– Что смотришь как людоед на девственницу? – проворчал Тимми, поправив бандану, закрывающую отрезанные уши.
Телега тронулась, Артур высунул голову: створки ворот были открыты, и манис пополз вперед.
Сначала на пути попадались одни развалины, дальше Артур стал замечать жилые дома – двухэтажные, кособокие, собранные из уцелевших кирпичей. У порогов не было даже женщин. Еще дальше, между двумя многоэтажными каркасами, обнаружилось перепаханное поле; очевидно, здесь выращивали кукурузу.
Затем жилых домов стало больше, и больше полей. Даже не полей – огородов. На некоторых, защищенных от палящего солнца развалинами, до сих пор что-то росло.
Телеги приблизились к еще одним воротам. Здесь все было как в Пустоши: дозорная вышка с прожекторами и защитная стена. Во дворе кишел народ, царило оживление: туда-сюда носились бородатые мужики с карабинами, ржали лошади, в самоход грузили брезентовые тюки. На пороге каменного здания с колоннами, оставшегося от Древних, Маузер и высоченный мужик с короткой седой бородкой смолили самокрутки.
Завидев свою команду, Маузер зашагал навстречу повозкам. Мужики перед ним расступались и глядели с почтением.
Люди с радостью покинули повозку, их тотчас обступили люберецкие, а вот мутанты вылезать не спешили. Интересно, как местные к ним отнесутся? Древние говорили: враг моего врага – мой друг, сработает ли эта истина сейчас?
Вождь первым рискнул покинуть укрытие. Встал, широко расставив ноги, и проговорил:
– Мои люди будет драться с черная чума! – Он воздел над головой карабин и потряс им, мутанты последовали его примеру.
Седобородый предводитель люберецких так и не спустился с порога. Вслед за Маузером Артур подошел к нему, представился, пожал руку. И почему этого грустноглазого человека назвали Хамлом?
Лицом к лицу застыли давние враги – люди и мутанты. Изгнанные с обитаемых земель, мутанты грабили караваны, совершали набеги на небольшие фермы, убивали людей. В свою очередь люди посылали карательные отряды и сравнивали стойбища с землей, не щадили ни стариков, ни младенцев. Особенно лютовал Орден Чистоты.
Первым молчание нарушил длиннорукий мужик с лысой макушкой и бурой бородищей по самое пузо.
– Ну чё, мужики? – обратился он к мутантам. – Вместе подыхать будем?
Шагнул вперед и похлопал вождя по плечу. Фирг оскалился (наверное, это обозначало улыбку) и ответил человеку тем же. Тот взвыл, отскочил на безопасное расстояние и заржал:
– Да на тебе, брат, поле пахать можно!
Мужики тоже захохотали и полезли к мутантам брататься.
– Если ничего не изменится, – тихим, бархатным голосом проговорил Хамло, – то завтра Омега будет здесь.
– Я думал, раньше. – Маузер подкурил от «бычка» вторую самокрутку.
– Надежный человек вести с фронта принес. Стоит ли людей гробить, даже не знаю. Я семью на север вывез, вот, сам остался.
Надо же, подумал Артур, глава клана – сама вежливость. Наверное, Хамлом его в шутку прозвали. Да и на вид он – лекарь омеговский, но никак не бандит.
– Я вот что думаю по этому поводу… – Маузер затянулся, зажмурился, выпуская струю дыма. – Если все побегут, омеговцы зачистят Москву, пойдут на северо-восток, где нефтекачки, и хана вашим семьям. Потому что дальше хода нет: некроз.
– А если податься севернее? – поинтересовался Артур; он даже не слышал, что там.
– Там мутафагов немерено, – ответил Маузер. – Таких, какие вам и не снились. И некроз с симбионтами. Если бежать, то в Минск. Но сами понимаете, летуны к себе чужих не принимают.
– А когда Омега на них попрет? – сказал Артур.
– Летуны хитрые. – Маузер отбросил окурок. – Не знаю, правда это или нет, но ходит слух, что они убирают некроз на подходе к Вертикальному городу. Сидели себе, сидели и вдруг решили сделать добро для Пустоши. Надо объяснять, зачем?
– Можно убрать некроз? – Хамло вскинул бровь, сверкнул синим глазом.
– Есть сведения, что у летунов прибор специальный. Работает по принципу излучателя. Так вот, уберут они некроз, и Омега будет пускать слюни на Вертикальный город. Там много интересного. Минск рассчитывает, что они друг друга уничтожат.
Хамло посмотрел на Маузера грустными глазами и добавил:
– Не исключено, что в Вертикальном таится еще бо́льшая опасность.
– Омеговцы считают себя непобедимыми, – проговорил Маузер. – Как для меня, уж лучше сам Сатана, чем Омега.
– Кто? – удивился Артур.
– Праотец всех мутафагов, – отмахнулся Маузер и обратился к Хамлу: – Созывай людей. Есть что обсудить.
– Главы мелких кланов! – крикнул Хамло преобразившимся голосом. – Подойдите сюда. Поговорить надо.
Возле порога столпилось человек двадцать, среди них одна бабища – ростом с мужика, плечи широченные, руки как у кожемяки, груди нет.
– Идемте в дом, что ли. – Не дожидаясь реакции Хамла, Маузер направился к двери, все потянулись за ним.
Расселись на бетонном полу огромного зала. Маузеру, хозяину и Артуру достались коврики.
– Значит, так. – Маузер постучал кулаком по полу, привлекая к себе внимание, дождался тишины и начал вещать: – В войске Омеги тысячи человек, если вы будете оказывать сопротивление, вас сметут. Кому вы сделаете лучше? Никому. Думаю, правильнее применить принцип партизанской войны: окопаться в Москве и действовать небольшими группами. Омеговцы понесут огромные потери, а нас будет сложно найти. Кроме того, к нам наверняка примкнут мелкие банды. Мы не победим противника, но измотаем его, и он надолго завязнет в Москве, что даст шанс вашим семьям. А там, будем надеяться, у летунов получится с Вертикальным городом. Поняли меня?
Мужики загудели, закивали. Вскочил всклокоченный фермер, выхватил пистолет и заорал:
– Да чтобы я оставил свою землю омеговцам?! Да сдохнуть мне! Понравилось им – драться не надо! – Харкнул под ноги, растер плевок. – Трусы! Не ожидал я от тебя такого, Вестник!
– Вестник знает, что говорит, – вступился за Маузера черноволосый бородач с огромным пузом. – Вспомните, что он предложил, когда мы на нищебродов пошли. Не послушались, а он ведь прав был!
– Не по-нашему это, – проговорил второй бородач, встав рядом с психованным фермером, – не по-мужски. Подло.
Маузер молчал и никак не выказывал чувств, только уголок его рта приподнялся выше обычного.
– А они с нами не подло, да? – возразил кто-то из фермеров.
Сговорились на том, что два неугомонных фермера пойдут на верную смерть – драться за свои земли, остальные решили на рассвете выдвигаться в Москву. Можно было и сейчас, но ночь на носу, а на улицах опасно, да и желательно было забрать с собой боеприпасы.
Хамло вышел вместе со всеми, Маузер и Артур на улицу соваться не стали – фермеры разъезжались по домам, их машины подняли облако пыли, и дышать было нечем. Вскоре рев моторов стих, пыль улеглась.
