- И я отдохнуть хочу, - соглашается Ворчун. - Суетливыми мы стали.
Вспоминаю, год назад мы называли суетливыми чудиков. И все со мною соглашаются. Только Мудреныш хмурится при этом. Хмурится, но ничего не говорит. Думает. Завтра у нас праздник будет - малый ангар сдадим, а радости нет. Только усталость и хмурое настроение. Будто с охоты без добычи вернулся. Хорошо бы у меня одного - у всех так.
- А что мы в прошлый год в это время делали? - спрашивает Ворчун.
- Стену хыза закончили, внутри печь и камины из глины и камней лепили, - вспоминает Фантазер. - Радовались все.
- В прошлый год только хыз построили - сколько радости было. А в этот столько новых вещей появилось, а радости нет. Почему так? - спрашиваю я.
- Потому что в прошлый год сами думали и сами делали. А в этот - по подсказке чудиков живем, - чуть ли не рычит Мудреныш. - Не по нашим обычаям живем, вот в чем дело. С этой стройкой на охоту ходить забываем. Год назад голодали бы от этого, а теперь всем обществом в столовую идем. Еду чудиков едим.
- Но ведь наши вдовы еду готовят.
- Да ты посмотри, похожи ли они на наших. Давно уже одеваются как чудики. И продукты им чудики привозят.
Я как-то не задумывался. Но все наши вдовы перебрались поближе к кухне. Готовят, посуду моют. Тетя Глаша их сманила. Говорит, кто при кухне работает, голодать не будет. Странно, вообще, с этой кухней. Считается, эта кухня должна чудиков кормить. Но там никогда никому не отказывают. Ни детям, ни взрослым. Шабашники в столовой едят - это понятно. Мы для того столовую и построили. Мы работаем, нам некогда еду готовить. Но усталые охотники с охоты приходят, добычу Старой отдают - и в столовую. Не хотят ждать, пока им жены еду разогреют.
Как Старая с Глашей делят добычу, не знаю. Но как-то делят, потому что Старая запасает консервы на зиму, а в столовой часто кормят свежим мясом. ВАРЕНЬЕ варят сообща. Ягоды собирают наши девки, а сахарный песок привозят чудики. Дети от ВАРЕНЬЯ в восторге, а мне как-то не очень.
Спрашиваю у Ксапы, как при кухне добычу делят. Рукой махнула. Говорит, она туда не суется. Бабы, мол, сами между собой договорятся, и не надо им мешать. Все сыты, голодных нет, значит, все идет как надо.
Вообще, вдовы, с тех пор, как стали на кухне работать, приобрели спокойствие, уверенность в себе. Уважаемыми стали. А тут еще от Вадима услышал, что это первый шаг к матриархату. Нет, тут Вадим не прав. Первый - это моя Ксапа. Вдовы на кухне - это второй. Но так даже хуже. Получается, уже два шага сделано. А тетя Глаша, которая еще и кладовщица, к которой мы за каждым гвоздем бегаем - это третий? Не нравится мне, в какую сторону наша жизнь меняется...
Первый снег выпал. Сразу много, и таять не хочет. Северные ветры дуют. Ксапа обрадовалась, говорит, пора на разведку лететь, айгуров считать. Жамах тоже лететь хочет. Ну, мои женщины всегда за одно. Фархай просится с нами. Конечно, мы ее возьмем. Кто же с Айгурами говорить будет? Несколько вечеров ЭКСПЕДИЦИЮ обсуждаем, Ксапа с Медведевым по видео советуется. С женщинами шушукается. Теперь все общество об ЭКСПЕДИЦИИ говорит, планы строит.
Идем к Мудру. Мудр советует в первый полет на землю не садиться. Только с неба с айгурами говорить. А то опять кто-нибудь в Ксапу копье бросит...
Правильно Мудр говорит. Пусть айгуры привыкнут, что мы по небу летаем, и никакого вреда от нас нет. Вылет назначаем на завтра.
Ксапа достает мобилку и собирает команду. Идем к Сергею. Фархай с Бэмби обнимаются, тискают друг друга, тараторят на нескольких языках. Ната тоже нам радуется. Один Сергей недоволен, выспаться не дали. Ну да, две жены - не одна жена.
Узнав, что полетим к Айгурам, Ната становится очень деловитой. Ныряет под кровать, тянет оттуда железную корягу, которая называется АКМ. Теперь я уже знаю, что это такое. Ната деловито отщелкивает МАГАЗИН, передергивает сучок сбоку, проверяет, сколько в МАГАЗИНЕ ПАТРОНОВ. И недовольно морщит носик. Тянет из зеленой брезентовой сумки два МАГАЗИНА, туго скручивает вместе изолентой и откладывает в сторону. А тот, который неполный, набивает ПАТРОНАМИ из коробки. И приматывает к нему изолентой еще один магазин.
- Нат, может, не надо? - жалобно спрашивает Сергей, натягивая рубашку.
- Надо, Федя, надо! Запас карман не тянет, - отзывается Ната.
- Что такое? - настораживается Платон.
- Да ну ее! - отзывается Сергей. - Как начинает всех ремнями безопасности пристегивать, так или колесо проколем, или в кювет влетим. Пифия доморощенная.
Ната делает вид, что не слышит, но ехидно улыбается уголками губ и протирает АКМ тряпочкой.
- С перегрузом не полечу, - заявляет Сергей, шнуруя высокие ботинки и оглядывая набившихся в палатку.
- Натача, скажи Серь'оже, чтоб меня не прогонял. Мне очень-очень надо! - Фархай первая понимает, куда ветер дует.
- Мудреныш и мы с Жамах летим по-любому. Фархай и Клык - переводчики. Остальные тянут жребий, - командует Ксапа.
- Так, может, Славку Летуна припахаем? - предлагает кто-то.
- Не советую, - бурчит Сергей. - У него салон не отапливается - раз. Матюгальника "Голос с неба" нет - два. Скорость ниже, и запас хода меньше - три.
Рассвет встречаем над перевалом. Не потому, что так рано поднялись, просто дни стали короткие. Зато день намечается хороший, солнечный. Снега немного, но следы очень хорошо видны. По следам охотников мы легко и просто все стойбища айгуров найдем.
Фархай радуется, и всем радостно. Небо голубое, солнце светит, снег блестит. А в салоне тепло, и сиденья мягкие. Летим, песни поем.
Пролетаем над стоянкой Заречных. Нам руками машут. Но мы не садимся, круг делаем и дальше летим. Следы и на самом деле на снегу хорошо видны. Ксапа все верно смозговала.
Как реку перелетели, так и дальше летим. Сергей говорит, на сто пятьдесят километров. Потом широким зигзагом летим на закат. На третьем или четвертом зигзаге видим стадо степных оленей. Небольшое такое, голов двадцать. Степные олени крупнее лесных, даже двадцать голов было бы очень хорошей добычей. Но! Нельзя пока на них охотиться. Холода еще не ударили, мясо испортится, не успеем съесть. И земля за рекой - это земля Заречных. Да и некогда нам охотой заниматься. Мы айгуров ищем, а осенью дни короткие. Все к одному... Полюбовались на оленей, вздохнули печально - и дальше полетели.
Но тут Ната закричала. Пока мы все глазели на оленей по правому борту, она смотрела в бинокль на степь по левому борту. А все потому что не охотница. Не интересны ей олени. Хоть Мудр ей копье подарил, все равно не охотница.
Мы все к левому борту бросились. Но Сергей развернул машину носом в ту сторону, куда Ната рукой указывала, и мы ничего не увидели, пока не подлетели. Потому что Фархай и Ксапа первыми побежали к кабине пилотов и загородили весь вид своими спинами. Но, по радостному повизгиванию Фархай и Бэмби ясно, девчата что-то хорошее увидели.
