сложно. Кто-то очень пристально следил за мной.
Мой противник оказался неразговорчивым и молча стоял до тех пор, пока судья не скомандовал:
— Начали!
Атаковал он первым, и мне стоило огромных усилий, чтобы не превысить допустимую скорость. Я еле увернулся и отвёл удар, но явно показал, что раньше скрывал свои способности, чем лишь усилил интерес к своей персоне.
Теперь мне необходимо выиграть случайно, воспользовавшись ошибкой противника, чтобы показать, что этот уворот был сделан на пределе моей скорости и вообще я сам не понял, как увернулся. Вот только противник не давал мне такого шанса. Он был очень хорош и постоянно пользовался усилением тела.
Я еле сдерживался, чтобы не превысить допустимый предел, хотя мне этого очень хотелось, поскольку его меч или кинжал постоянно пролетали в опасной близости от моего тела.
Вот он делает обманный финт, а я, будто не удержав равновесие, от того что так быстро уклоняюсь, продолжаю двигаться в ту же сторону, только немного сместившись, поэтому его следующий удар тоже по мне не попадает. Вообще, со стороны мы смотримся, как опытный боец в лице моего противника и новичок, которому непонятно по какой причине невероятно везет.
Так происходит какое-то время, пока мне не удается увернуться в противоположную его удару сторону, а его рука с мечом по инерции продолжает двигаться дальше. Два точных удара, и противник падает, а я, наступив ему на руку, приставляю свой меч к его горлу.
— Барон Савраскин победил! — огласил судья.
Я убираю ногу с руки противника и подаю ему руку. От помощи он отказываться не стал, и строить из себя обиженную девочку тоже. Проиграл он достойно, и я помог ему подняться.
— Ну, ты парень крут! — говорю я ему, чтобы хоть как-то оправдать свою победу. — До сих пор руки трясутся. Вообще не понимаю, как мне удалось победить.
— Я сам в шоке, как это произошло. Но твои рефлексы это нечто!
— Да только за счет них и смог столько продержаться. Если бы ты не ошибся, мой проигрыш был бы лишь делом времени.
— В следующий раз буду внимательнее. Я — Михаил, Новосибирская академия — протянул он мне руку.
— Виктор, Питерская, — ответил я рукопожатием.
— Я, получается, уже вылетел, а у тебя сегодня еще бой будет, предлагаю после него пойти куда-нибудь выпить.
— Я за. Вот только ты не против, если с нами будет моя любовница и еще человек шесть студентов?
— Не против, я тогда своих позову.
— Вот и договорились. Тогда после турнира встретимся у выхода.
Российская империя. Город Москва. Центральный полигон
— Лукас, ты это видел? — поинтересовался Якоб у своего начальника.
— Да. Заряжай Мартина. Пусть провоцирует пацана, и случайно убьет его на дуэли. Нам такой антимаг на фронте не нужен. Если его хорошо подготовить он не меньше трех-четырех магов убьет, а нас за это по головке не погладят.
— Думаешь, он купится?
— Этот парень, как там его? Виктор? Он вроде официальный любовник Екатерины Фроловой? Вот пусть Мартин на ней и сыграет, а еще назовет его отщепенцем. Антимаги этого не любят. Он умеет выбесить людей, так пусть постарается.
— Понял. Когда?
Российская империя. Город Москва. Центральный полигон
— Лучше всего перед финалом. Если его не выставили в основной команде, значит, делают упор на запасную, и наверняка они сделали крупные ставки. Стоит опустить их с небес на землю и сломать им планы. А пока понаблюдаем за парнишкой. И придумай, как его убрать, если вдруг Мартин облажается, — ответил Лукас.
— Вы считаете, он может облажаться? Мартин архимагистр.
— Сдается мне, этот паренек не так прост. Как бы не вышло, что он уже сейчас и с архимагом в состоянии потягаться.
— Хорошо, Лукас, я все сделаю, — принял приказ Якоб.
Российская империя. Город Москва. Кремль
Император, мужчина пятидесяти лет, чероноволосый, статный, широкий в плечах, с волевым лицом, привычно одетый в строгий мундир главнокомандующего сидел в своем кабинете в Кремле и работал. Вставал он всегда рано, а ложился поздно. Николай Львович Романов заботился о процветании государства Российского и работал над тем, чтобы улучшить жизнь его поданных и возвысить Российскую империю на мировой политической арене. Однако не всё и не всегда шло гладко. Повышенная рождаемость в Австрии Алантов и антимагов сильно вскружила им голову, и они надумали расширяться. Но Николая Львовича не устроило посягательство на Российские территории, и развязалась война. Вот только проблема вся была в том, что на войну больше количество магов, воителей и тем более Алантов посылать нельзя. Это ослабит границы и внутреннюю безопасность страны, а обычные люди большой пользы на войне принести пока не могли. Вот и удавалось Романову лишь сдерживать противника, иногда отступая и потом возвращая свои территории.
Эти мысли не давали императору покоя, и он постоянно пытался найти решение, как погасить этот конфликт, не потеряв своих территорий.
— Здравствуйте, ваше императорское величество, — войдя в кабинет императора, поздоровался первый советник.
— Здравствуй, Гордей. Что сегодня принес?
— Все хорошо, ваше императорское величество, никаких дополнительных эксцессов.
— А по старым что?
— Работаем. По некоторым есть подвижки.
— Это хорошо. А на фронте, как обстоят дела?
Гордей Макарович Власов скривился.
— Плохо. Опять отступили на десять километров к предыдущей линии обороны. Никак Батевкий не может удержать наши рубежи. Туда все, как в прорву уходит.
— Не наговаривай на генерал-лейтенанта. Он единственный сдерживает австрийцев! Хочешь, вместо него пойдешь! И попробуй мне только сдать позиции!
— Я не наговариваю, ваше императорское величество. Более того, я не имею в виду ничего плохого. Я лишь беспокоюсь о том, что ничего не помогает. Если бы все, что мы туда отправляли, приносило бы победы, тогда можно было бы увеличить поставки. Но ведь ничего не помогает. Я уже не знаю, что бы им такого отправить, чтобы сместить линию фронта на австрийскую территорию.
— Так вот ты о чем? Тогда ладно. Давай посмотрим, что ты там отправил.
Николай Львович открыл папку, пролистал, почитал и отложил.
— Что и танковая дивизия не помогла?
— В том-то и дело, что нет. У них слишком сильные щиты и слишком много замковых накопителей. Даже авиация не берет. Нам бы туда Алантов побольше, или батальон обученных антимагов с лучшими щитами и в отличных доспехах, для организации прорыва.
— Хм… батальон! Где ж я тебе их столько возьму.
— Вот в том-то и дело. А у австрийцев он есть. Может с союзниками поговорить? Наймем человек девятьсот, обучим. Они их все равно от них на вымышленной войне
