– Логично, – согласился с таким выводом полковник.
– Только как можно Зверя поймать, будучи без сознания? – пожал плечами Влад. – Не представляю.
– Тут есть варианты, – подмигнул ему Харднетт. – Например, работать под гипнозом. Под гипнозом мозг действительность не воспринимает, но установку отработать может. Ведь так?
– Под гипнозом? Ну да, возможно. В случае со Зверем последний рубеж обороны где-то там и проходит – на грани рассудка и бесчувствия.
– А еще можно с помощью «сопелки» попробовать. Тут тоже есть кое-какие наработки.
– Какие еще наработки?
– А вот этого не могу сказать. Извини, солдат, закрытая тема.
– Не больно и надо. – Влад собрался обидеться, но вдруг задался вопросом, который почему-то сразу в голову ему не пришел: – Начальник, а на кой такой ляд Зверя пленить?
– Как это – «на кой ляд»?
Полковник явно удивился вопросу. Для него-то самого все тут было более чем очевидно.
А недоумевающий солдат пожимал плечами:
– Не понимаю, зачем его ловить?
– Затем, что сам-то он контакта не ищет и в диалог не вступает. Ведь так?
– Не ищет и не вступает, – согласился Влад. – Разговор у него короткий: напасть, сожрать, переварить.
– Вот то-то же. Как его тогда исследовать? Вопрос. Большой вопрос. Ответ: нужно заарканить. Заарканить и в клетку сунуть. Полагаю – в золотую.
– А зачем его исследовать? Не понимаю. Его гасить, гада, нужно, а не препарировать.
– Узко на проблему смотришь, Кугуар. – Харднетт осуждающе покачал головой. – Очень узко. А еще ученый. Шире надо смотреть. И подходить комплексно.
– Я не ученый, – упрямясь, напомнил Влад. – Я солдат.
Полковник улыбнулся:
– Я помню.
Тут их беседа на какое-то время прервалась – к Харднетту подошел Болдахо и всучил охапку из трех десятков стрел. Полковник стал аккуратно расставлять их вдоль стены. Когда закончил, глянул в проем амбразуры. Понаблюдав за врагом, спросил:
– Как мыслишь, Кугуар, почему не нападает? Чего ждет?
– Темноты, – ответил Влад и показал рукой на запад, где от соскользнувшего за скалы Рригеля осталась лишь придавленная тучами темно-оранжевая полоса.
– Хитер собака! – восхищенно покачал головой полковник. А потом совершенно неожиданно подошел к Владу и, сунув руку в складки балахона, вынул на божий свет какой-то предмет.
У Влада екнуло сердце – узнал в протянутой штуковине недостающий кусок шорглло-ахма. Узнал, но вида не подал. А Харднетт стал выпытывать:
– Ты тут, Кугуар, человек уважаемый. В узкий круг вхож. Может, видел где-нибудь вторую половинку вот этой вот сакральной вещицы. Может, кто показывал? Или рассказывал?
– Нет, начальник, ни сном, ни духом, – соврал Влад и даже глазом не моргнул.
– Точно?
– Точно. А что это?
– План лабиринта. Слышал, что Сердце Мира находится в лабиринте?
– Нет, не слышал.
– Ну так услышь. Есть мнение, что Сердце Мира находится в центре лабиринта. Вот это – его план. Вернее, часть плана. Где-то еще есть и вторая. Я ищу.
Влад взял обломок диска с ладони Харднетта, рассмотрел внимательно с обеих сторон, потер, поскреб и оценил:
– Старинная, судя по всему, вещица.
– Старинная, – согласился Харднетт.
– Откуда она у тебя, начальник?
– Бабушкино наследство.
– Повезло тебе, начальник, с бабушкой.
– Повезло… Так, значит, не видел?
– Говорю, нет. Впрочем, могу поспрашивать. Потом. Когда Зверя сковырнем. Если, конечно, сковырнем.
Вранье давалось Владу легко, и стыдно ему не было.
– Неплохо было бы, – согласился Харднетт и тут же попросил: – А штучку пока отдай. Сам понимаешь – память о бабушке.
Нехотя вернув кусок диска, Влад поинтересовался:
– Сердце Мира, лабиринт, схема – зачем тебе все это, начальник?
– Хочу когда-нибудь взглянуть своими собственными глазами, из-за чего весь этот сыр-бор разгорелся.
– Зачем?
– Интересно.
– Любопытный?
– Любознательный.
Влад хотел сострить на этот счет (имелась одна кондовая армейская заготовочка), но тут Рригель окончательно оставил Тиберрию на произвол судьбы, на плато свалилась непроглядная темень, и Зверь пошел в атаку. О чем и предупредили вновь ожившие барабаны.
Их тревожный бой вернул землян в круговорот сражения.
– Ну что, полковник, погнал спецназ телегу в гору? – подначил Влад Харднетта.
Тот рванул к амбразуре и, подхватив арбалет, отозвался:
– Легко, солдат! Сначала в гору, а потом под гору! Вдоль оврага сквозь кусты!
Влад развернулся в сторону своего заместителя:
– Болдахо, ты что-нибудь видишь?
– Так-то нет, – признался тот. – Так-то темно. Тучи. И птицы-вороны эти-то.
– Так-то эти-то, – передразнил Влад. – Ладно, срок подойдет, я подсвечу. Эти гниды рассосались, не сплошняком идут – редкой цепью. И не в один, а в несколько эшелонов. Вон, вижу, раз цепь, два цепь, три цепь, четыре… И там еще по тылам – целая тьма. Теперь целиться придется. И поправку на ветер учитывать, чтоб фортуна не вильнула.
– Ты что, хорошо их видишь? – перекрикивая барабанную дробь, спросил Харднетт.
– Отлично! – прокричал в ответ Влад. – Светятся заразы. Переливаются. Как тюлени перед случкой. – И уже в сторону Болдахо: – Готовность – один! Понял меня? Сразу – один!
Болдахо зычно продублировал приказ, и он понесся по цепочке от стрелка к стрелку.
Когда Зверь приблизился к оврагу, Влад команду на открытие огня давать не стал, а просто вскрыл из винтовки парочку Чужих. Вырвавшиеся на волю спирали озарили местность ярким свечением. Сразу резать их Влад не стал, дал вертлявым сыграть роль осветительных ракет, чтобы стрелки смогли спокойно осмотреться и выстрелить прицельно. Все получилось, как задумал: через несколько мгновений стрелы с золотыми наконечниками полетели в сторону врага, и фиолетовый свет затопил всю округу. Следом и Влад выпустил целый сноп белых молний.
И дело пошло.
Вскоре проблема освещения и вовсе была снята с повестки дня – специально обученные люди подожгли горящей паклей мазут в овраге. Для этого его когда-то и вырыли умные предки.
И все было бы хорошо, когда бы не было так плохо. Пришла, в конце концов, та минута, которой так боялся Влад: у защитников Сердца Мира стали кончаться стрелы. Зверей к тому времени успокоили уже немало (это само собой, постарались), но в строю осталось их гораздо больше. И словно чуя, что у людей начался подсос с боеприпасами, они усилили напор и стрелять стали гораздо чаще. У Зверя никаких проблем со стрелами не было.
Совсем худо стало, когда начали гибнуть Охотники. Сначала пришла по цепочке весть о гибели защитника пятого сектора – Охотника по имени Ямнагт. Его заменила подоспевшая Тыяхша. Затем вражья стрела пронзила сердце Ждолохо. Тут уже самому Владу пришлось прикрыть часть десятого сектора, для чего сместиться метров на двадцать против часовой.
