* * * * * * * *
Для занявшей посёлок роты день начался чуть позже девяти часов. К всеобщему счастью, первым звуком был не знакомый до жути свист или выстрелы. Жужжание моторов и гул лопастей с небольшой высоты пока были отдалёнными, но приближался быстро.
Капитан, щурясь от утреннего света с горизонта, смотрел в сторону приближающихся вертолётов. На фоне редких облаков и голубизны неба хорошо угадывались три толстые жужжащие точки. Об их прибытии доложили около часа назад, когда капитан только просыпался и с трудом осознавал происходящее. Сейчас же он был полностью готов принимать недостающее подразделениям снабжение и небольшое пополнение.
Пока никого не было, офицер рассматривал окружающий пейзаж. К сожалению, состоял он из леса в низине бывшего болота, где расположили госпиталь и склад, с просторным полем между домами и краем низины. До обстрела это пространство занимали дворы и огороды жителей, а теперь это было пустое поле, на котором из распаханной взрывами земли торчали клочки травы с обломками заборов, ещё не растащенных на топливо. Всю эту неприятную картину припорошила белая пелена всё ещё мелкого, сыпучего снега.
Пока командир осматривал руины, взгляд зацепился за двигающуюся пару солдат в форме. Чуть прищурившись, узнал в них подчинённых лейтенанта Кельева. В отличие от подчинённых, командир их взвода носился чёрт знает где. Стоило об этом задуматься, как из-за плеча донеслись быстрые шаги, а затем и прозвучал запыханный голос взводного:
— Здравия желаю, товарищ капитан.
— Здравия, лейтенант. — немного недовольно бросил через плечо капитан.
— Извините за задержку. — между попытками нормализовать дыхание продолжал лейтенант.
— Ничего, не сильно ты и задержался. — успокоил его командир. На секунду губы рванула вверх улыбка, сопровождённая усмешкой. — Только про тебя подумал, как сразу ты вылез.
Когда дыхание Кельева приблизилось к нормальному, он покрутил головой по сторонам. Заметил идущих навстречу Топина и Кощея, но почему-то не увидел других командиров взводов.
— А Шушев с Петренко где? — только сейчас поинтересовался единственный явившийся лейтенант.
— Да мне тоже интересно! На связь вышли оба, ответили, что встречать придут. А сейчас — сам видишь.
Когда с привычным и уже рефлекторным «Здравия желаю» пришли два сержанта, а остальных видно не было, капитан направился к развёрнутому недалеко от склада штабу. В обустроенной под КП палатке он тут же направился к столу с картами и целью визита — радиостанцией. В трубку уже взвинченный капитан проговорил возмущённо, сдерживаясь от перехода на крик:
— Шушев, Петренко! Два распиздяя, почему я вас ещё не видел?!
Первым ответил незнакомый мужской голос:
— Это ефрейтор Сёмин, радист лейтенанта Шушева. От нас он вышел минут пять назад. Сказал, что к вам.
— Ефрейтор Авдеев, радист Петренко. — представился голос моложе. — Лейтенант несколько минут назад ушёл. То же самое сказал.
— Этих двух придурков расстрелять мало… — стиснув зубы, проговорил капитан. Затем продолжил тоном спокойнее. — Молодцы, мужики, будьте на связи.
Неожиданно в окончившийся было диалог вклинился радостный голос майора-командира батальона, в чьём составе существовала рота:
— Купол-первый, это Форт-12. Новости хорошие: артиллерия прибыла.
— Спасибо за новости, товарищ майор. — тоже повеселел капитан. — Что подвезли?
— Три батареи «Акаций», столько же 2С19, батарея «Градов», «Торнадо» и «Ураганов», вместе с ними ещё дали батарею «Малок». Реактивную артиллерию нам сказали без приказов выше не использовать, а ствольную использовать как хотим. Так что своим передай, чтобы не стеснялись вызывать, если миномётов не хватит.
— А с подкреплениями что?
— В пути пока. Обеспечение тебе привезли уже?
— На подлёте. Вы говорили, что с ними кого-то отправите.
— Да, подарок из Солнечногорска. Три снайпера, из них один отличник. Так что береги их там.
— Спасибо, пригодятся. У нас здесь раненные появились, с тяжёлым даже. Попытаюсь их в вертушки подсадить на обратном пути.
— Подсаживай конечно! Будто нужны они у вас.
— У меня всё.
— Тогда держись. Конец связи.
Тем временем на краю будущей посадочной площадки командиры молча не стояли. Как обычно, больше всех говорил Ушкин с момента ухода ротного. Остальные больше слушали, изредка перебиваясь своими репликами. Как по заказу, к собравшимся подошёл ещё один недостающий сержант.
— Мои, когда перестрелка вчера началась, всё к тебе рвались на позиции. — рассказывал Толя. — Мол, вдруг что, помочь нужно. На связь со Степанычем вышел, говорю, мол, так и так, ребята рвутся в бой, можем вступить, поддержать. В ответ отказ. Сиди, свою позицию держи, вдруг там ещё группа обойдёт.
Услышанное поразило Стаса, особенно на фоне реакции командира на новости о потерях. Настороженный, слегка возмущённый взгляд переместился на лейтенанта вместе с немым вопросом остальных присутствующих. В ответ Кельев возмущённо и слегка озлобленно заявил:
— А вот лепить из меня рогатого черта нечего! Я, между прочим, ещё связывался перед ответом с Мишиным. — упрекнул Ушкина старший по званию. — И только от него получил приказ силы оставить как есть. Причину уже назвали.
Не знавший таких тонкостей в управлении, Ушкин опустил взгляд в промёрзшую землю и, осклабившись, раздосадованно цыкнул. Так он изображал вину. Поначалу такая реакция на упрёки всех удивляла и даже смешила, но со временем стала привычной.
— Так что думай почаще, прежде чем говорить, о чём не знаешь… — уже со слабой злобой прибавил лейтенант.
— Виноват. — бросил Ушкин.
На непродолжительное время в воздухе повисла тишина. Ушкин уже говорить не хотел, чтобы в очередной раз не сказать лишнего, Топин от природы разговоры начинать не любил, как и Кельев в плохом настроении, а Стас попросту не знал, что можно спросить.
Лейтенант поочерёдно окинул взглядом сержантов, хмыкнул своим мыслям и спросил тоном спокойнее:
— Вы своих ещё не разбудили?
— Нет ещё. — ответил Стас. — Только дневальные с дозорными не дрыхнут.
— Та-а-а-ак же. — лениво отмахнулся Топин.
— У меня пара филинов нашлась. — улыбнулся Ушкин. — Дневальных с дозорными спать тянет, а эти двое уже час где-то сидят, по развалинам в поисках непойми чего ползают. Пару раз находили остатки инструментов. Полазали подольше по лесу, у медпункта, и устроили нам топор. Не первой свежести, но лучше просто воздуха.
— Теперь я знаю, кого напрячь, если инструменты не подвезут. — усмехнулся Кельев.
Внезапно позади, сопровождённые шелестом растительности, раздались шаги и разговоры. По голосам все узнали недостающих лейтенантов с их сержантским составом и капитана, который с чувством и выражением материл тех за неявку к назначенному времени.
Когда на краю рощи стояло всё командование подразделения, все нелестные эпитеты опоздавшим были сказаны, а до подлёта вертолётов оставались какие-то пара десятков минут, капитан объявил:
— Значит так, информация для всех!
Когда разговоры между сержантами и взводными, будто задавленные громогласным объявлением, утихли, офицер продолжил:
— На связь комбат выходил. Теперь у нас есть поддержка артиллерии. Подтянули и реактивную, но нам она не нужна. По три батареи «Акаций» и «Мста-С», к ним — батарея «Малок». Их можем использовать как хотим. У ваших радистов должна быть наша общая частота. По ней выходите на связь и через меня вызываете артиллерию. Ещë к ним сейчас снайперов привезут, каждому взводу по одному. Кельев, себе "отличника" возьми: участок наиболее опасный и сложный.
Вскоре гул и шум двигателей стал невыносимо громким. Отдалённые точки получили куда большие габариты и знакомые очертания. При их посадке всех собравшихся обдало волной холодного воздуха вперемешку со сметённым ей снегом. Моторы замерли резко, гул и остановка лопастей произошли через куда большее время.
* * * * * * * *
