– Вот и хорошо! Так, сидеть тихо, услышу хоть звук, пожалеете… если успеете.
Мужчина не соврал, и через минуту Лина смогла проникнуть в хранилище. К сожалению, этой оружейке было далеко до монастырской, но полезных вещей здесь хватало. Девушка потратила больше десяти минут, прежде чем выбралась оттуда с кучей амуниции и оружия.
Распределив все по столу, она принялась вооружаться, не обращая внимания на озадаченные взгляды пленников – те понимали, что действует Лина странновато для человека, сбегающего из кутузки. Девушка натянула легкий бронежилет, местами усиленный металлокерамическими пластинами, сверху нацепила разгрузку, заполнив ее разнообразными нехорошими предметами. В рюкзачок, примеченный на вешалке, аккуратно упаковала три диверсионных фугаса. Находка этих зарядов ее порадовала, но в то же время подсказала, что многие истории про «Всевидящее око» имеют под собой плодородную почву. Действительно, зачем им подобное вооружение? Впрочем, в данном случае их склонность к террористическим акциям сыграла на пользу – Лине не пришлось второпях лепить бомбы из подручных материалов.
Повесив на плечо автомат, девушка накинула сверху поношенный плащ. Видок у нее получился не ахти – он был ей не по размеру, но зато хорошо маскировал весь этот арсенал. Все, больше здесь делать было нечего.
Не став прощаться с новоиспеченными узниками оружейки, Лина направилась к выходу.
– Они пришли.
– Кролик, кто пришел?
– Все.
Автобус остановился, погасли фары. Хотя до здания магистрата отсюда было не больше полутора сотен метров, разглядеть его было невозможно – мешали стены домов. Двор был глухим, окруженным нежилыми зданиями старой постройки, за исключением сторожей в этот предутренний час в них никого не было, так что лишь немногие свидетели могли наблюдать за происходящим.
Впрочем, поначалу смотреть было не на что – все только начиналось.
Настоятельница обвела взглядом свое невеликое воинство и произнесла:
– Мы на месте. Сейчас начнется бой, не все смогут его пережить. Даю вам последнюю возможность: кто хочет, уходите, пока не поздно. Не бойтесь, я не стану вас проклинать. Так будет правильно, ведь даже я с трудом понимаю, зачем ввязываюсь в эту драку. Победа не только эфемерна, непонятно, как вообще ее добиться. Итак?
Несколько мгновений никто не шевелился, но тут с одного из задних сидений поднялась девочка. Все дружно повернули головы в ее сторону, Нельма с горечью узнала Старкову. Пусть даже эта воспитанница совсем мала и толку от нее немного, но все же обидно. Тем более что настоятельница прошла с нею бок о бок через множество испытаний.
Но Старкова и не думала выходить. Встав в проходе, она посмотрела на Нельму, медленно покачала головой и ломающимся от волнения голосом затянула:
И выйдут те, кто нас сменит из всех народов.
И примут они наши мечи из слабеющих рук.
И станут они слушать, но слушать сердцами.
И звук беды не будет звуком, а будет громом…
Настоятельница сама не заметила, как ее губы зашевелились, вторя девочке. Она заговорила на родном, немецком, языке, но это было уже неважно. Все воспитанницы повторяли за Старковой слова Первой Клятвы, и не только на русском. Каждая соискательница места в Монастыре обязана была без единой ошибки произнести Клятву перед посланницей, набиравшей кандидаток. Они учили ее в своих воспитательных базах или семьях на тех языках, что были там приняты.
Потом, в трудную минуту, Клятву можно было произнести еще раз, а если удастся это пережить, то и не раз. Это означало, что воспитанница или выпускница дает обязательство победить или умереть. История Ордена хранила случаи, когда девушки с этими словами бросались в самоубийственные атаки, проявляя невероятную доблесть и никогда не отступая. Тактическая доктрина организации запрещала столь безрассудный героизм, чреватый чрезмерными потерями. Впрочем, монастырские воительницы и без того не стремились к подобному пафосу, хотя их коллеги-мужчины злоупотребляли этим частенько – пол обязывал.
Но бывали случаи, когда эти слова находили отклик у всех, кто приготовился к атаке, – этот был как раз из таких. Настоятельница поняла, что если им не суждено одолеть врага, все равно их атака запомнится многим. Кто знает, возможно, это и будет победой? Нет, не стоит думать о поражении. Да, их мало, очень мало, но им уже нечего терять – произнеся слова Последней Клятвы, воспитанницы выйдут в боевой режим, их щиты заработают на полную мощность. В такой толпе это чревато многими неожиданными эффектами, усиливающими их действие, о чем в магистрате не знают. Так что не настолько их отряд слаб, даже если позабыть о Скуби.
– И когти наши будут расти из Монастырей… – произнесла Нельма и развернулась к дверям.
Она давно не произносила этих слов, но, хотя в Клятве сто одиннадцать строк, все равно не допустила ни единой ошибки.
Тринадцатый задержал намечающуюся атаку – не стоило упускать возможность пополнить свою армию новыми навьями. Он не знал, по какой причине эти вооруженные люди выдвигались к магистрату, и вообще не стал бы их трогать, если б не случай – они застали демонов в момент выгрузки из грузовика и отреагировали на увиденное неадекватно. Высший был раздражен: из-за помех от Колодца гончие смогли их заметить в последний момент, некоторые успели вскрикнуть или лязгнуть металлом своего оружия. К счастью, выстрелить никто не смог, и тревогу в магистрате не подняли. Странные порядки в этом городе: люди, вместо того чтобы заниматься циклическим отдыхом, что свойственно им в этот период суток, бродят толпами, обвешавшись оружием. Надо не забывать о внимательности, кто знает, может здесь оживленная тропа, по которой без конца шастают подобные аборигены.
Закончив с последним трупом, демон дождался, пока все навьи не выстроились в шеренгу, и погнал их в сторону магистрата. Следом цепью растянулась Дюжина, сам он пошел позади всех, контролируя движение своей армии. Он не стал ускорять движение – до выхода на площадь их вряд ли кто заметит в полной темноте, а там придется действовать по обстоятельствам.
Напарники замерли в кабине, проводив кошмарное войско перепуганными взглядами. Демон приказал им дожидаться своего возвращения, но при этом позволил сбежать, если бой разгорится слишком сильно, без надежды на победу повелителя.
Адепты Последней Церкви были уверены – бой в любом случае будет неслабым.
Лина миновала фойе перед боковым выходом, развернулась в сторону нужного коридора. В который раз она похвалила монастырскую систему обучения. Казалось бы, зачем монотонно учить внутреннюю планировку магистратов, крупных филиалов, административных комплексов, научных центров и прочих зданий Ордена? Девушка всегда считала это разновидностью изощренного маразма, но в последние дни стала понимать – не все так просто.
