* * *
Мощная турбина задорно пела на звеняще высокой ноте, легко удерживая экраноплан в паре метров над неподвижными волнами песка. Водитель неспешно лавировал, направляя грациозную, похожую на ската машину между барханов, проклиная в душе затерявшийся в сердце Сахары оазис Нубэ, экологов, его создавших, зачем-то решившего поселиться здесь доктора Фуджи, ко всему еще сумевшего добиться запрещения полетов над своей территорией для любых летательных аппаратов!
Островок изумрудной зелени посреди океана золотого песка возник, как всегда, внезапно, словно выпрыгнув из-за очередного бархана, и водитель мгновенно забыл о своем раздражении. Что ни говори, а старик Фуджи совершенно прав — лучшего места для возвращения отчаявшимся утерянной умиротворенности не сыскать. Машина легко скользнула под незаметный глазу уклон, стена пальм стремительно надвинулась, турбина удовлетворенно вздохнула и заработала почти бесшумно, а предельно точно говоря, настолько тихо, что стало слышно легкое шуршание скребущего о днище экраноплана песка. Мгновение спустя, судно замерло, напоследок ткнувшись носом в кромку сочной травы, окончательно уподобившись лежащему на дне водоема гигантскому скату.
Прозрачная металлопластовая полусфера плавно раскрылась, одновременно отъезжая назад, и капитан — молодой улыбчивый парень — легко спрыгнул на песок и призывно махнул рукой пассажиру.
— Приехали, мистер Хук! — крикнул он, присев на ближайшую кочку; снял обувь и с наслаждением ступил босыми ногами по мягкой траве.— Завидую я вам,— с улыбкой признался капитан.— Целая неделя райского наслаждения!
— Перестань.— В отличие от пилота, Аксель не испытывал эмоционального подъема, да и приехал он сюда не отдыхать, а работать.— Через два часа ты вернешься на базу… те же пальмы, та же трава, тот же песок…
— Э-э-э, не скажите,— с сомнением протянул парень.— Формально вы, конечно, правы, но атмосфера здесь другая: тишина словно звучнее и торжественней, а воздух слаще и ароматней…— Он умолк, не зная, как точнее описать испытываемые им ощущения.
— Ну уж прямо-таки,— усмехнулся Хук, задетый за живое если и не логикой доводов собеседника, то их наивной поэтичностью.
— Да уж поверьте,— убежденно кивнул парень.— Вы ведь у меня не первый пассажир и даже не сотый, так что я имел достаточно времени для того, чтобы привыкнуть к этому месту, да вот не привык.
Слушая болтовню водителя, Аксель достал из багажного отсека свой чемодан, пересек песчаный участок и остановился рядом с парнем. Тот сразу засуетился, быстро обулся и виновато глянул на Акселя.
— Доктор Фуджи, да и персонал его почему-то не любят, когда я здесь появляюсь. Они считают, что присутствие чужого человека в определенных случаях способно свести на нет результаты лечения.— Он невесело усмехнулся.— Словно я прилетаю сюда не ради выполнения заключенного с доктором Фуджи контракта, а для собственного удовольствия,— с какой-то странной примесью горечи пояснил он, и Соломон понял, что молодой водитель видно не раз попадался на браконьерском топтании заповедной лужайки.
Завершив свой монолог, парень влез в водительское кресло, и половинки полусферы стали захлопываться. Сол по-прежнему стоял на кромке травы в десятке метров от носа экраноплана, словно провожал слишком недолго гостившего у него друга.
Пилот махнул на прощание рукой и запустил двигатель. Экраноплан медленно приподнялся над гребенчатой, словно поверхность стиральной доски, песчаной волной, медленно и плавно отполз от кромки травы и грациозно развернулся носом в сторону безбрежного океана песка. Лопасти тяговой турбины слились в серебристый круг и запели на знакомой Солу высоко звенящей ноте. Экраноплан резко рванулся вперед и, молниеносно набрав скорость, помчался к далекой базе, в легком танце грациозно лавируя между песчаных холмов.
Вскоре шум двигателя экраноплана слился с завыванием ветра в барханах, и гибрид самолета и корабля на воздушной подушке исчез в лабиринте песчаных валов. Соломон взялся было за ручку чемодана, но тут же передумал и вместо этого уселся на траву и разулся. Связав туфли, он перекинул их через плечо, взял чемодан и лишь теперь не спеша двинулся вперед, стараясь ощутить то блаженство, о котором говорил пилот. Солнце клонилось к закату, а жара все еще стояла страшная. Лишь вырывавшиеся временами из чащи порывы ветра несколько смягчали зной, делали его переносимым. Возникла нелепая мысль, что в сердце оазиса смонтирован мощный кондиционер. Но кто станет охлаждать пустыню…
И тут Аксель поймал себя на невольной мысли, что пилот прав. Дело, конечно, не в каком-то пошлом кондиционере, а в атмосфере самого места, где «тишина звучнее и торжественней, а воздух слаще и ароматней»… Аксель почувствовал почти непреодолимое желание поскорее шагнуть под сень пальм, чтобы в полной мере насладиться волшебством маленького, спрятанного в сердце пустыни мирка. И еще он ощутил странное одиночество, одиночество тем более непонятное, что знал — совсем рядом — люди. Стоит пройти совсем немного по этому дивному лесу, и он очутится в компании себе подобных.
Всего в нескольких метрах от него начинались заросли пальм, и Соломон отправился в путь. Двигаясь вдоль опушки, через сотню шагов он обнаружил заросшую травой тропинку, ведущую к центру оазиса. Сол двинулся по ней, отстраняя свободной рукой бьющие по лицу длинные листья, но скоро растения сделались такими высокими, что он смог идти свободно. Хук очутился в самом настоящем тенистом лесу с насыщенной влагой и, как ни странно, прохладной атмосферой.
«Клиника не может находиться слишком далеко»,— подумал Аксель. Перед поездкой сюда он изучил карту оазиса, представлявшего собой неправильный круг диаметром около десяти километров. Судя по плану, клиника располагалась в центре кольца озер, а, значит, до нее не больше пятнадцати минут неспешного хода.
Мысли Акселя подтвердились на удивление быстро. Столь же внезапно, как появился, пальмовый лес поредел, перейдя в сильно запущенный сад. Сад производил совершенно иное, нежели пальмовый лес, впечатление. Состоял он из падубов и, как ни странно, каштановых деревьев с огромными, на диво, плодами. Озера показались ему скорее прудами, но со столь синей водой, какой он прежде нигде не видел. Пилот экраноплана действительно прав: клинику доктора Фуджи окружал совсем иной, отличный от реального мир. Аксель поймал себя на ощущении, словно неожиданно вернулся в забытую с детства сказку. Если подобная атмосфера культивировалась намеренно, то он может лишь склонить голову перед искусством мастеров, сумевших воплотить сказку в жизнь.
