Лазер включается автоматически. В любом случае погибали бы оба корабля. А так выживаем мы.
— Жестоко, но справедливо, — согласился Фатахов.
Между тем на экране тройка кораблей начала расходится веером. Один начал уходить вверх, другой вниз.
"Они поворачивают, — мелькнуло в голове у Соболева, — неужели струсили?"
Только передовой линкор продолжал на пределе скорости нестись вперед. Это было очень быстро, настолько быстро, что никто из его противников не успел нанести удар. В сторону лидера начали разворачиваться сразу три линкора.
Но тут два других линкора хинков открыли огонь, один выше, другой ниже линии расположения кораблей хасков. Тут же два линкора хасков начали взрываться. Один сразу, второй по частям. Сначала взорвалась головная часть, потом, особенно мощно и страшно — корма. Остальные корабли начали смешивать строй, поворачивать кто вверх, кто вниз. Но, центральный линкор хинков уже втерся на одну линию между кораблями противника и с него одновременно полетели в разные стороны два плазменных заряда. Один из кораблей хасков тут же взорвался, второй переломился пополам, но еще сохранял живучесть. А лидер хинков начал крутиться вокруг своей продольной оси, и еще два плазменных удара достигли своей цели. Снова открыли огонь и два других линкора. Время убыстрилось, но, судя по часам сопровождения в углу экрана, на то, чтобы уничтожить все корабли хасков у их противников ушло четыре межгалактических часа.
— До сих пор эта атака считается самой удачной в истории наших войн. Было полное истребление нашей эскадры, втрое превосходящей по числу кораблей противника. Командовал нападением сам правитель Хинкидии, Айрр Балокк. После этого боя путь в Метрополию был отрыт. Наша цивилизация была на грани уничтожения. Только счастливая случайность в виде ошибки в навигации спасла нас.
— А что там такого случилось? — не понял Фатахов.
— Они вышли из прыжка на два миллиона ваших километров левее нужного, и врезались в местное светило. Тут не помогли даже их чудовищные лазеры. Собственно, этот их финал мы даже сумели заснять.
Он поискал что-то среди своих файлов, и вскоре они увидели огромный шар светила, голубого гиганта. Затем в пространстве рядом со светилом начали проявляться факела плазменных выстрелов, а затем — силуэты кораблей. Один, другой, третий. Первый из линкоров, увидев перед собой такое чудовищное препятствие начал тормозить. Огонь за его кормой погас, зато было видно, как снова полыхнул вперед выстрел плазметрона. Так капитан корабля пытался погасить инерцию. Но, скорость была слишком велика и вскоре вспышка взрыва показала судьбу линкора. Второй корабль выскочил из прыжка еще ближе к светилу, и просто безропотно исчез в точно такой же вспышке. И только после этого показался силуэт линкора главы хинков, с тем самым профилем ящерицы на боку. Он не стал тормозить, не стал дожидаться своей участи. Тормозной факел тут же удлинился, стал типично разгонным. За кормой корабля мелькнул разряд разгонного импульса, и линкор понесся в сторону солнца. Было полное впечатление, словно корабль нырнул в голубую массу солнца, и, казалось, что пышущая огнем поверхность приняла его. Но, спустя секунду, ровная поверхность кипящей плазмы прорезалась острым уколом взрыва.
— Какой смелый ящер, — поразился Соболев. — У него был шанс проскользнуть?
— Да. Мы потом просчитывали возможности такого исхода. После такого жуткого разгона на корабле погибла бы половина команды, остальные бы остались на всю жизнь инвалидами. Но, они прошли бы сквозь солнце. Ему не хватило для разгона всего двух секунд.
День двенадцатый.
Этот день для Зорича начался как кошмар. Он никогда и не думал, что у него могут возникнуть такие проблемы. Сначала к нему пришли попы. Впрочем, попами полковник назвал их по привычке, на самом деле тут были священники самых разных религий. Сутаны и рясы перемешивались с шафрановыми накидками кришнаитов и буддистов, а черные митры с зелеными тюрбанами мусульман. Вся эта цветастая компания прорывалась к командующему едва ли не с первого дня после старта, но только сегодня у них это получилось.
— Разрешите представиться, — седовласый мужчина в наряде протестантского пастора взял на себя роль гида, — пастор Шредер, это митрополит Петр, Глава Иерусалимской православной церкви, имам Хабидула, Далай-Лама восемнадцатый, Глава всех буддистов, реббе Менахим, Глава иудаистов, Глава кришнаитов Вамшар.
— Чем обязан таким своеобразным визитом?
