Социально организованные разумные существа объединяются в группы, чтобы совместно захватывать жизненные блага. Они не желают зла другим группам. Просто те стоят у них на пути, и потому ставится задача подчинить их себе или уничтожить. Так начинаются конфликты, войны. Никто не начинает войну только для того, чтобы причинить зло соседу. Любая война ведется для собственного блага. По крайней мере, так утверждают агрессоры. Они убивают и грабят ради добра, ради расширения и улучшения своего жизненного пространства, ради своей будущей безопасности и безопасности своего потомства.
В жизни не добро борется со злом, а свое добро борется с чужим добром. Причиной зла является добро. И победить зло во всех его проявлениях можно только тогда, когда будет полностью уничтожено добро. То есть, надо уничтожить саму жизнь.
Раньше я хотел найти того главного врага, который преследовал меня и моих родителей. Но, оказалось, что такого врага нельзя персонифицировать. Это не какой-то определенный оборотень, боблин или человек. Враждебными мне оказались интересы больших групп, объединяющих самых разных существ под знаменами наживы, лжи и насилия. Я начал считать эти интересы злом, которое необходимо уничтожить, я объявил им войну. Теперь, после беседы с Двуликим Янусом, и эти мои взгляды оказались поколеблены.
Я сам в какой-то степени, с объективной точки зрения, был злом. Уже сам факт моего существования был причиной страха для большого количества боблинов и людей. И они, что вполне естественно, стремились любыми способами обезвредить или уничтожить причину потенциальной опасности, то есть меня.
И что же мне делать? Бороться против чужого понимания добра и силой насаждать свое представление о добре? Я считал, что прав я, другие были уверены в своей правоте. Между нами не могло быть мира, так как мы претендовали на одно и то же жизненное пространство. Значит, война будет идти до полной победы, до тотального уничтожения противника, до всеобщего Конца Света на одном или даже всех Отражениях?
Размышляя, я пересек границу Калиткино и пошел по обочине шоссейной дороги. Сначала я прикидывал: как лучше добраться до Муравы, чтобы позвонить по двум телефонам откуда-нибудь из людного места? Но потом решил не торопиться. В конце концов, я в любой момент мог покинуть Изначальный мир и потом снова попасть в него. А пока я решил вернуться домой.
«Домой»? Так я назвал подземную базу Браспасты. Ни дом моего детства, ни московская квартира почему-то больше не ассоциировались у меня с понятием «дом» в смысле «родной очаг». «Дом» — это место, где я мог отдохнуть, расслабиться, перестать постоянно контролировать окружающее пространство в ожидании нападения. «Дома», на подземной базе, меня ждали близкие люди: Браспаста и тетя Вика. С ними я мог поделиться впечатлениями и планами, посоветоваться.
Перед моим внутренним взором предстала Браспаста в гибкой броне из мелких металлических пластинок. Я знал, какое красивое, гибкое, упругое тело с нежной, гладкой кожей скрывается под броней. По абсолютному времени Браспаста была лет на десять старше меня и сама считала себя взрослой, зрелой женщиной. Но благодаря крови магов она, даже не принимая эликсир бессмертия, выглядела гораздо моложе своих лет. Конечно, Браспаста не была так идеально прекрасна, как увиденная в подземке девушка. Но ни одна смертная никогда не смогла бы меня так понять, так прочувствовать, как равная мне женщина-маг.
Вспомнив о Браспасте, я ощутил вину за то, что бросил ее одну разбирать добычу, захваченную в лаборатории истребителей магов. Как мальчишка, я сбежал от нудной и неприятной работы, предпочтя ей опасную, но все-таки увлекательную прогулку по Отражениям. Под влиянием раскаяния я теперь был готов смириться с обществом родителей Браспасты.
С обочины я свернул прямо в лес. За мной никто не следил, так что я чувствовал себя в безопасности. Отойдя подальше от дороги, я открыл магическую дверь в каменную пещеру, в «прихожую» подземного убежища Браспасты.
Я раскинул во все стороны незримые магические сети и сразу понял, что Браспаста и ее родители находятся на подземной базе. Они также ощутили мое присутствие. Но обмениваться мысленными приветствиями мы не стали, так как всего через несколько минут я оказался в «кладовой» базы.
Здесь я мог обычной речью поприветствовать родителей Браспасты:
— Здравствуйте, Класус! Здравствуйте, Снаватта!
— Здравствуй, Калки! — ответили они.
Вот так, без всяких пышных фраз и титулов, общались мы друг с другом. Браспаста, вообще, поздоровалась со мной только коротким кивком. В «кладовой» она вместе с родителями стояла возле стола, на котором были разложены наши трофеи, добытые у империканцев.
Класус и Снаватта выглядели так же, как и во время нашей последней (она же была и первой) встречи. Про себя я еще в прошлый раз назвал их «Дедом Морозом» и «Снегурочкой» из-за того, что они были одеты в теплые шубы, которые не снимали во время краткого пребывания на подземной базе. Наверное, им, привыкшим к жаркому климату экваториальной области, казалось холодно даже глубоко под поверхностью ледяной пустыни. Класус носил пушистые усы и густую бороду, только они были не белые, как у настоящего Деда Мороза, а рыжевато-каштановые, кучерявые. Румяные щеки и пухлые губы Снаватты тоже не очень-то походили на Снегурочкины. В остальном же — по возрасту, росту, комплекции и одежде — они казались персонажами новогодней сказки, словно только что поднялись на сцену театра, чтобы сыграть в детском спектакле. Только их глаза лучились добрым весельем искренне, а не искусственно, как у актеров. Во время предыдущей нашей встречи мне все время казалось, что Класус вот-вот достанет из-за спины большой мешок и скажет: «В этом году ты хорошо вел себя, малыш Калки. Вот тебе за это подарок!»
В этот раз, к моему удивлению, у Класуса, действительно, был с собой мешок. Только он не доставал оттуда подарки, а, наоборот, убирал некоторые предметы, взятые со стола.
— Ну, что, Маркандея узнал то место, которое тебя интересовало? — спросила меня Браспаста.
— Да, это священная роща Двуликого Януса.
Снаватта вздохнула:
— Жалко, что Янус ушел. Он был немного странным, но, в общем-то, не плохим.
Я пожал плечами:
— Мне он и хорошим не показался.
Класус от удивления даже перестал складывать вещи (между прочим, не его, а мои с Браспастой трофеи!) в мешок:
— Но ведь Янус давно ушел, а его священная роща выкорчевана!... Откуда ты его знаешь?…
— Ты опять открыл дверь в прошлое? — первой догадалась Браспаста.
