Разумеется, он не рассчитывал, что безумный маг, забыв про сражение, кинется чинить Статую Свободы. Но полагал, что эстет, уже втянутый в перепалку, замешкается с ответом, давая ему секунду на нажатие кнопки ЭМИ — излучателя.
Успех! С глухим стоном Патридж схватился за виски, в то время как его сектанты замерли, уставившись в пространство бессмысленным коровьим взглядом. Не давая противнику опомниться, Чезаре развил преимущество, накинув леску ему на шею. Разумеется, будь у мага хоть базовая боевая подготовка, ему не составило бы труда ответным магическим ударом уничтожить нападавшего. Но 'манерный пидорас' — не тот, от кого следует ожидать осмысленных действий, когда бритвенно — острая струна врезается в горло.
— Декапитация!!! — радостно закричала Мария.
— Почти, — ухмыльнулся Чезаре, запуская механизм сокращения — и нанося встречный удар мечом, который все еще держал в правой руке.
Вертикальный удар под подбородок разделил голову мага на две половинки. Как ни странно, мозги там были… Что ж. Если сигма — проектор не может восстановить мозг, разрушившийся естественным путем, то даже манипулирование сигмой напрямую не сможет излечить таких повреждений. Хуже было другое…
— Уходи отсюда! — раздался в наушниках предупреждающий крик.
Сектанты выхватили оружие.
Вэйн был зол. Даже не так, он был в ярости. Статуи на острове… Не оказалось! Вот какой псих мог додуматься, что она нагло уйдет, а?
В общем, на дорогу туда и обратно он потерял пару минут, и когда он наконец нашел ее, веселье было в самом разгаре. Танец статуи стал более хаотичным, беспорядочным… Но Вэйна это не волновало. Активировав лазерный дальномер, он нацелился на голову.
— Арайя, где там координаты новых точек обстрела?
Неожиданно статуя замерла. Что ж, тем лучше. Из такого положения в мага он не попадет, но кумулятивный снаряд запросто сметет голову вместе со всем содержимым…
— Уже наношу, через десять секунд всё будет.
Наверняка Чезаре очень удивился бы, если бы узнал, что своей жизнью обязан внимательности координатора АТА.
— Погоди‑ка! — скомандовал Арайя, — Статуя остановилась, или я ошибаюсь? Сигма — помехи рассеиваются. Только не говори мне, что этот хрен просто убил Патриджа. Просто. Пришёл. И убил его!
— Отлично, — Вэйн не отрывался от прицела, — Меньше работы. Предоставь ситуацию так, будто он сделал это по нашей инициативе, и греби бонусы лопатой.
— Так и поступим, — поддакнул координатор, — Сваливай отсюда. И без Тюльпана тут хватит опасностей.
Тем временем статуя начала разваливаться на глазах.
— Принято.
'Самый оптимальный вариант экшна'. Кажется, он может рассчитывать на повышение.
— Уходим! Быстрее!
Однако, хоть сектанты и были ослеплены яркой вспышкой магического света, Чезаре не воспользовался возможностью, чтобы сбежать. В конце концов, он амагус — иллюзионист или где? Не говоря уж о том, что в принципе не по — джентльменски забывать про обещанный подарок даме… Даже если эта дама — наушники.
Когда слепящий свет погас, сектанты увидели обезображенное тело Сеймура Патриджа и… Сеймура Патриджа, как ни в чем не бывало стоящего над ним.
— Друзья мои, — начал Чезаре, патетично заламывая руки и стараясь сымитировать женственный голос мага, — Этот… дикарь надеялся порушить все то, что мы создали, но он не понимал, что любовь и красота сильнее смерти!
Хорошо, что в таких сектах внушаемость обычно бывает повышена. Перед более критически настроенной публикой он не рискнул бы без подготовки изображать даже столь… одиозную личность.
— Да — а-а! — громко и одобрительно воскликнули сектанты.
— Бе — е-еэ! Не делай так! Это противно! — снова подала голос Мария.
Чезаре кивнул — со стороны казалось, что сектантам, на самом деле Марии.
— Лучше посмотри, не подойдет ли тебе кто в качестве носителя, — тихо шепнул он, после чего начал нести очередную пафосную чушь, пользуясь опытом, приобретенным в Ватикане:
— О, как наивны глупцы, считающие, что способны огнем и мечом остановить стремление к красоте! Как глупы они и как жестоки в своей глупости! Их глупость заслуживает презрения, а их жестокость — наказания!
— Кажется, вон та молоденькая брюнетка в венке и чулках неплохо выглядит, — заметила Мария, которую, наверное, в её личном подпространстве буквально трясло от смеха, когда она глядела на внимающих Левому Тюльпану сектантов.
Выбор и вправду, на вкус Чезаре, удачный: невысокая, хрупкая девушка с очень красивыми длинными волосами, округлым лицом и янтарно — карими глазами. Сейчас в этих глазах горел огонь фанатизма, но когда он сменится свойственным Марии весельем, беззаботностью и наивной добротой, они тоже будут невероятно красивыми.
— Я отправлюсь показать тем, кто послал сюда этого фанатика, что люди, враждебные красоте, не заслуживают жизни! — он воздел руку, напоминая позой нечто среднее между Статуей Свободы и Владимиром Лениным, окружая себя лазурным сиянием.
Какое‑то время он осматривал 'аудиторию', будто выбирая, а потом указал на девушку, выбранную Марией:
— Ты отправишься со мной.
— У — упс… — протянула Мария.
Чезаре понял, что именно 'упс'. Статуя начала трескаться. С минуты на минуту она обрушится. Но времени должно хватить, ни к чему ломать пафос раньше времени.
Обняв за талию свою жертву и подумав, каким же дураком он был, что не ценил возможность прикоснуться к Марии, кардинал выпрыгнул в окно. Из‑за того, что левая рука была занята, воспользоваться леской он не мог — оставалось воспользоваться Челюстью Змеи.
Пролетев мимо одного из зданий, он зацепился цепью за край крыши. Теперь, постепенно удлиняя цепь, спуститься ниже… И когда она достигнет предельной длины, отцепиться. Затем снова зацепиться, за одно из окон. И так несколько раз. В сущности, то же, что было и после первой стычки с Джокером, только сейчас его руки были целы, да и магический клинок сам сжимал и разжимал захват.
Первое, что сделал Чезаре, оказавшись на земле — рукоятью меча ударил 'материал' по затылку, вырубая сознание.
— Ну да, не очень по — джентльменски, — прокомментировал он, наконец‑то принимая человеческий облик. Облик сумасшедшего педика он за человеческий не считал.
Поднявшись на ноги, он огляделся. Цветы, росшие прямо из стен, не собирались исчезать. Возможно, они так там и останутся. Или их выжгут местные. Это неважно. А вот статую нью — йоркцам придется делать новую. Но это тоже неважно.
— Теперь… точно конец? — спросила Мария, — G‑Tech уже проиграла, все города спасены, а Джейд… Джейд ведь теперь точно сбежит и забьётся в самый глухой угол?
