Будто это было не небо, а темные занавесы с блестками, а за ними — еще одно небо, настоящее, на котором сияет солнце. И эти занавесы заколыхались, и в щель между ними брызнул ослепительный свет. Вспышка окатила всю долину, и еще раз, и еще…
На миг стало темно — и вдруг перед Лехой и сатиром возникла светящаяся лестница. Одним концом почти уперлась в камни, а второй уходит высоко в небо.
Лестница пропала — и тут же вспыхнула вновь. Мигнула несколько раз, словно не прогревшаяся люминесцентная лампа, — кажется, даже слышно характерное звяканье. И, наконец, засияла ровным солнечным светом.
Теперь уже не пустая. Далеко-далеко вверху, откуда-то из-под самого неба, спускалась фигура в золотистой тунике. Кто-то с длинными черными волосами, с маленькой бородкой, мягкими чертами лица — и всепонимающими глазами…
Леха поморщился. Даже здесь не удержались от тупых наворотов!
Хотя… Чего еще можно было ждать от закрытого акционерного общества со скромным названием «Заветами Иеговы»?
Только так. Каждому грешнику, кровью искупившему свою вину, — по тропинке в светлое будущее…
— Ну, это за мной, — деловито пробормотал сатир, все разглядывая лестницу и недоверчиво ухмыляясь.
Кажется, до сих пор не может поверить, что это не сон, что в самом деле через какие-то минуты выберется отсюда — навсегда.
Он нерешительно шагнул к лестнице, но остановился. Оглянулся на Леху.
— В общем, не держи зла, рогатый. Так уж получилось. Все мы, как можем, покупаем свою лестницу в небо…
Леха мрачно разглядывал его. На красивости потянуло гада?
Да, когда своя шкура в безопасности, тут, наверно, и на философские думки может пробить…..
— Ну, будь, — сатир махнул Лехе рукой. — Пора мне… Всего тебе, рогатый, короче. Извини, если что не так.
— Легкой смерти, — отозвался Леха.
Сатир сморщился, еще раз махнул рукой — на этот раз и не поймешь, то ли прощался, то ли просто отмахнулся, чтобы не портили праздник. И развязной матросской походочкой зашаркал по щебенке к лестнице.
Чем ближе к лестнице, тем уверенней и быстрее. Совершенно не оступаясь на предательских камешках. Вот уже до первых ступеней лестницы ему десять шагов, пять…
Движения сатира стали медленнее, еще медленнее, еще… Поднятая нога так и зависла в воздухе, будто сатир вошел во что-то невидимое, но очень густое. Сатира сковало, на миг он совершенно замер — и опять стал двигаться. Только не вперед, а назад.
Невидимая преграда остановила его, натянувшись под его напором, а теперь упруго распрямилась. Сатира плавно, но уверенно отодвинуло на шаг назад.
Он зашатался, но устоял.
Помотал головой, словно прогонял наваждение. Поглядел на лестницу, себе под ноги. Пытаясь понять, что же его остановило. Или показалось?
Шагнул вперед — но его опять отодвинуло назад.
— Не по-онял… — протянул сатир.
Отступил на несколько шагов и резко рванул вперед. С короткого, но мощного разбега. Продрался чуть дальше, чем в первый раз, а потом…
На этот раз его швырнуло далеко назад, метров на двадцать. Сатир кубарем пролетел по камням, взвизгивая от боли, и шмякнулся о валун.
Плюхнулся на щебенку.
Кое-как приподнялся на руках, подтянул под себя ноги, сел, не вставая с щебенки. Ошалело помотал головой. Глянул влево — туда, где начинался Блиндажный лес.
Думает, не сбегать ли к Клыку — выяснить, как правильно ходить по лестницам в небо? Ну-ну…
Леха хмыкнул.
Сатир глядел на лес, выискивая над раскорячицами Блиндажного леса еще одну лестницу — такую же, для Клыка…
Глядел — и его челюсть медленно отваливалась.
Никакой лестницы над лесом конечно же не было. Ни над опушкой, ни дальше. Нигде над лесом не было.
Медленно, как после нокдауна, сатир обернулся к Лехе и, не задерживаясь взглядом, дальше — к югу. Туда, куда убегала скальная стена, переходя в горы. В горы, полные изумрудов, которые охраняют гарпии…
Леха тоже поглядел туда.
Да, она была там, далеко-далеко. Тонкий светящийся штрих на черном небе, одним концом уходящий куда-то за скальную стену, а вторым растворяющийся далеко в небе…
— Это она… — Сатир перевел потрясенный взгляд на Леху. — Это она?! Она тебе помогла сделать копию программы?! А теперь…
Сатир замолчал, медленно крутя головой. Переводил взгляд с одной лестницы на другую. Недоступные ни ему, ни Клыку.
И снова уставился на Леху.
Леха медленно кивнул.
Да, Алиса. Лиска, рыжая умница. Час назад, когда Харон закончил дежурство, в базе данных на заключенных случился еще один маленький сбой. Третий рукотворный сбой за этот длинный день.
И на этот раз — последний. Окончательный.
Леха пошел к лестнице.
Разум говорил, что все в порядке, что теперь-то уж точно, но какой-то глумливый чертик в глубине души шептал, что это «точно» было уже столько раз здесь… И может быть, это всего лишь еще одна дикая случайность, и это только кажется, что лестница твоя, но попробуешь к ней подойти, и тебя отшвырнет прочь так же, как и сатира…
— Она… — все бормотал сатир. Он опять уставился на далекий светящийся штрих между землей и небом. — Но как же… Я же сказал Харону вычистить не только нас с Клыком… Сказал всем уркам шкурки почистить, чтобы ни у одной сестры по серьгам не осталось… Он же всех вычистил, сказал. Все аватары на триггеры проверил…
Сатир перевел потрясенный взгляд с далекой лестницы на Леху.
Леха остановился — теперь можно. До лестницы всего пара шагов, а никакой невидимой стены нет и в помине.
Как и должно быть. Глумливый чертик унялся.
— Он же всех вычистил, сказал! — крикнул сатир, будто обвинял Леху. — Всех!!!
— Как оказалось, можно перенести триггер с аватары на местность, — пожал плечами Леха. — Подправить один камешек в стене…
— Кур-рица др-раная… — зашипел сатир сквозь зубы. Руки сжались в тугие кулачки. Он снова глядел на далекую лестницу у Изумрудных гор, и его всего трясло. — Курица драная!!!
— Она только базу данных подправила, — скромно сообщил Леха. — А к нужному камешку ее я привел.
— А?… — Сатир отлип от далекой лестницы и медленно перевел взгляд на Леху. — Что? Ты?…
— Именно.
— Так это… — Брови сатира медленно пошли вниз. Кажется, до него все-таки дошло. — Так это… ты? Ты все придумал?!
— У меня были хорошие учителя…
— Сука!!!
Сатира как пружиной подбросило. Он вскочил и метнулся на Леху.
— Убью!!!
Подскочил, взметнув ручонки со сжатыми кулаками… и невидимая преграда отбросила его прочь.
Сатир вскочил и опять бросился на Леху.
— Убью, падла! На куски порву!
Леха отвернулся от него — к лестнице. Шагнул к ней и снова остановился.
