Маузер зашипел и попятился, поминая неизвестных мутафагов. Артур отступил, пропуская его вперед.
– Уходить надо. Забирать людей и бежать.
Трещал огонь, строчили автоматы, доносились голоса и стоны. Курганник отстреливался от наседающих монахов. Маузер отцепил от пояса гранаты и одну за другой запустил их туда, где предположительно находился противник. После взрывов он махнул рукой:
– За мной. Их разведка работает лучше, мы проиграли сражение.
Дым прикрывал отступление, но от него слезились глаза и постоянно хотелось чихать. Отряд из десяти уцелевших, в основном проверенные временем бойцы, протискивался меж полусгнивших железобетонных конструкций, кузовов, проржавевших до дыр, столбов и железок непонятного назначения. Шли гуськом. Маузер впереди, Артур замыкал, перед ним маячила спина Рыжего. Тимми шагал сразу за Маузером и с тревогой оглядывался. Все держали оружие наготове.
– Хорошо, гранаты и патроны люберецким не раздали, – нарушил молчание Маузер. – Автоматы жалко.
– Да, – поддержал его Артур. – Омеговцы свою разработку никому не продают. Очень удобная штука.
Маузер криво усмехнулся:
– Оценил. Уже лет пятнадцать как ценю.
И опять молчание. Грохот выстрелов все дальше, теперь слышно, как хрустит сгнившее железо, как икает напуганный Рыжий и сопит Курганник. А на дороге погибает отряд люберецких…
Артура не оставляли мысли о людях, оставшихся под грузовиками. Одна его половина рвалась в бой – перестрелять проклятых монахов, освободить своих, вторая говорила, что это – верная смерть.
Маузер с каждым шагом становился все угрюмее. Поджимал губы, подолгу озирался. Вот замер на одной ноге, поднес палец к губам. Артур застыл: ветер свистит меж железяк, поскрипывает дверца легковушки, в тени кузова копошится непуганая крыса.
Мотнув головой, Маузер пошел дальше. Теперь Артур прислушивался к каждому шороху, ему мерещились смутные тени, но стоило присмотреться, видение исчезало. Такое уже было. В прошлой жизни. На Полигоне. Только тогда присутствие было явное, а тут – призрачное. Кто-то следовал по пятам и наблюдал, и примерялся: сейчас выстрелить или подождать сумерек.
– Вот же мутафаги сраные! – бурчал Курганник. – Монахи, чтоб их в холмовейник затянуло! Ненавижу! – Он сопел, как загнанный манис, сжимал-разжимал кулачищи, налетал на препятствия и разносил их.
– Тише ты, – шепнул Маузер. – Вряд ли за нами погоня, но осторожность не помешает.
– Попали так попали, – запричитал Рыжий. – Здесь наверняка твари водятся, каких мы в глаза не видывали! Та-а-акие твари!..
– Тебе мамка перед сном рассказывала? – съязвил Тимми.
– Тьфу на тебя, недомерок. – Рыжий плюнул под ноги, но тягучая слюна отказалась лететь и повисла на губе.
– Воду экономим, – предупредил Маузер. – Хрен знает, где удастся напиться. Хорошо, если у Хамла в Люберцах, а если грохнули его, как нашу колонну?
За бетонными блокам хрустнуло и как будто послышались шаги. Маузер поднял руку, приказывая всем остановиться, и с автоматом на изготовку, на цыпочках пошел смотреть, кто там копошится. Тимми шумно сглотнул. Ощущение незримого присутствия врага усилилось, Артур огляделся и похолодел: из-за кузовов на них были нацелены дула обрезов. Маузер продолжал красться, метнулся за блоки и открыл огонь. Артур упал и повалил Тимми. Грохнул выстрел. Завопил Курганник на нечеловеческом языке, ему ответили. Выстрелы мгновенно стихли, над свалкой прогрохотал голос Курганника:
– Никому не стрелять! Мы с миром! Маузер, это мутанты, их много! Не глупи, мужик!
Из укрытия высунулось вытянутое от удивления лицо Маузера. С автоматом он расставаться не спешил и в доброту мутантов не верил.
Курганник снова забормотал на непонятном языке. Единственное, что разобрал Артур: «монах», «Орден», «Омега». Из-за кучи железного хлама показался здоровенный мутант со скошенным лбом, одетый в сшитый из кусков кожи жилет, такие же штаны, ниже колен порезанные лоскутами, и вполне человеческие ботинки. Мутант что-то пробормотал, Курганник ударил себя в грудь, тогда громила приложил ладонь к правой стороне груди коновала, потом – к левой, кивнул, и с его морды сошло выражение свирепости. Если бы не полосатая грива, растущая от затылка и выбивающаяся из-под жилета на уровне поясницы, он вполне мог сойти за человека.
Вслед за гривастым потянулись его соплеменники, сложили оружие и расселись на корточках. Было их около двадцати. Курганник бормотал, махал ручищами и раскачивался из стороны в сторону. Сейчас он ничем от них не отличался.
До Артура вдруг дошло: он тоже мутант. Мутанты так сильно изменились, что их невозможно отличить от людей. Когда Курганник говорил «монах», его голос дрожал, мутанты рычали и били кулаками по железу. На людей они перестали обращать внимание.
– Ты-то хоть человек? – обратился Артур к вперившемуся в него Тимми.
Парень фыркнул и отвернулся.
– Короче, – пробасил Курганник, обращаясь к людям, – мутанты нас трогать не будут. Они даже согласились помочь, потому что союз Омеги и Ордена – их смерть.
Гривастый стоял рядом с Курганником и, оттопырив нижнюю губу, кивал. Похоже, он понимал человеческий язык.
– Мы хотим, чтобы они нас проводили? – спросил Маузера Курганник; тот кивнул, но автомат не выпустил.
Гривастый подошел к Маузеру вплотную, заглянул в глаза (они были одного роста), положил руку ему на плечо:
– Фирг. Вождь.
Маузер, криво улыбнувшись, тоже представился, убрал с плеча пятерню мутанта и пожал ладонь:
– У людей это делается так. Всё. Теперь мы друзья.
– Мы хотеть с тобой! – Фирг тряхнул головой. – Мы драться! У нас дети. Всех убьют.
– Если затаитесь, дольше проживете, – сказал Маузер грустно. – Большой битвы не будет. Теперь мы будем прятаться, как крысы, а наши дети – ходить строем и убивать по приказу.
– Мы же к люберецким шли! – возмутился Курганник.
– И дойдем. Если пообещал, друг мой мутант, сделаю.
– Мы драться! – настаивал Фирг, потрясая рыже-бурой гривой.
– Нам бы транспорт раздобыть, а то и к полуночи не доберемся.
– У нас есть, – закивал Фирг. – Не машина. Повозка и манисы. Быстрые манисы, хорошие.
Мутант повернулся к сородичам и забормотал на своем языке. Они переглядывались, издавали странные звуки и вдруг как по команде поднялись и зашагали в глубь свалки.
– Идем за ними. Они помогут, – перевел Курганник и подмигнул Артуру. – Чего ты, хозяин, кислый такой? Не ожидал, что тварь на груди пригрел?
– Мне все равно, кто ты, хоть симбионт. Лишь бы человек был хороший. Я мутанту жизнью обязан. Его звали Орв. Знать бы, где он, живой ли. Мне людей своих жалко. Все полегли.
