Лабус разглядывал экран закрепленного на рукаве устройства — вроде ПДА, хотя слишком громоздкое, больше напоминает планшет-сканер. Пригоршня топтался на месте.
— Ну что? — посмотрел он на меня. — Как самочувствие?
— Хорошо. — Я натянуто улыбнулся и кивнул в сторону Лабуса. — Что он делает?
— Местность сканирует при помощи армейского детектора. Впереди может быть аномальное поле, вот и остановились.
Сталкер присел, выставив перед собой оружие. Я оглянулся на Курортника — военстал сидел на корточках ко мне спиной. Присмотревшись к его рюкзаку, я заметил, что из боковых карманов белого чехла торчат две колбы, перехваченные липучками. Они очень напоминали ту, что я вытянул и, случайно активировал во время драки с полтергейстом.
— Курортник! — тихо позвал я, и он обернулся:
— Чего тебе?
— Что это у вас, — я показал на колбы, — в карманах чехла?
Военстал покосился туда, ощупал одну колбу.
— «Сборка». Аномальная граната то есть. Знаешь, что такое аномалии?
Я кивнул.
— Берут побочный продукт аномалии, например… — Он огляделся, словно искал что-то. — Неважно, короче, берут бенгальский огонь от электры, комбинируют его со светошумовой гранатой и… — Перехватив мой удивленный взгляд, Курортник констатировал: — Не понимаешь. И не грузись.
Пригоршня хмыкнул.
— А ты чё ржешь? — переключился на него командир. — Ты где армейскую «сборку» раздобыл?!
Сталкер потер кончик носа, сдвинул брови, потом отдернул руку, сообразив, что в первую очередь этот жест выдает ложь, и поднял глаза на Курортника:
— Один из этих, ну, с кем я в контрольную точку шел, обронил. Я по-тихому подобрал и заныкал.
— Типа не знал, — съехидничал Курортник.
— А чего?..
— Курортник! — негромко позвал Лабус. — Глянь.
— Пригоршня, займи мое место.
Командир выпрямился и быстро пошел к Косте. Никита, перейдя на его место, уставился в снежную пелену.
Метель совсем разгулялась. Снег стал гуще, след волокуши уже почти засыпало. В такую пургу и заблудиться недолго, а ведь темнеть скоро будет.
— Не боись, — сказал мне Никита. — Не пойдут тушканы за нами, им тот дом нужен был. Хотя ведут себя зверюки странно. И снег… — Он задрал голову, сощурился. — Снег впервые в Зоне в таком количестве. Не было никогда снега, а тут… — Пожал плечами и снова уставился назад, туда, откуда мы пришли.
Зверюки… Вдруг нахлынули воспоминания — я снова увидел черную лавину пвсевдособак, прущую из леса. Как глупо погиб тот лопоухий миротворец, вовремя для нас и не вовремя для себя появившись на дороге в снегоуборочной машине. А потом этот нелепый, жутковатый полтергейст… Я передернул плечами. И тушканы. Хорошо, что они не идут следом. Но ведь не должно быть возле Периметра такого количества мутантов, это даже я понимаю! Откуда они взялись?
Мысленно задавшись этим вопросом, я тут же сам на него и ответил: «манки», приманивающие зверей.
Их поставили вдоль Периметра для какой-то спецоперации. Янтарь — лагерь — эвакуация… Я вспомнил Отмеля, Григоровича… К чему мы там готовились? ГСК этот… Никак не удавалось выстроить четкую цепочку событий, понять их логику. Я зажмурился, стянул перчатки и потер виски. Открыл глаза, помотал головой и осмотрелся.
Курортник с Лабусом вполголоса разговаривали, Пригоршня сидел в той же позе: приклад зажат под мышкой, палец на курке. Ладонью другой руки он задумчиво разглаживал снег. Ощутив мой взгляд, сталкер обернулся:
— Чего?
— Так, просто думаю. А зачем тушканам в дом лезть?
— Любят они всякие' здания. В Зоне многие твари обживают развалины, что-то их притягивает к ним. А сейчас еще снег вдобавок… Глянь.
Я посмотрел в указанном направлении.
— Ничего не вижу.
— Разлапистую ель видишь?
— Ага.
— Вправо шагов пять — пожарный щит с козырьком, ящик с песком.
— Да, точно.
— Возле ящика…
Бугорок какой-то, кучка хлама или ветоши снегом присыпана. Напряг зрение — и очертания стали складываться в картинку, я даже привстал. Пригоршня хмыкнул.
То, что я принял за ветошь, было телом замерзшего кровососа. Он именно замерз. Морда повернута в нашу сторону, лысая черепушка с натянутой синюшной кожей, один раскрытый остекленевший глаз, второй засыпан снегом. Рот распался на лепестки-щупальца — я слышал, что мутант через эти отростки высасывает жидкость из тела жертвы. Твари этой породы — одни из самых опасных в Зоне, умеют делаться невидимыми, когда атакуют. Может, какие-то зачатки разума у мутантов есть. Вторая авария на АЭС вызвала необратимые генетические изменения, и до сих пор неясно, остановились ли процессы мутаций, влияют ли регулярные выбросы на дальнейшие изменения флоры и фауны в Зоне. Наверное, кровосос пытался хоть как-то согреться — тело покрыто лохмотьями. Но они кровососа не спасли. Всю прошлую неделю стоял сильный мороз, хотя снег еще не шел. Хуже всего, когда температура упала, а снега нет. При высокой влажности как тепло ни одевайся, пробирает до костей. Вот и окоченела зверюга, превратилась в ценное ископаемое — сюда бы ребят из блока «О», они бы порадовались, замерзший кровосос для них, как мамонт в вечной мерзлоте для палеонтологов. А сколько еще тварей померзло в Зоне…
Стоп! Блок «О» в лагере на Янтаре занимался изучением мутагенных форм, обитающих в Зоне, — вспомнил! А ведь недавно не мог. Попробую размотать клубок дальше…
— Пригоршня, впрягайся, — велел подошедший Курортник. — Быстрее, быстрее! Идем.
* * *
Миновав брошенную технику и обогнув дирекцию, мы попали на открытое пространство. Впереди стоял покосившийся серый забор с сетчатой аркой ворот. Створок не было, вверху на сетке висел герб СССР, скрещенные серп и молот, рядом — железная пятиконечная звезда, выкрашенная красной краской.
Почему-то спутники не пошли прямо к арке, а забрали в сторону. Я нахмурился, пытаясь сообразить, почему идущий впереди Лабус двигается в этом направлении. И заметил, что перед забором снег кружится, образуя пять маленьких смерчей. Что это, ведь ветер почти стих? Еще на пути к арке виднелись талые проплешины, над ними клубилось марево, снежинки таяли, не долетая до земли. На одном таком пятачке обнажился потрескавшийся асфальт, на другом — пожухлая трава. Я всматривался. Марево над проплешинами собиралось сгустками в форме яйца диаметром метра полтора. Мне показалось, что я слышу легкое гудение, словно поблизости работает трансформатор. Я оглянулся на будку, посмотрел на провода — нет, звук исходил именно от воздушных сгустков.
