Еще мне выдали плащ королевских цветов, желтого и красного (цвета эти лишь угадывались, поскольку плащ был порядком застиран), аналогичной расцветки пояс, который я нацепил поверх собственного, и бронзовую бляху с королевским гербом: загадочной зверушкой, смахивающей на тощего кота.
Жаловаться я не стал. У большинства королевских гвардейцев и плащи, и кони были не лучше моих.
Еще мне выдали пику и щит, тоже разрисованный желтым и красным. Я заикнулся, что, мол, не отказался бы и от лука, но, оказалось, луков нашему подразделению не положено.
Но то были мелочи. Куда важнее, что мы сопровождали не только короля Эллу, но и осуществляли охрану его именитого пленника, Рагнара-конунга.
Выяснить, что это и есть знаменитый Рагнар Лотброк, англичанам так и не удалось. Так что демонстрировали его просто как норманнского конунга. Именно демонстрировали. Рагнару оставили его одежду и доспехи, заковали в цепи и поместили в здоровенную клетку на колесах, дно которой было застелено медвежьей шкурой. Для пущей солидности. И любой желающий, будь то благородный землевладелец или ничтожный раб, мог лицезреть, какого крутого врага победил и пленил их король.
Может, поэтому мы особо не торопились. Чтобы впечатлить народ.
Рагнар вел себя…
Никак он себя не вел. Сидел на медвежьей шкуре и глядел в пространство, не обращая внимания на издевательские вопли и обидные слова, которые бросали ему англичане. Плевать ему было на оскорбления черни. Не говоря уже о том, что конунг почти не понимал по-английски. За тем, чтобы чернь ограничивалась словами, следили специально назначенные люди, не церемонящиеся с теми, кто хотел запустить в пленника камнем или дерьмом.
Еще трое пленников ехали в закрытом возке. Их я не видел, но знал, что рассчитывать на их помощь не стоит. Состояние у них настолько скверное, что их даже допрашивать не рискнули.
За Рагнара тоже пока не брались. Надо полагать, не хотели портить «товарный вид». Крутизна врага хорошо оттеняет доблесть победителя.
Рагнар, надо полагать, догадывался, почему палачи его пока не тронули. И что это всего лишь пока, тоже знал. Но — никаких внешних эмоций.
Лишь один раз лицо Рагнара чуть-чуть оживилось. Когда он увидел и узнал меня. Но только на миг. И только для того, чтобы я понял, что он меня узнал. А еще его правая рука поднялась сантиметров на десять, указательный и средний пальцы сомкнулись в знаке «молчание», а большой указал на самого Рагнара.
Я еле заметно кивнул.
Ладно. Если конунг хочет сохранить инкогнито, его право. Надеюсь, я хоть в него вдохнул немного надежды. Потому что пока даже не представлял, как его вытащить. Охраняли его плотно. И то, что я оказался в списке охранников, пока ничего не меняло. Пока.
Йорвик. Он же — Эоворвик, как его называли викинги. Серьезный город, серьезные стены. Снаружи я их уже видел. Когда приходил сюда под знаменем Ивара Рагнарсона. Тогда город оказался викингам не по зубам. Чтобы снести эти ворота или преодолеть такие стены, одной храбрости недостаточно. Нужна планомерная осада и стенобитные машины. Древние римляне знали толк в фортификации. И в градостроительстве. Место для города было ими выбрано отменное. Вокруг плодородная долина, рядом река. Не удивительно, что жизнь в Йорвике кипела, а застройка была, мягко говоря, плотная. Свободные места только перед королевской резиденцией да у монастыря, который тоже оградился стенами. Впрочем, попасть внутрь было несложно. Я, например, попал.
Войдя в город, мы как раз туда и отправились — в главный столичный храм. На торжественный молебен в честь великой победы Эллы над великим множеством созданных диаволом норманнов, посягнувших на благословенную землю. Процедуру свершал лично архиепископ Йоркский Вулфер. Великое множество! Ха! Всего лишь несколько десятков. Если бы не шторм, мы бы королевское войско тонким слоем размазали по их благословенной!
Понятно, что мысли свои я держал при себе. Стоял за спиной короля и наслаждался искусством. Пели монахи знатно.
Церемония длилась часа три. Я даже устал стоять с непривычки. И проголодался.
Но людям служба нравилась. Умеет церковь устроить шоу. По средневековым меркам, разумеется.
Служба завершилась, и нас, победителей, причастили. Церковнослужитель вложил мне в рот кусочек лепешки, предварительно окунув его в чашу с вином.
Будем надеяться, Бог не обидится на меня за то, что я неправомерно воспользовался его благословением.
Потом, как следовало ожидать, был пир, на котором кроме эля подавали вино. Причем местное. А я и не знал, что в Англии растет виноград.
Пировали в королевской резиденции, в специально предназначенном для этого помещении: длинном, скудно освещенном зале.
Элла восседал на троне, важный и суровый. Рядом с ним — такая же суровая женщина в высоком головном уборе. Жена, надо думать. На почетном месте — архиепископ Вулфер. Важный, высокомерный… Но кушал хорошо. Я бы даже сказал — увлеченно.
Подальше — всякие важные персоны, мирские и духовные, среди которых я заметил Теобальда, а также еще двоих, имена которых я слышал во время беседы короля с Рагнаром. Военачальники Кенельм и Редманд.
Ниже ВИП-персон разместилась публика попроще, но судя по одежке, тоже не из последних.
Мне отвели место в самом конце стола. Ну хоть за королевский стол усадили. Часть парней, вместе с которыми я возвращался в столицу, харчевалась отдельно. Во дворе под навесом.
Соседи мне попались не болтливые. Время на разговоры не теряли: старательно наливались элем и с такой скоростью набивали животы, словно всю жизнь жили впроголодь. Хотя не сказать, чтобы нам подавали что-то изысканное. Изысканное до нас не доходило, рассасываясь в верхней части стола. Хотя по сравнению с дорожной едой — нормально. Свежее, горячее, с солькой и приправами. Опять-таки вино, кисленькое или подслащенное медом. Кому как нравится. И рыбка неплохая, и зайчатинка. В общем, я вкушал и помалкивал, а когда кто-нибудь произносил тост за короля, вместе со всеми вставал и орал «за здравие».
Но главным образом я наблюдал. За обычаем, за обстановкой, за суетившимися слугами. Старался не выделяться. Даже косточки псам кидал, как все прочие.
Трапезничали долго. Мои соседи раздулись и распустили пояса. Простые здесь нравы. Даже отлить можно было, не выходя из зала. Прямо у стены. Хорошо хоть, не на пол, а в специальные емкости.
Пол, кстати, здесь мраморный. Скорее всего. Точно сказать трудно, потому что щедро посыпан соломой и порядком загажен. Люди и псы постарались.
Хотя что я придираюсь? Можно подумать, у моего братца Медвежонка манеры лучше!
О! Их высокопреосвященство желают сказать речь. А ничего так прикинут скромный слуга Господа. Одежки на нем весят не меньше, чем комплект брони. И это не железо.
— Тишина! — рявкнул кто-то из королевских приближенных.
Не сразу, но тишина наступила. Относительная, само собой. Собаки продолжали «общаться», снаружи тоже было шумновато. Но это ничего, голос у главного йорвикского попа оказался зычный.
— Время, дети мои, возблагодарить Господа за пищу сию! — провозгласил архиепископ.
На мой взгляд, благодарить за жратву следовало короля, но все присутствующие тут же склонили головы и сложили руки ладошками вместе. Я не стал исключением.
Молился высокопреосвященство на латыни. Начало я опознал: «Патер ностер…», но дальше понимал от силы половину, хотя в латыни уже прилично поднаторел благодаря отцу Бернару. Надо полагать, потому, что произношение у его коллеги Вулфера отличалось от идеального. Тем не менее поболтать на языке исчезнувшей империи высокопреосвященство любил, потому молился долго. Минут двадцать.
А потом мы все дружно произнесли «Амен», осенили себя, духовенство в полном составе поднялось из-за стола и покинуло мероприятие.
И началась культурная программа. Набежали музыканты, плясуны, плясуньи и клоуны: карлик верхом на свинье и гибкая смуглая девчонка, передвигавшаяся на четырех конечностях и спиной вниз в стиле «я — паук»…
