Она возмущенно зафыркала и, показав язык, демонстративно отвернулась. Впрочем, краешком глаза она продолжала следить за человеком, готовая при любом агрессивном действии с его стороны мгновенно сорваться с места. На бедре ее висела кобура с верным иглометом, это придавало уверенности. В случае чего...
Но человек, кажется, не был настроен враждебно. Более того, теперь, когда первый запал прошел, он с удивлением и интересом уставился на крысюковскую девушку, рассматривая ее, насколько позволял полумрак помещения.
«А она ничего, — неожиданно подумал про себя Восток. — Ладная фигурка, любая девчонка позавидует таким точеным формам, да и мордочка... нет, скорее, все же лицо, очень симпатичное...» — и сам удивился своим мыслям: кажется, он нашел эту мутантку... привлекательной? Бред какой-то!
В этот момент Крыся повела взглядом по мешанине из рассыпанных книг и остатков стеллажа и горестно всплеснула руками:
— Ну вот... теперь искать... И откуда ты только взялся на мою голову?..
Она скользнула к книжной груде и принялась нетерпеливо разбирать ее, откладывая в стороны ненужные тома.
— Не то... не то... А это?.. Нет... О, фонарик нашелся!.. — бормотала она, отфыркиваясь от лезущей в нос пыли.
Востоку даже стало любопытно: что же за книгу эта... крысиха? Да нет, пожалуй, если принять во внимание юный (на вид — никак не более двадцати) возраст — крысишка... Что за книгу эта крысишка ищет с таким рвением? И... что она читала перед тем, как он ее спугнул?
— Может, тебе помочь? — довольно миролюбиво предложил он. — Что ищешь-то? Как книга называется?
Крыся покосилась на него, перестав трясти никак не желавший включаться (видимо, сломался во время их сражения) фонарик. Помолчала, а потом нехотя буркнула:
— Трагедии там. А писателя зовут Шекспиром. Знаешь такого?
У сталкера едва противогаз на лоб не заполз от удивления!
Крысюки — и вдруг Шекспир! Трагедии!
Поистине день открытий!
— Ну, что стоишь? — бросила крысишка. — Кто-то собирался помочь, кажется?
— А, ну да... — заторопился сталкер и, сделав несколько шагов по рассыпающейся бумажной горе, что-то вытащил из-под кипы листов.
Внезапно взвизгнув, Крыся мгновенно оказалась в углу и прижалась к стене, судорожно схватившись за кобуру на бедре. У сталкера в руках был автомат — причем, какой-то странный, совсем не похожий на привычные здоровенные АКМ или складные укороченные АКМСУ. Это было какое-то неизвестное ей и непривычное на вид оружие с длинным, торчащим прямо посередине прямым магазином. Но это был автомат, и он был сейчас в руках у человека. Крыся почувствовала, как волосы шевельнулись у нее на голове от страха. Она медленно, стараясь не привлекать внимания человека, потянула из кобуры игломет...
— Ты чего? — удивился Восток. — Ах, это? Не бойся, это я вот для чего, — он чем-то щелкнул у самого ствола, оружие выбросило яркий луч света. — Хочу фонарь зажечь. Погас при падении. Хорошо еще не разбился. С фонарем-то лучше?
— Ну да, ну да... — отстраненно проговорила Крыся, все еще не сводя глаз с оружия. — С фонарем, конечно, луч... А-апчхи!!!
Поднятая их возней пыль наконец доконала ее: девушка расчихалась не на шутку. Ей даже пришлось опуститься на пол, чтобы не упасть. И стало как-то не до человека с его странным оружием.
— Будь здорова! — услышала она над собой веселое, заглушенное противогазом хмыканье.
— Спа... апчхи!.. Ох...
К счастью, приступ чихания был недолгим. Отдышавшись, Крыся, наконец, вспомнила о стоящей рядом опасности и снова подобралась, готовая ко всему самому худшему.
— Так мы ищем или как? — повесив автомат на плечо, сталкер опустил ствол и начал методично обшаривать свеженаваленные книжные россыпи. То, что девушка, прежде чем расчихаться, пыталась выхватить оружие, он, кажется, либо не заметил в полумраке, либо сделал вид, что не заметил.
Крыся некоторое время опасливо смотрела на этого странного вооруженного человека, который вопреки всему, что она знала о людях, не бросился сразу ее убивать и даже вроде как не вел себя враждебно. Наконец она передернула плечами и тоже присоединилась к поискам, периодически все же косясь на автомат и его обладателя. Так они некоторое время сосредоточенно рылись в рассыпанных книгах, отбрасывая уже просмотренные за упавший стеллаж. Слышно было только сопение человека в противогазе и шорох бумаги. Наконец луч фонаря выхватил из полумрака простой бумажный переплет с крупными черными буквами: «Пьесы У. Шекспира. Неизвестные переводы. Библиотека самиздата»[3].
— Оно? — поднял голову Восток, указывая лучом на книгу.
— Ура! — радостно взвизгнула крысишка и, одним прыжком оказавшись перед сталкером, схватила в охапку драгоценный томик.
— Детский сад... — только и смог вымолвить на это Восток, пожимая плечами.
— Что? — не поняла Крыся и удивленно посмотрела на человека. — Детский сад? Сад — это ведь где деревья растут, да? А дети тут при чем?
Сказав это, она замолчала и вдруг осознала удивительную вещь. Если бы еще сегодня утром ей кто-нибудь сказал, что этой ночью она будет вот так запросто разговаривать с вооруженным человеком, она наверняка сочла бы это не слишком удачной шуткой.
— Дети? Дети... — сталкер вздохнул. — Дети теперь уже ни при чем.
Все это время Востоку не давала покоя одна мысль, ему казалось, будто что-то не так, что-то находится не на своем месте. Отвлеченный сперва на перепалку с крысюковской девушкой, а потом на поиски книги, он как-то забыл об этом. Но сейчас это ощущение вернулось и беспокоило его.
Что же было не так? Что-то с ним? Да нет, вроде он не чувствовал себя раненым или травмированным.
Может, со снаряжением? Сталкер несколько раз глубоко вдохнул, воздух свободно проходил через фильтр противогаза.
Стоп! Вот что было не так! Восток еще раз вдохнул — воздух проходил в противогаз слишком свободно!
Сталкер осторожно ощупал затянутой в резиновую перчатку рукой маску на лице. Маска была целой. Тогда он начал сантиметр за сантиметром внимательно изучать состояние гофрированного шланга, ведущего к фильтрующей банке в сумке на поясе. Шланг тоже был, судя по всему, не поврежден.
Наконец руки сталкера добрались до брезентовой сумки с фильтром, и вот тут его ждало неприятное открытие. Вогнанный почти по самую рукоятку, из распоротого брезента косо, почти вывалившись из прорехи, торчал нож.
Мгновенно в памяти Востока всплыло его падение на крысюка, острое лезвие, направленное прямо в живот, тупой удар, скрежет вспарываемого металла.
