ты не убила Баздука во сне?
— Не было шансов, — прищурилась Кара.
— Почему не отравила? — спросил я.
— Было нечем. Но в еду плевала.
Я не сомневался, что она уже продумывает способы моего убийства. Так себе наследство, с подвохом. А остальное вполне неплохо, даже этот чум после генеральной уборки будет отличным жилищем. Вот, кстати, и первое задание для Кары.
Переезд на новое место много времени не занял, у меня было не так-то много добра. Практически всё я оставил Дургузу, который в одночасье стал влиятельным господином и владельцем собственной недвижимости, а я переселился в чум вождя, уборка которого заняла почти весь оставшийся вечер. Ладно хоть с утилизацией отходов здесь всё обстояло гораздо проще, чем в моём мире, я просто выбрасывал вонючие шкуры и засаленные одежды на улицу, где их разбирали все желающие, причём едва ли не устраивая драку за то, что для меня было просто мусором, который Баздук зачем-то хранил у себя.
Я безжалостно выбрасывал всё, от протухшего мяса до старых одежд, Кара убирала и мыла жилище, без особого усердия, но даже такой уборки этот чум не видел очень давно. Баздук и в самом деле был настоящей свиньёй.
Самым сложным оказалось проветрить чум, потому что для этого его пришлось наполовину разбирать, но и спать в такой духоте мне не хотелось. Но мы и с этим разобрались. Закончили практически ночью, уже после захода солнца, и в наши неприветливые горы вновь пришли холод и тьма. Откочевать бы в какое-нибудь более благоприятное местечко, более плодородное и богатое, но нет. Всё занято, и нахрапом просто так не перекочуешь.
В итоге всё тепло из чума всё-таки выпустили, а очаг такое пространство обогреть не мог. Пришлось лечь прямо у него, забравшись под немногие оставшиеся шкуры. Кара юркнула к дальней стене, на своё место, и свернулась клубочком, спасаясь от холода. Было немного не по себе находиться в одном помещении с малознакомой женщиной, которая только и мечтает о том, как бы половчее тебя убить и сбежать. Что-то мне подсказывало, что Баздук либо выгонял её на улицу на ночь, либо связывал, но я считал излишней жестокостью и то, и другое.
Так что сон всё не шёл. Один бок припекало от очага, другой замерзал, в мыслях всё вертелись фантазии о том, как Кара подкрадывается ко мне с кинжалом. На новом месте всегда засыпать трудновато.
— Вождь… — раздался тихий голос. — Ундзог…
— Чего? — рыкнул я.
— Холодно… Позвольте… — смущённо попросила Кара.
— Ложись к очагу. С другой стороны, — приказал я.
Я внимательно проследил за тем, как она поднялась и переместилась к тлеющему очагу, дающему крохи тепла. Может, хотя бы к утру чум прогреется, но я бы на это сильно не рассчитывал.
— Вы не такой, как он, — тихо произнесла Кара.
— Ага, я хуже, — буркнул я.
По крайней мере, я, в отличие от старого вождя, понимал, что делаю. А осознанные злодеяния всегда воспринимаются как что-то более плохое. Бытие орка плохо вяжется с человеческой моралью, которая понемногу слетала с меня, как шелуха, ненужная и даже вредная. Совесть меня нисколько не мучила, хотя я порой прокручивал в голове те ситуации, с гномами, с вождём, но всякий раз я только убеждался в том, что сделал всё правильно. У меня просто не было другого выхода.
Уснуть так и не получалось, и я всё прокручивал в голове события предыдущего дня. Было интересно, что это за багровая пелена, появляющаяся перед глазами в те моменты, когда внутри бушует ярость, и чем это может быть для меня чревато. Раньше я за собой такого не замечал, а моей обычной реакцией на стресс были потеющие ладони и бешеное сердцебиение.
У орочьего тела, очевидно, биохимия совсем другая. Теперь же, в теле Ундзога, первой реакцией был гнев и желание ударить. Я эти реакции, конечно, сдерживал, но рано или поздно они всё-таки возьмут надо мной верх. Тело и сознание всё-таки влияют друг на друга, и одно неотделимо от другого, а значит, моё сознание неизбежно будет меняться под влиянием орочьего организма. И как бы я ни старался этот момент оттянуть, он, скорее всего, уже наступил.
— Я ему один раз чуть горло не перегрызла, — сказал вдруг Кара. — В первую ночь.
— Помолчи, — буркнул я.
Слушать её внезапные откровения не было ни малейшего желания.
— Он меня даже боялся потом, — добавила она. — Сказал, всё равно я уродина.
— Сейчас на улицу спать пойдёшь, — пригрозил я.
По-хорошему, от этой девки надо было бы избавиться. Желательно с выгодой для себя. Ну или дать вольную, в конце концов, хотя вождю по статусу не положено самому варить себе жратву и убираться в чуме.
— Из Чёрного Утёса ты, говоришь? — спросил я.
— Да, вождь, — вздохнула она.
— И где сейчас твоё племя? — спросил я.
— Так… — осеклась она. — Не осталось никого… Вы же… Всех…
Да уж, неловко получилось. Не думал, что орки истребляют друг друга, это же максимально глупая стратегия. Гораздо лучше объединяться, чтобы навалять врагам, которых было предостаточно. В прошлом, по рассказам Дургуза, так и поступали, когда какой-нибудь сильный вождь объединял всех орков под своим знаменем и шёл войной на эльфов, гномов и людей.
— То есть, тебе даже идти некуда? — спросил я.
— Нет, вождь, — вздохнула Кара.
Я помолчал какое-то время, собираясь с мыслями.
— Ну и что ты вообще умеешь? — спросил я.
— Убирать… Готовить… Постель греть… — тихо начала перечислять она.
— Чего? Греть? — хмыкнул я.
— Баздук терпеть не мог на холодное ложиться, — пояснила она. — Я ложилась, грела, а потом он меня на улицу выгонял. Чтобы ночью не убила.
— Полезного, значит, ничего не умеешь, — произнёс я.
Кара вдруг подскочила со своей постели и рухнула на колени, упираясь лбом в шкуры на полу.
— Вождь, только не убивайте! — взмолилась она. — Я всё буду делать, только не убивайте! Я буду полезная! Всё, что скажете!
Я приподнялся на шкурах и покосился на распластавшуюся в позе подчинения Кару.
— Спи ложись, дура, — буркнул я. — Не буду я тебя убивать. Если первая не начнёшь.
— Вы же Баздуку голову… Хладнокровно… — всхлипнула она. — Прямо как человек!
Занятно. Это что получается, тут люди за каких-то монстров считаются? Ну хотя ничего удивительного, человек, как существо без клыков и когтей, не успел получить от эволюции механизм сдерживания насилия даже внутри своего вида, а уж по отношению к оркам, наверное, и подавно. А у орков, скорее всего, подобный механизм всё же имеется, иначе Баздук меня давным-давно бы убил, да и вообще с таким количеством ритуальных поединков орки бы друг друга просто перебили в борьбе за власть.
Странно тогда выходит, что племя Чёрного Утёса уничтожили. Ладно, допустим. Может, кровная месть, или ещё что-то.
— Жалко Баздука? — спросил я.
— Нет! — вскинулась Кара. — Я бы и сама его так! Ну, или не так… Нет, голову отпилить я бы точно не смогла… Но он заслужил!
— Вот именно. Заслужил. Я убиваю только врагов, — сказал я. — Так что рекомендую со мной дружить.
— Дружить? — не поняла она. — Но как? Я же… А вы вождь…
А, вся эта чушь Дургуза про вещь, говорящее орудие и то, что с рабами не разговаривают, а просто бьют по морде. А потом эти рабы плюют тебе в суп, пытаются убить или ещё чего в таком духе. Так что лучше дружить со всеми, особенно с обслуживающим персоналом и остальными подчинёнными. Тебе это ничего не стоит, зато спокойнее и тебе, и им.
— Что? Я здесь теперь вождь, что хочу, то и делаю, мне плевать, кто там что подумает, — пожал плечами я.
Она села на шкурах, теперь глядя на меня совсем по-другому. Заинтересованно.
— Но это я могу себе позволить, — добавил я. — А ты нет. Так что лучше не забывай своё место.
— Да, вождь, — вздохнула она.
Я тоже взглянул на неё по-новому. По сравнению с местными орчихами Кара выглядела не в пример лучше. Немного откормить, подождать, пока сойдут синяки и ушибы, и она станет вполне симпатичной девушкой, пусть даже зеленокожей и остроухой, хотя по местным стандартам красоты она и впрямь считалась уродиной. Здесь в почёте были этакие неолитические Венеры, тучные, мощные. Я же привык совсем к другому.
— Вы и правда совсем другой, — задумчиво произнесла Кара, словно читая мои мысли. — Я таких никогда не видела.
— Ундзог! Выходи на бой! —
