Я вижу сквозь прозрачное стекло Рюрика в дальнем углу комнаты. Он сидит на складном стульчике. Когда я на него посмотрел, он как раз переворачивал страницу.
Я повернул голову так, что шея заболела. Светловолосая смотрела на меня сквозь толстые чёрные стёкла. Губы сжаты в твёрдую линию. Такие же очки на всех присутствующих, за исключением моего похитителя. Я кашлянул.
- Ну и…
Моей щеки что-то коснулось. Я отдёрнул голову.
- Чёрт! О боже, что за хрень!
Я задрожал. На лоб лёг компресс из холодного пота.
Лицо накрыла невидимая лапа. Я замотал головой.
- Уберите это!
Я рванул руки. Мускулы вхолостую тратили адреналин. Я как муха, попавшая в паутину, и сейчас меня заживо сожрёт какой-то невидимый паук.
Я сжал зубы. Нет, не доставлю им такого удовольствия. Что бы ни случилось, больше никаких воплей. Скорее раскрошу зубы.
Меня обволакивает живой, обрётший форму ветер. Кожу начало покалывать. То, что они называют душой, закутало меня целиком. При этом я спокойно продолжаю дышать, но волоски на теле встали дыбом. Покалывание превратилось в щекотку, словно по телу проводят лёгкими пёрышками. Я повёл плечами, но избавиться от невидимой накидки невозможно. Душа сдавила со всех сторон, как тесный облегающий костюм. Тело пыталось спастись от пёрышек, я задёргался как марионетка на верёвках. Мускулы окаменели, и капли боли точили этот гранит. Кровь понеслась по венам с рёвом паровоза. И в моём мозгу этот бешеный паровоз утробно загудел. На виске набухла вена, толчками гоняя кровь. Дыхание вырывалось из груди короткими рваными выдохами. Щекотка проникла под кожу. Глаза заслали слёзы.
- М-м-м!
Кровь вскипела, заструилась по венам и артериям. Кости захрустели, выгибая тело дугой. Свет погас, я висел в вакууме. Я пытался пошевелить пальцами, но я забыл, как чувствуются пальцы. Где-то, где могла быть голова, если бы я помнил, что это такое, висело моё сознание или стояло, или сидело, не имеет значение. Пустое, невесомое как пар.
Лопнула бесплотная нитка, на которой меня подвесили, и я рухнул в своё тело. Тяжесть вдавила меня в кожу, кости, кровь.
Открыл глаза. Веки моргнули, сбрасывая капельки пота. Глаза застилает мутная дымка. Сощурился, проморгался. Мотнул головой, но мир выглядит затянутым в полиэтилен. Я повёл головой. Люди похожи на чудиков из голливудских фильмов.
Дрожащие ноги держали меня вертикально. Стопы размазали пот по пластиковому полу. Грудь работала как поршни, но я никак не мог надышаться, словно в разряженном воздухе. Я вдохнул как можно глубже, напитывая голодные лёгкие, но воздух казался разрежённым. Пресным, как безалкогольное пиво.
Свет постепенно смывал серую муть из моих глаз. Мир расцветал красками.
Я напился воздухом и теперь пресыщено дышал носом.
- И что всё это…
Сердце бухнуло в моей груди. Тук-тук-ту…
Голый, потный человек обмяк на пластиковых ремнях.
- Бесцветный код, - сказал Лев Антонович, - и нажал кнопку. Стеклянные объёмы начали расходиться, едва слышно жужжа моторчиком. Доктор Чаграй скрестил руки на груди, толстые стёкла энергоочков смотрели на происходящее.
Бригада реанимации оживилась. Два санитара отстегнули ремни и взвалили безжизненное тело на каталку с валиками под плечами. Рядом стоял переносной дефибриллятор. Инна Сергеевна взяла учителя за запястье.
Фазиля протянула ей электроды.
- Разряд.
Блондинка положила электроды на грудную клетку учителя.
- Разряд.
Рюрик закрыл книгу и движением кисти послал её в мусорную корзину в полутора метрах от него. Книга шлёпнула на дно.
- Ничего не понял! – сказал он.
- Разряд.
Чаграй отвернулся и стал смотреть на дисплей перед собой. Там шли числа и диаграммы показаний приборов во время эксперимента.
- Разряд.
Инна Сергеевна отдала электроды медсестре.
- Бесполезно, - сказала Фазиля.
Инна Сергеевна положила руки на грудь Ковалёва.
- Прямой массаж сердца.
Сильные руки начали энергично давить на грудь.
- Раз, два, три, четыре, пять.
Фазиля открыла рот подопытному и вставила трубку для искусственного дыхания. Заёмный воздух наполнил лёгкие.
Раз, два, три, четыре, пять.
Выдох.
- 1,2,3,4,5.
Выдох.
Инна Сергеевна вытерла рукавом мокрый лоб и сказала помощнице.
- Время смерти 13:17.
Чаграй сказал в пространство.
- Опыт окончен в 13:17 по московскому времени.
Куратор снял очки.
- Да уж! Поглощение душой человека. Или человеком души. Даже не знаю, что сказать. Сплошь восклицательные знаки.
Директор щёлкнул зажигалкой и затянулся. Красный огонёк заалел на кончике сигары. Изо рта поплыл белый дымок.
- Подождите, ещё не то увидите.
Лицо куратора обезобразила мечтательная улыбка.
- Когда-нибудь подобные операции будут просты и безопасны как бритьё наголо, - он рассмеялся и погладил себя по гладкой голове.
- Верно. Но никогда не будут столь же доступными, - вернул улыбку директор.
Куратор пожал широкими плечами.
- А зачем? У нас девяносто три процента населения верующие, вот пусть и отправляются к своему богу. А мы уж здесь как-нибудь сами.
Директор пыхнул дымом.
- Вы схватываете на лету. Перенаселение нам не нужно. Бессмертия достойны только те, кто может его себе позволить.
- Обидно, первый блин комом, - сказал куратор.
- Это нормально. Вы бы знали, сколько мышей и шимпанзе мы извели, пока добились результатов. Африка опустела. Это рабочий момент. К тому же, опыт вовсе не провалился.
- Но я думал…
- Нет, нет, - директор покачал головой. – На основании этого эксперимента мы получили бесценные данные и теперь можем провести коррекцию настроек. Второй раз будет гораздо лучше. Животные погибли не зря.
- Это радует, - сказал куратор. – Одного не пойму. Каким образом душу, уже несущую информацию об одном человеке можно подключить к другому телу? Ведь у него другая психика. Разве не будет отторжения? Разве смогут полностью совпасть параметры?
Директор улыбнулся и поднял палец.
- Вы умный человек. И у меня есть для вас ответы. Ещё одна дверь – святая святых.
- Не в этот раз, - куратор взглянул на часы. – На сегодня впечатлений хватит. Меня уже ждёт вертолёт.
