Лимузин замер в десяти метрах от полицейского электромобиля сопровождения. Выйдя из машины, Грейсон решительно зашагал к транспортному судну. Перед трапом в три шеренги выстроились приговоренные к каторжным работам преступники. Маорец насчитал сто пятьдесят человек. Все в одинаковых светло-коричневых робах, на запястьях наручники, на ногах короткие цепи. Возможность побега полностью исключалась.
Кроме того, по периметру расположились солдаты с лазерными карабинами и хорошо обученными тапсанами. И это не местные маленькие пушистые зверьки, а мутировавшие злобные хищники Тасконы, достигающие почти полутора метров в холке. Дрессировка подобных животных дело сложное, а потому и стоят они неимоверно дорого.
Между тем, к Линку направились двое мужчин. Высокий стройный блондин в темно-синем мундире – инспектор по исполнению наказаний Брук Мейсон. Слева от него идет неказистый щуплый помощник Грейсона Элисон Вулвил. Внешними физическими данными природа беднягу обделила, но зато щедро наградила Элисона хитростью и пронырливостью. При желании Вулвил способен обвести вокруг пальца любого.
Именно помощник подсказал Линку идею заключить договор с правительством об аренде заключенных. Выгоду получали обе стороны. Правительство Маоры избавлялось от расходов по содержанию и охране каторжников, а Грейсон за мизерную плату приобретал дешевые трудовые ресурсы.
К сожалению, количество передаваемых Линку преступников строго ограничивалось. Вот и сейчас рабовладельцу по контракту принадлежали лишь тридцать человек. Ну, да и это неплохо. Учитывая, что заключенные находятся на положении невольников, Грейсон на каждой партии экономил примерно сто-сто двадцать тысяч сириев.
– Вы задержались, – с укором в голосе произнес Мейсон, показывая на часы.
– Обстоятельства, – улыбнулся Линк. – Столкнулся с очень необычным случаем. А заодно приобрел раба.
– Везде успеваете, – заметил Брук, доставая из кейса папку с документами.
После некоторой паузы инспектор протянул бумаги собеседнику и сказал:
– Надеюсь, помните, что выбирать нужно только осужденных со сроком не меньше десяти лет.
– Само собой, – откликнулся Грейсон. – На мелких воров, мошенников и аферистов мы не претендуем.
Впрочем, таковых среди каторжников и не было. В шахты Маоры власти графства отправляли исключительно убийц, бандитов и разбойников. На совести каждого преступника не одна искалеченная человеческая жизнь. Мерзавцы заслужили суровую кару. Совсем иное дело невольники. Они абсолютно ни в чем не виноваты. Но тут уж ничего не изменишь. Судьба. Жалости к несчастным пленникам никто не испытывал. За прошедшие годы сердца и души людей зачерствели.
Линк взял в руки папку и тотчас отдал помощнику досье на заключенных. Небрежно переворачивая листы, Элисон громко выкрикивал фамилии. Услышав свое имя, осужденный не спеша, гремя цепями, выходил из строя. Судя по огромным, крепким фигурам негодяев, пройдоха Вулвил заранее успел познакомиться с документами каторжников. Грейсон не увидел среди преступников слабых и больных. Проверив список, Мейсон усмехнулся, покачал головой и проговорил:
– «Отличный» контингент. Сплошь садисты и изуверы. Если честно, я бы вздернул выродков на виселице.
– Вы чересчур жестоки, инспектор, – иронично сказал Линк. – К оступившимся членам общества надо относиться с добротой и пониманием. Моя система способна перевоспитать даже закоренелых мерзавцев.
– Не сомневаюсь, – произнес Брук. – У вас большой опыт. Грузите ублюдков в первую секцию.
Услышав приказ начальника, солдаты повели заключенных к челноку. Тихо ругаясь, каторжники брели по трапу в грузовой отсек корабля. Здесь осужденных встречали надзиратели. Преступников бесцеремонно заталкивали в металлическую клетку, усаживали на пол и пристегивали наручники к горизонтальной перекладине. Заключенные не сопротивлялись и не возмущались. Электрические хлысты, висящие на поясе охранников, быстро успокоят недовольных. Через пять минут к судну потянулась вторая колонна.
Вскоре стартовая площадка опустела. Фургоны и полицейские машины медленно покидали космодром. Грейсон жестом подозвал к себе помощника.
– Возьми двух конвоиров и вытащи невольника из багажника лимузина, – вымолвил рабовладелец. – Парень в бессознательном состоянии, поэтому поаккуратнее. Ему сегодня уже досталось.
Элисон беспрекословно выполнил приказ хозяина. Солдаты достали Андрея и, подхватив юношу под мышки, поволокли к челноку. Обнаженного подростка положили в первый сектор у ног каторжников. Глядя на окровавленные повязки, Вулвил бесстрастно спросил:
– А он по пути не сдохнет? Возиться с трупом нет ни малейшего желания.
– Не волнуйся, мальчишка крепок и вынослив, – проговорил Линк. – Да и раны ерундовые…
– И сколько вы заплатили за раба? – поинтересовался помощник.
– Тысячу двести сириев, – солгал Грейсон и махнул водителю Мектона, чтобы тот возвращался домой.
Аланец показал, что понял маорца и сел в электромобиль. Набирая скорость, машина устремилась к воротам.
– А не слишком ли дорого? – не унимался Элисон. – Товар явно порченый.
– Поверь, невольник поправится и будет трудиться наравне со всеми. Я не прогадал.
– Вам виднее, – пожал плечами Вулвил. – Хотя, по мне, парень чересчур худой и изможденный.
Спорить с помощником Линк не стал. Элисон был редким занудой. Пилот убрал трап, закрыл внешний люк и запустил двигатели. Ровно в двадцать три часа корабль оторвался от поверхности. Устроившись в мягком кресле, Грейсон лениво потягивал холодное пиво. Рядом разместился Вулвил, напротив, на переносном компьютере Мейсон корректировал базу данных.
«Стик-31» относился к категории специальных судов. Эти челноки способны не только выходить в космос, но и достигать любые объекты в пределах восьмисот миллионов километров. Из звездной системы Сириуса им не выскочить, но до Маоры и Тасконы они долетают без труда. Использование подобных кораблей позволяло властям доставлять преступников на орбиту планеты без дополнительных пересадок на транспортные суда, что значительно уменьшало риск нападения. Попытки освободить осужденных, несмотря на тщательную охрану, иногда предпринимались.
Волков очнулся, но вставать не спешил. Для начала нужно вспомнить события последних часов и сориентироваться. То, что его сняли со столба, землянин сразу догадался. Нет обжигающих лучей Сириуса, противного клекота стервятников, тянущей боли в руках, привязанных к перекладине. Вопрос в том, почему Крейн смиловался? Сострадание тут ни при чем.
