Я начал присматриваться и на глинистых проплешинах вскоре обнаружил болееменее четкие следы подошв. Можно было однозначно определить, что шли двое. Двигались они след в след, как положено, но идущий сзади имел меньший размер обуви, да к тому же иногда ступал со смещением на парутройку сантиметров.
В другом случае попалось множество следов, оставленных однотипными подошвами.
Рисунок подошвы указывал на какойто из иностранных армейских ботинок - то ли немецкий, то ли французский, я тот еще следопыт, в таких вопросах путаюсь.
С каких это дел потаенные Дюны вдруг превратились в проходной двор?
Нервировало все это, врать не буду. В глубине души я уже пожалел, что жадность и обстоятельства гонят меня через этот странный уровень.
И неудивительно, что мне очень захотелось сбросить Синоптику запрос типа «Дай всех радиус 300 м южного конца Аллеи Висельников». Но опасения вновь напороться на тройные тарифы меня удержали.
* * *Что такое Аллея Висельников?
На юге России в сельской местности почти все дороги обсажены деревьями. Идет, скажем, трасса, а от нее - коекак заасфальтированный отводок к какойнибудь там Красноперцевке или Неулыбовке. И вот по обе стороны такого отводка растут пирамидальные тополя. Или, если дело происходит еще южнее, чтонибудь повеселее: шелковица с грецким орехом вперемежку или абрикосы.
Видать, когдато, до Катастрофы, и здесь такая дорога шла. Обсажена она была как раз тополями.
Потом стряслась Катастрофа, были Выбросы и прочая апокалиптика.
И вот тогда часть деревьев приподнялась вместе с новорожденными дюнами, а часть - утонула в аномальных белых песках, из которых дюны состояли. Но и приподнявшиеся деревья, и поглощенные, все изогнулись - так от летнего зноя опадают набок парафиновые свечи.
Верхушки деревьев уткнулись в соседние дюны, а коегде - просто в землю. Причем у многих деревьев, которые, казалось, полностью и навсегда в дюнах утонули, некоторые ветви снова показались на свет божий.
Изгибаясь все сильнее и сильнее, они проткнули песчаномучнистые склоны и торчали из них скрюченными пальцами исполинских мертвецов.
Однако из большинства деревьев получились не скрюченные пальцы, а сводчатые арки. Довольнотаки зловещего вида. Ведь если одна сторона арки была сформирована стволом дерева, то вторая - его кроной.
И, стало быть, со стороны кроны в землю уходило сразу несколько толстых ветвей.
После всех пережитых катаклизмов древесина полностью изменила свойства, окаменела. Я бы даже сказал «ожелезилась». По крайней мере пули ударялись в эти удивительные арки с таким же нестерпимым звоном как если бы вы стреляли в опору ЛЭП или железнодорожную цистерну.
Но Аллея Висельников не заслужила бы свое невеселое название, если бы не омела.
Омела - это растениепаразит, чьи многочисленные шаровидные кусты неспешно жирели на момент Катастрофы в кронах несчастных тополей.
Многие омелы после Выбросов погибли. Ведь погибли растенияхозяева, от которых кусты омелы получали вкусные и питательные жидкости!
Однако некоторые паразиты успели мутировать.
Причем удачные мутации выжили и благоденствовали.
Насколько вообще можно благоденствовать в Зоне, если ты не Хозяин и не Болотный Доктор.
В ходе мутации куст омелы заметно вытягивался вниз и становился гуще, формируя совсем уж непроглядный кокон. А несколько ветвей омелы превращались во чтото вроде щупальцев. Частью этих щупальцев омела продолжала держаться за ствол погибшего хозяина, а другие бросала вниз, чтобы дотянуться до земли с ее живительной влагой. То есть омела, мутировав, обзавелась очень длинной воздушной корневой системой.
Издалека омелымутанты, покачивающиеся на ветру под арками, походили на повешенных людей. Вот отсюдато и название…
- Так вот она какая, Аллея Висельников, - тихонько, будто сам себе, сказал Тигренок, когда за грядой особенно высоких дюн пошли песчаные горбы поскромнее. Они были украшены арками, арки же - мутировавшими кустами омелы.
Давненько я их не видел… В тот день они произвели на меня особенно гнетущее впечатление. Многие растениямутанты настолько разрослись, что стали больше взрослого человека раза в полтора.
- Если так дальше пойдет, - сказал я Тигренку, - пора будет переименовать ее в Аллею Повешенных Великанов… Ээ, погоди! А ты откуда про Аллею знаешь?
- Слышал… Краем уха… Давно… А где здесь красные висельники, Владимир Сергеевич?
О висельниках ходили разные страшилки. Наиболее популярная гласила, что при помощи воздушных корней они не только тянут влагу из земли, но могут задушить и высосать зазевавшегося сталкера - досуха, как кровосос.
А одна из редакций этой же страшилки повествовала о красном висельнике. Дескать, и само растениемутант красное, и корни его - красные. И по ночам оно снимается со своей родной арки и ползает по Дюнам, промышляя беспечных сталкеров.
Ну не смехотура, а? Детский сад, штаны на лямках!
Хотя, конечно, смехотура смехотурой, но Аллею Висельников я не любил и лишний раз через нее не пошел бы.
- Красные висельники, отец, - назидательно вещал я, - это из той же оперы, что и зеленые человечки на летающих тарелочках.
- А что за опера такая? - Плаксивое лицо Тигренка было серьезнымсерьезным!
- Тьфу ты. Это образное выражение. Нет никаких красных висельников! Но это не значит, что мы можем расслабиться. Наоборот: теперь от нас требуется предельная концентрация! Потому что, к сожалению, тропа ведет нас прямо к висельникам… А когда я был здесь последний раз, тропа шла стороной, кстати.
- Почему?
- Потому что это Зона. Все, молчим.
Да, это Зона… Терпи, сталкер! Скажи «Ох уж эта паскудная Зона со всеми ее паскудными ежеминутными переменами!» - и шлепай по тропе, не выкобенивайся.
Глава 5. Свинцовое колесо
Better run through the jungle,
Better run through the jungle…
Creedence Clearwater Revival
«Run Through The Jungle»,
Мы почти поравнялись с первой аркой, украшенной упитанным молчаливым висельником.
Тигренок, само собой, пожирал сей малоприятный объект глазами. Он хотел чтото у меня спросить, но побоялся, так я его застращал.
И правильно. Нечего меня отвлекать!
Я был занят важным делом: отслеживал аномалии.
И очень хорошо, между прочим, что отслеживал.
Потому что шагов через двадцать, в очередной раз применив детектор аномалий в сочетании с тремя болтами, я обнаружил, что дорогу нам преградило шикарное свинцовое колесо.
Первые два болта, которые я бросил, бесследно исчезли в центре глинистого участка, подозрительного во всех отношениях: ровного, как стол, и почти идеально круглого.
