Распоряжаться вовсе не нравилось, хотелось вернуть те времена, когда они были только втроем.
– Ну, чо, думаешь, еще нападут? – спросил Илья, наблюдая, как Андрей заряжает в «ГП-25» новую гранату.
– Могут.
Взгляда «колдуна» он не ощущал, и это радовало, но, что плохо, не мог вспомнить, когда тот пропал: то ли в момент, когда они свернули с шоссе Энтузиастов, то ли вообще минут десять назад.
Лысый любитель длинных плащей вряд ли оставит их в покое так легко.
– А кто это был? – спросила немного пришедшая в себя Маргарита. – Ради бога! Тот, на мосту? О чем вы с ним разговаривали? Это по его приказу на нас кидались все эти чудовища? И откуда они взялись? Это ядерная бомба? Ее сбросили и появились мутанты? Или вирус, как в кино? О господи, не молчите, скажите хоть что-нибудь!
– Как я могу говорить, если все время говорите вы? – Андрей пожал плечами. – Слишком много вопросов.
– Э, слушайте меня! – вмешался Илья. – Я вам все растолкую, как оно есть, по понятиям. Эти морды хищные – бывшие люди, кому повезло меньше и кто уродом стал злобным…
Его слушали, не отрываясь, открыв рты и забывая дышать, но при этом не верили.
Андрей видел в глазах женщин из «гарема» сомнение и понимал их – слишком невероятным это казалось, и никакие бомбы, вирусы и даже фокусы инопланетян не могли объяснить того, что произошло с Землей.
Ну, или хотя бы с Россией.
О погибших москвички больше не вспоминали, не плакали, скорее всего за утро выплеснули запас эмоций и теперь немного отупели, на какое-то время потеряли душевную чувствительность.
– Ну, чо, просекли фишку? – спросил Илья, закончив импровизированный ликбез.
– Вы вышли из подвала совсем в другой мир, не в тот, что существовал двадцать дней назад, – добавила Лиза. – И вам предстоит либо приспособиться к нему, либо погибнуть, третьего не дано.
– Но кто же это был-то все-таки… пробормотала не желавшая сдаваться Маргарита.
– Он может управлять чудовищами, – сказал Андрей. – Одного такого мы убили во Владимире… А теперь пошли!
Таких ненавидящих взглядов наверняка удостаивались гитлеровские палачи в концентрационных лагерях.
Женщины начали с кряхтеньем и стонами подниматься, мальчишка с черной шерстью на лице захныкал: «Я не хочу! Давай пойдем домой!» Лиза мгновенно оказалась рядом, принялась уговаривать, Илья подал одной из дамочек постарше руку, и этот жест вышел у него очень изящным.
Особенно для бывшего нижегородского гопника.
Андрей вновь оказался в авангарде, первым выбрался на проспект Буденного, на удивление пустынный, лишенный автомобилей. Прошли большой дом, первый этаж которого занимали многочисленные фирмочки и магазинчики, и прямо от него по левой обочине потянулись «джунгли».
Барышни из «гарема» при виде стены ярко-зеленых зарослей принялись вздыхать и ахать.
– Что же это такое?.. – потрясенно сказала одна. – Там же раньше школа находилась, четыреста тридцать третья, я в ней училась…
Сейчас к школе было можно проехать только на танке – толстые деревья стояли тесно, ветви переплетались, блестели глянцевые листья в ладонь размером, а шипы торчали во все стороны. От строений, до катастрофы располагавшихся в этом районе, похоже, не осталось ничего.
В кронах, находившихся на высоте пятого этажа, что-то захрустело, зашевелилось, и Андрей вскинул автомат.
– Ой! – пискнула одна из женщин.
Затряслись листья, два дерева качнулись, и с верхушки одного из них сорвалось громадное «семя одуванчика». Повисело мгновение на месте, выпятив пушинки длиной с руку, а затем резко пошло вниз.
– Прочь! – приказал Андрей. – Оно опасно!
Барышни из «гарема» с топотом рванули к ближайшему дому.
Несколько пуль, угодивших в толстый стебель, заставили его задергаться, «семя» повело в сторону. Оно попыталось выровнять полет, но не сумело и с хрустом воткнулось в асфальт у обочины проспекта.
А сверху, медленно кружась, опускались еще три.
– Ну нах такие развлечения! – воскликнул Илья.
– И то верно… – поддержал его Андрей. – Отступаем.
Второе хищное «семечко» сбили, третье едва не зацепило Лизу за плечо, девушка отскочила в последний момент. С наслаждением выпустила длинную очередь, так что от стебля полетели серые лохмотья, брызги бесцветной жидкости, посыпались наземь отстреленные пушинки.
Поспешно двинулись дальше, оставив первое «семя» выдергивать себя из асфальта.
На крыше ближайшего дома по правой стороне обнаружилась «корова», что сидела со сложенными крыльями. Но на людей тварь нападать не стала, лишь подняла украшенную многочисленными щупальцами морду.
То ли была сыта, то ли знала, что связываться с этими двуногими себе дороже.
Они прошли еще метров сто, когда из глубины «джунглей» начали доноситься глухие размеренные удары – словно кто-то бил в огромный барабан. Ветки деревьев затрепетали, вниз полетели синие иголки, обрывки листьев и лепестки громадных уродливых цветков.
– Это еще что? – на круглой физиономии Ильи возникло недоумение.
– Скоро узнаем, – процедил Андрей. – Не стоять! Пошли! Пошли!
Он не знал, что происходит в недрах чащи, но не сомневался, что «джунгли» готовят очередную пакость.
Удары прекратились, ветки затрещали, в их глубине обозначилось движение, в зеленом сумраке зашевелилось нечто огромное. Вздрогнула земля, когда по ней ударила стволоподобная ножища, и на солнечный свет вышел великан, точно сотканный из листьев, свежих побегов и стеблей.
Головы у него не было, ручищи опускались до самой земли, на уровне пояса торчала настоящая «юбка» из толстых корней, что пошевеливались, дергались, ощупывали воздух.
– Ой, мама-а… – протянула Лиза.
– Вряд ли это она, – с нервным смешком поправил Илья. – Сейчас мы ему…
– Погоди! – вмешался Андрей.
Безголовый не спешил атаковать, просто стоял, покачиваясь, все время, пока люди проходили мимо него. А затем повернулся и медленно, оставляя в асфальте круглые вмятины, зашагал в ту сторону, откуда они пришли.
«И то хорошо, – подумал Соловьев. – Такого если только гранатой, да и не одной».
Женщины привыкли, что рядом тянутся «джунгли», перестали таращиться в их сторону, вздрагивать при каждом шорохе. Не особенно удивились и при виде громадного блестящего клубка трамвайных рельсов, что почти целиком занял следующий перекресток.
На то, чтобы изумляться, у них не осталось сил.
И с самого начала шли не особенно быстро, а сейчас просто тащились, у детей ноги и вовсе заплетались. Их несли по очереди, но быстро уставали, передавали друг другу, а дышали все тяжелее.
